Игорь Вардунас - Последний поход
— Ты нас температурами-то не стращай, — осадил рассказчика Паштет. — Мы зады и при минус сорока морозили. Про Антарктику слышал?
— Как не слышать. Слышал, конечно. Но тут половина стада как одна померла, а от чего, так и не распознали. Потом выяснили, что по калорийности и содержанию белка глаза намного превосходят мясо. А еще в них полно витаминов.
Из приоткрытого рта слушавшего Трески на стол вывалился недожеванный кусок хлеба.
— На здоровье! — пожелал мужчина, снова вешая черпак на ремень и двигаясь дальше вдоль стола.
Повара переглянулись.
— И как? — морщась от сострадания, протянул Треска, подцепляя хлебный мякиш со столовой доски.
— Как хрящик с холодным дерьмом, — задумчиво подняв глаза к потолку, рассудил долговязый сосед. — Соли маловато.
— Ну ты, блин, гурман, чувак, — отодвигая плошку с глазами, захохотал Треска. — Смотри, чтоб тебе другой какой орган не принесли! А я пас. Лучше еще выпью. Эй, а где тут за добавкой ходят?
Закончив рассказ, Тарас задумчиво посмотрел, как в их сторону неторопливо движется чаша с овечьими глазами, от которой спешно отказался Ворошилов, и, теребя ус, повернулся к сидевшему во главе стола Турнотуру. Тот уже покончил с первой сменой блюд и раскуривал длинную трубку из спиралью закрученного корня какого-то дерева.
— Да, удивительна ваша история, если то, что я услышал, действительно правда, — наконец сказал Турнотур, выпуская из ноздрей клубы ароматного дыма. — Значит, Хранилище Судного Дня…
— Да, здесь, на Свальборге, — Тарас посмотрел на Линя, неожиданно ощутив себя в шкуре Ежи, пришедшего с безумной идеей в чужое убежище[45]. — Все именно так. У нас с собой все необходимые записи и документы.
— Мы знаем о нем. Они вам не понадобятся. Зачем оно вам?
— В нем собраны ДНК и замороженные образцы всех растений, овощей и других культур, ранее обретавшихся на нашей планете, — перевел Яков Линя, который вступил в разговор. — С их помощью можно попробовать заново засеять планету и очистить ее от радиации. Не будет больше голода и бедствий. Для этого они ведь и были оставлены.
— Мне это известно, — глядя на тлеющие в трубке угли, сказал Турнотур. — Но, к сожалению, нам не удалось его полностью вскрыть. Не хватает спецтехники. Да и не понятно, во благо ли мы стучимся в Ящик Пандоры?
— Вскрыть, — сидевший рядом с Лерой Мигель даже слегка привстал от волнения. — Вы сказали — вскрыть?
— Помолчи, — одернул его Батон.
— А вы думаете, что весь этот пир удался только собственными руками? — усмехнувшись, старейшина указал чубуком на ломящийся от еды стол. — Конечно же, нет. В нынешних-то условиях. Мы и так сводим концы с концами раз в сезон, когда приплывают гринды. Входной и шлюзовой отсек мы кое-как осилили и, расконсервировав, смогли достать несколько образцов деревьев и некоторые злаковые. А вот дальше углубляться побоялись, чтобы не нарушить автономную систему жизнеобеспечения, которая, судя по всему, продолжает работать. Там защита и очень толстые двери на электронных замках.
— Пробовали взрывать? — спросил Линь.
— Чем? — развел руками старейшина. — Взрывчатка, конечно, на островах имеется, но кому это поручить? Взрывом можно что-нибудь повредить или попросту перевести боезапас зря, так ничего и не добившись. Никто не хочет рисковать.
— Так вы хотите сказать, что все это приготовлено на основе семян из Хранилища? — Савельев по-другому оглядел разложенные на столе кушания.
— Разумеется. Большая часть. К примеру, вот этот хлеб. Образцы прекрасно сохранились, наши предки строили такие вещи на совесть.
— Только планету не сберегли, — мрачно вставил Тарас.
— Что верно, то верно, — вновь затягиваясь, согласился Валь- гар. — Но война расставила все на свои места. Поэтому мы вернулись к культу дерева и пламени, как делали древние, чьи каменные идолы еще можно встретить в здешних горах. Так вы утверждаете, что сможете раскупорить Хранилище полностью?
— С нашими ресурсами это возможно, — с готовностью кивнул Линь.
— И что дальше?
— Начнем развоз ДНК по миру, — пожал плечами кореец. — Будем засеивать планету заново для блага всего человечества. Хватит уже ютиться по бункерам и гнить под землей! Вы-то вон вроде неплохо себе живете.
— Это потому, что нам меньше всего досталось, — вздохнул Турнотур. — Звучит, конечно, прекрасно, хоть и верится поначалу с трудом. Но для этого потребуется разрешение нашего верховного вождя и управителя Ульриха Семиброка. Думаю, он уже знает о вашем прибытии. Нужно плыть на Торсхавн.
— Мы так и думали, — кивнул Тарас, переглянувшись с Савельевым и Батоном, который, поглядывая на Мигеля и Леру, втихаря налегал на брагу.
— Если Ульрих не пожалует сам — сигнальные костры вновь запалены, значит, новость о вас и лодке уже обошла острова — на заре можно будет отправиться к нему на нашем катере. Я не могу решать такие вопросы один. Я — всего лишь старейшина своего поселения.
Сделав последнюю затяжку, Турнотур аккуратно выбил золу из трубки на специальное блюдечко, которое подала жена.
— Понимаем, — ответил Тарас. — Спасибо уже на том, что встретили не штыками со свинцом, а добрым столом. Да еще и выслушали. Кстати, а откуда у вас топливо для освещения и тягачей?
— Пар, — спустив рукава своей рубашки, которые закатывал, чтобы не испачкать мясом, которое ел руками, Вальгар сделал знак разносчикам. — Обычное жидкое топливо в большом дефиците и используется только в случае крайней нужды. Мы научились выращивать древесину в достаточных количествах, за что тоже спасибо Хранилищу, и превращать ее в уголь, а тот в свою очередь — в пар, который и стал главным источником движущей силы для всего, что вы тут увидите. Поэтому мы называемся «Братством пара».
— Невероятно, — сказал Савельев.
— Зато экологично. Ремесло дровосека и все, что связано с лесозаготовками, у нас в большом почете. Я тоже им был. Моя дочь в скором времени выйдет замуж за одного из них, — Турнотур поискал глазами сидевшего за столом Олафа.
— Папа, — покраснела Милен.
Настало время второй смены блюд. Теперь это были пахучие мясные и травяные супы в небольших плошках с высокими краями.
— О, лабскаус[46], рекомендую, — довольно потер ладони Турнотур. — Старинное блюдо скандинавских моряков, вам будет интересно попробовать.
Проглотив первую ложку с душистым отваром, Лера зажмурилась и, проведя языком по губам, подумала, что даже в постъядерном мире есть рай на земле, и она готова остаться здесь навсегда.
— Ну, чего сидишь, — помусолив с зубах чубук нераскуренной трубки, Турнотур лукаво посмотрел на сидевшую рядом с матерью Милен, заметив, что она продолжает с интересом рассматривать трудившуюся над супом Леру. — Иди, познакомься.
Выгадав момент, когда Мигель отлучился из-за стола, Милен взяла небольшую тарелку с хлебными сухариками и направилась в сторону девушки.
— Вот, возьми, с ними вкуснее будет, — предложила она, садясь рядом с Лерой и ставя на стол тарелку. — Ты говоришь по-английски?
— Привет. Немного. Спасибо.
К ней подошли! Лера давно заметила среди взрослых симпатичную девушку примерно ее возраста, с длинными волосами, перетянутыми на лбу кожаной косичкой, и уже некоторое время с интересом наблюдала за ней. Как-никак, а с начала похода у нее не было возможности пообщаться со сверстницами. А тут еще и иностранка.
Вот и сгодились уроки Тахомы; теперь настало время применять полученные знания на практике. Оставалось только надеяться, что их будет достаточно. Стараясь побороть смущение и взяв из тарелки несколько гренок, Лера бросила их в тарелку и размешала ложкой, давая тесту как следует размякнуть.
— У вас очень вкусно кормят.
— Знаю. На День Гринд всегда праздник. А тут еще и вы приплыли. Я Милен.
— А я Валерия. Или просто Лера.
Показавшаяся из-под стола Чучундра вскарабкалась на ее плечо и, усевшись на излюбленном месте, стала деловито чистить лапками мордочку.
— Что означает твое имя?
— Сильная, — вспомнив разговор с Мигелем, ответила Лера.
— А мое — просто «милая».
— Сколько тебе лет?
— Девятнадцать.
— А мне двадцать три.
— Это твой зверек? — Милен улыбнулась, наблюдая за мышкой, и зачесала прядку светлых волос за ухо.
— Да.
— Как его зовут?
— Чучундра, — не в силах выговорить это слово на другом языке, Лера просто ответила по-русски и, подув на ложку с кусочком гренки, протянула ее зверьку, который, взяв угощение лапками, принялся деловито его поглощать. Сама же мысленно поблагодарила Тахому за хоть и немногие, но все-таки преподанные уроки. — Это она.
— Chuchundra, — попыталась повторить заковыристое слово Милен. — Смешная. Можно погладить?
