Град на краю (СИ) - Вильданов Тимур

— Пока ждём, рассказывай, что тут творится, — сказал Искандер. Он сел на дрова, которые были сложены тут.

— Что творится? Заговор, наверное. Называй, как хочешь. Луиза… Я думаю, она хотела привести к власти народников. Ничем другим я не могу это объяснить. Плюха ничего не знал — его интересовали только деньги. Ильфат покрывал его, подделывая отчёты. Мы ещё на него выйдем. Я так и не понял, почему они начали барыжить наркотой. Может деньги, или план был серьёзнее. Как тут появилась дурь, добыча упала раза в два. Я бы даже предположил, что они работают на Уфу, но те бы вряд ли устроили такое во время войны, когда от поставок Сибая зависит производство оружия. Такое можно объяснить, только если кто-то планировал социальный взрыв.

— Кто ещё в заговоре?

— Я думаю, Карина. У Ильшата нет доступа к архивам, но у неё был. Она подменяла документы. Но зачем ей это, я ещё не понимаю.

— Ну а Гильза, он не в деле?

— У него своя задача, затащить нас в Республику. Ты всерьёз думаешь, что он навёл бы на караван работорговцев? Хотел бы убить, он бы послал своих людей, — уверенно сказал законник.

— А за стрельбой на пощади кто стоял?

— Армянин, кто же ещё. Но говорит, что его убедила Луиза, что я по его душу приехал. Ничего, скоро ей сам вопрос задашь.

Искандер молчал.

— Зачем тебе это? Алёна говорила, что ты сейчас действуешь сам по себе. Зачем ты поддерживаешь коменданта? Почему не вернулся в Уфу.

Когда Искандер спросил Александера, зачем законник приехал в Сибай, тот ответил, ради карьеры. Вот только на его глазах Василь прошел через такое, что карьеризмом это было не объяснить.

— Ты ещё не понял? Ты башкир. А вот я татарин. Грек, я так думаю, чуваш. В Сибае у вас кого только нет. Но если тут власть возьмёт Гильза, тут останутся только башкиры. Остальные так, обслуга. Это ж их мечта, Башкирия для башкир. Но это тупик, в Уфе я видел это. Посмотри на Орду, там казахи заправляют, остальные уже и нелюди. То же самое в Казани — я и там был. Голод и рабский труд в Кумертау — это рай по сравнению с лагерями для русских у наших соседей. Я за то, что Башкирия была домом для всех. И Молчанов тоже. Был. И Комендант. Подумай, о твоей подружке Юле, она же русская, думаешь, ей будет место в охране?

В который раз за эти недели Искандер столкнулся с тем, что, начав спрашивать зачем, слышал неожиданные ответы. Василь удивил его — дал ответ, от которого он заскрипел зубами. Думал сибаец об этом, много раз думал, но гнал от себя эти мысли. Василь снял рюкзак, протянул ему контейнер с едой.

— Что зря сидеть? Давай перекусим. Твоя барышня, Иванка, хоть прибить тебя грозилась, а мяса, навалила, как пятерым.

— А со мной говорить отказалась…

— Расслабься. Она тебя к Алёне не ревнует.

— Да неужели? — сказал Искандер и показал ссадину на скуле. — Это её работа. Не ревновала бы, не огрела бы.

Василь фыркнул.

— Алёна рассказывала, что та пришла к ней, даже заточку притащила, а потом рыдала у неё на плече. Так что можешь быть уверен, к Шерсте твоя барышня тебя не ревнует. Алёнка это умеет, за жизнь разговаривать. Я понимаю, что для тебя выглядит как заигрывания, но это так, она коготки точит.

Слова Василя его задели. Искандер понял, что он не удивлён, — чувствовал. Значит Иванка до сих пор любит его, и мрак внутри чуть рассеялся от этой мысли. После слов законника, Искандер почувствовал, что ему есть зачем жить.

— Я не понимаю Алёну. Зачем ты притащил её в город? Она тебя откровенно ненавидит. Но почему-то помогает.

— Ааа… Видно поделилась, как нас учили? У тебя есть какие-то претензии ко мне?

Он произнёс это спокойно, но Искандер чувствовал, что воспоминания были для Василя болезненной.

— Нет. Алёна говорит, что ты не убил ни одну куклу. Ещё говорит, что ты единственный из законников, кого она не хочет убить.

— Ну, хоть за это спасибо, — улыбнулся законник. — Куклы — это не безропотные девочки. Они тебя убить могут, а ты их нет. Ты надзиратель, они заключённые, но клетка у вас общая. Ну а почему они нужны… Мы ведь пацаны были. Спартанские условия и мужской коллектив. Как нас на волю отпускать? Поэтому лет с 16 нас отправляли в женскую колонию, где живут куклы. Там свой порядок, охрана наружная, а мы по зоне бродим, мальчики с палочками. Так что кроме понимания, что тебя убить могут в любой момент, привыкаешь, что нельзя барышням доверять, которые к тебе в койку лезут. Куклам это выход — если они залетят, им вышку снимут, в отдельную камеру отправят. Но если девушка залетела, то в Квадрате тебе места нет.

— И Алёна?

— О нет, — рассмеялся Василь, — она барышня суровая. Она четвертаки коллекционировала. За каждого убитого ей двадцать пять лет накидывали.

Внезапно он понял, что же стояло за отношением Василя к Алёне. Тот знал, насколько девушка опасна, и ни на секунду не расслаблялся.

— И она работает на тебя?

— На меня? — Василь расхохотался. — Ты вообще не понял? Она ни на кого не работает. Она убийца, мародер. Вон, в бою с ордынцами, она рискнула своей головой, но на стоянке золотишко было, она и сдёрнула. Да и вчера, можешь быть уверенным, пока ты отсвечивал в городе после встречи с Армянином, она своего не упустила. Она сказал тебе, куда свалила?

— Сказала, вещички заберёт.

— Ага, сейчас. Не уточняла чьи? Наверняка знала, где нычка Армянина, и пока был кипишь, она её подрезала. Думаешь одёжку за тысячи золотых ей в Уфе за безупречную службу выписали?

Искандер наклонил голову. Ему было стыдно. Он понимал, каким наивным дураком выглядит в глазах Василя.

— Она вокруг нас, законников, трётся, потому что мы по умолчанию с людьми работаем, у кого и деньги есть, и кто на этом свете засиделся. Любимое её сочетание. Чтобы потом не искали и не переживали. Это не я думаю, как бы её удержать, это она переживает, как бы вокруг потереться подольше.

Василь поморщился.

— С другой стороны, она так полезна, так что ни черта с этим сделать не получается.

Под курткой законника послышалось шипение. Василь распахнул воротник и достал рацию.

— Рабочая? Откуда? — спросил Искандер.

— Как ни странно, от Коменданта. Похоже, ещё со времён Зимы. Даже самодельные батарейки есть.

— Откуда информация, что мы сможем попасть в госпиталь через крышу? — спросил Искандер.

— В медицинском корпусе с вентиляцией проблемы. Кое-что узнать можно, если документы про ремонт читать внимательно, — ответил Василь и спросил в ответ. — Кто тебе слил, где Луиза?

— Метель. Она дружит с племянницей Грека, — ответил Искандер. Почему-то у него была уверенность, что вопрос был со вторым дном. Может ли быть так, что после выборов Василь сам хочет стать начальником охраны?

— Хорошо. Ты ей доверяешь? Метели.

Искандер кивнул.

— Это хорошо.

Стемнело. Двор погрузился во тьму. На крыше здания охраны послышался скрежет металла. Василь встал, включил фонарик и пошёл к стене здания.

— Что дальше? Ну, знаем мы, что они там. На крышу, предположим, пролезем? — спросил Искандер тихо. — Какая-то охрана там должна быть?

— Скоро узнаем, — ответил Василь, задрав голову.

Искандер слышал, как со стороны рынка слышались крики. Наверняка, Александера попробовал остановить предварительное голосование.

Рация тихонько зашипела.

— Всё, пошли, — приказал Василь

Мелькнул огонёк на крыше. Перед ними была стена многоэтажки с заколоченными окнами. В тёмном небе над ними бежали облака.

— У неё действительно есть статья расстрельная? — спросил Искандер.

Василь рассмеялся.

— Да.

— Почему её не скрутили люди из гарнизона?

— Она говорила, что их отряд был разгромлен уфимскими? Вообще, это было не по понятиям. Беспредел даже. Ну, в Уфе это прокатило, но тут, если её тронут, то внезапно пара патрулей уфимских может исчезнуть. Зауральский клан — это не банда. Это организация, огромная, серьезная. За своих они мстят. Её звали присоединится к другому отряду, но она сказала, что хранит верность убитым братьям и сестрам. Так что она вроде никому не подчиняется, но в то же время всё ещё в клане.