Тафгай 2 (СИ) - Порошин Влад

____________________И_____В____Н____П____РАЗНИЦА____ОЧКИ

Динамо (М.)_________10_____5____4_____1_____42 — 28______14

ЦСКА (М.)____________9_____5____3_____1_____42 — 32______13

Торпедо (Г.)__________9_____5____3_____1_____43 — 35______13

СКА (Лен.)___________10_____4____1_____5_____31 — 35______9

Химик (Вск.)_________10_____4____0_____6_____36 — 34______8

Крылья Советов (М.)___8_____3____2_____3_____34 — 29______8

Спартак (М.)__________9_____2____2_____5_____30 — 37______6

Трактор (Чел.)_________7_____1____3_____3_____20 — 32______5

Локомотив (М.)_______8_____2____0_____6______23 — 33______4

— Всё, спёкся Ванька Тафгаев, забухал, — заявил мастер ремонтно-инструментального цеха Сергей Ефимович, сидя в заводской столовой и просматривая ненавистный ему, человеку далёкому от физкультуры, «Советский спорт».

— С чего это ты взял Ефимыч? — Насторожился фрезеровщик Данилыч, который сегодня решил вместе с другом Казимиром пообедать не в маленькой укромной подсобке, а здесь с народом, чтобы обсудить родное «Торпедо». — Иван же в основном составе состоит, значит, не пьёт. Неужто Сева Бобров его пьяного на лёд выпускает?

— Хосподи, — усмехнулся мастер цеха, — я же вас с запашком, да с похмела, да с пьяных шаров допускаю к станку. Вот и Бобров Ваньку пускает для количества. И вообще, бывших алкоголиков не бывает. — Ефимыч сложил газету и презрительно бросил её на стол. — Ещё летом Тафгаев, окосев от спирта разбавленного, и где вы его только находите, жёг ради забавы свои рабочие штаны. А сейчас, ну надо же, звезда спорта. Чушь!

— Ты Ефимка рот-то закрой, пока я тебе зуб золотой не выбил, — зашипел Казимир Петрович. — Иван если сказал, что больше не пьёт, значит, так и будет. У него стержень в характере настоящий.

— Знаем, какой у Тафгая стержень, — криво усмехнулся рабочий за соседним столом. — Особенно врачиха, вон стоит, фря какая.

И действительно в очереди на раздачу, читая «Советский спорт» стояла в белом халате Ольга Борисовна Ладина медсестра самых приятных женских форм из медпункта. Она так была поглощена чтением статей о 26-ом хоккейном чемпионате СССР, что не обращала ни на кого внимания.

— За две последние игры ваш Тафгаев ни одной шайбы не забил, ни одного паса результативного не отдал, зазвездился, — продолжил трудящийся за соседним столиком. — И машину ему дали, и зарплату положили не чета нашей.

— Завидуешь! — Выкрикнул Казимир. — Тогда получи!

Высокий, жилистый и худощавый, но уже не молодой фрезеровщик Казимир Петрович махнул справа, сильно сжатым кулаком, и опрокинул ненавистного заводчанина лицом на стол прямо в недоеденный «Зимний» салат.

— Бей его Казимир, я сбоку прикрою! — Бросился в драку невысокий и тщедушный Данилыч. — Кто ещё против Ваньки Тафгаева — подходи!

Но не найдя того, кто поблизости уступал ему в габаритах, фрезеровщик саданул мастера цеха Ефимку по носу, из которого тут же хлынула кровь. Однако дальше похулиганить друзьям Данилычу и Казимиру Петровичу не дали, на них быстро налетели коллеги, обедающие тут же в столовой, скрутили руки и вытолкали, надавав подзатыльников, в коридор.

— Слышь, Казимир, а может Иван и в самом деле загулял? — Спросил Данилыч, остановившись около плаката о вреде пьянства на производстве, при этом потирая ушибленный в толкотне глаз.

— Ерунда, даже Харламов не в каждой игре забивает, — махнул рукой довольный собой в проведённом коротком бою Казимир Петрович. — Сегодня вечером наши в Челябинске вторую игру с «Трактором» гоняют. Вот сегодня он себя точно покажет, я в этом уверен. Помнишь Иван у нас в коморке как-то траванулся?

— Ну, было дело, — подтвердил «воинственный» фрезеровщик, что-то такое смутно припоминая.

— Вот с того момента, его как подменили, не таким стал Ваня Тафгаев, — сказал улыбнувшись Казимир. — Мы ещё им в будущем гордиться будем. Помяни моё слово.

— Помяну, если доживём, — хмыкнул Данилыч, щупая наливающийся синяк под глазом.

Перед второй игрой с челябинским «Трактором» в раздевалке рядом со мной присел озадаченный Сева Бобров и спросил:

— Врач Тамара Михайловна говорит, что ты отказываешься делать обезболивающий укол в предплечье. В чём дело?

— Хватит, две игры уже в холостую отбегал, — ответил я. — После укола левая рука ничего не чувствует и не слушается, ни отдать, ни обыграть не могу. Пусть лучше болит, но работает, как в инструкции по применению написано, чётко и точно.

— Понимаю, — тяжело вздохнул Сева. — Меня в 46-ом году киевский защитник «Динамо» Лерман так саданул по колену, что я до конца спортивной карьеры бинтами эластичными его крепил, да обезболивающие колол. Ещё посоветоваться хотел, может нам Сергеича в воротах заменить?

Я посмотрел на Коноваленко, который невозмутимо переодевался, как всегда на своей волне, как будто вокруг никого и ничего не существовало. Поэтому по внешнему виду Виктора Сергеевича понять было невозможно, что у человека внутри делается.

— Конечно, пора ему отдохнуть, — согласился я. — С «Динамо», где мы 4: 3 проиграли, с десяток сложнейших шайб потащил, поэтому с «Трактором» вчера в третьем периоде и не хватило концентрации. Пусть Вова Минеев сегодня попотеет, зря ему что ли на заводе зарплату в кассе выдают?

Что собой представлял сейчас в 1971 году хоккейный Челябинск? Да, по сути, то же что и Горький. В городе хоккей — это настоящая религия, взращенная вокруг промышленного гиганта ЧТЗ, челябинского танкового, то есть тракторного завода. Но была и небольшая разница, у Горького уже есть серебро чемпионата СССР 1961 года, а «Трактор» вырвет свою бронзу лишь через несколько лет в 1977 году.

И почти все таланты, что раскроются в Челябинске к концу семидесятых, благополучно будут собраны Виктором Тихоновым в ЦСКА. Защитники: Сергей Бабинов и Сергей Стариков, нападающие: Сергей Макаров и Вячеслав Быков, и вратарь Александр Тыжных, вечный дублёр Третьяка. А в 1986 году ко всей этой челябинской банде подъедет молодой Евгений Давыдов. Да, ещё Пётр Природин в 76-ом станет партнёром Мальцева и братьев Голиковых в московском «Динамо», а вратарь Сергей Мыльников на два года съездит отдать армейский долг Родине в ленинградский СКА.

Но это дела недалекого будущего, а сегодня против нас на лёд стадиона ЧТЗ под открытым небом, где собралось десять тысяч человек, вышли «местные звёзды» дней сегодняшних, которые тоже кое-что в хоккее умели. Это лучшая пара челябинских защитников: Володя Суханов и Коля Макаров, и первая тройка нападения: Валера Белоусов, Толя Картаев и Петя Природин. В дополнение главный тренер «Трактора» Виктор Иванович Столяров, которого почему-то хоккеисты прозвали «Бригадир» на ворота выпустил молодого паренька Лёню Герасимова, который ещё год назад играл за «Звезду» из Чебаркуля.

— Давайте мужики не подведите, — настраивал нас по-простому перед выходом на площадку Сева Бобров. — Сегодня обязательно два очка нужно взять.

— Правильно говоришь Михалыч! — Подбодрил я главного тренера. — Но есть встречное предложение взять сегодня не два очка, а сразу три! Кто за?

— Лучше уж сразу четыре, — под гогот всей команды предложил капитан Лёша Мишин.

— Очень смешно, — немного обиделся Бобров. — Не опарафиньтесь как вчера, хоккеисты.

Забитый под завязку стадион ЧТЗ был точной копией нашего автозаводского стадиона, даже проглядывающая между трибунами серая пятиэтажка напоминала мне мою родную общагу из Горького. И табло, кстати, было аналогичным, механическим, где меняли цифры забитых шайб вручную.

«А менять сегодня наверняка придётся много», — подумал я, когда лидер челябинских атак Толя Картаев на 12-ой и 14-ой минутах отгрузил нам две безответные банки. «Поплыл» перед ревущими и переполненными трибунами наш молодой вратарь Вова Минеев. После стартовых 2: 0, на Севу Боброва стало жалко смотреть. Наш рулевой сгорбился, осунулся, присел на край скамейки запасных рядом с травмированным Колей Свистухиным и грустными немигающими глазами уставился на лёд.