Антон Шаффер - Арт-Джаз
И вдруг сзади раздались шаги, которые затихли прямо за его спиной. Коротков замер, готовясь осуществить резкий разворот. Но сделать это он не успел. Голос, принадлежавший человеку, стоявшему позади него, тихо обратился к нему:
— Что, уже так соскучился?
Майор повернул голову и увидел Ольгу, которая с обворожительной улыбкой смотрела на него сквозь темные очки. Голову ее украшал черный вязанный берет, одетый чуть набок. В руках она держала мольберт и сумку, из которой торчали кисти.
— С тобой все в порядке? — Коротков почувствовал, что ноги его подкашиваются и он вот-вот осядет на пол. — Я уж думал…
— Я была на этюде, — все также невинно улыбаясь сказала Ольга. — Надо закончить то, что начал Арт. Я работала на бульваре. Уехала из дома в восемь…
— А мобильный, почему мобильный выключен? — Коротков спросил это так требовательно, что почувствовал себя в роли ревнивого мужа, которой заподозрил свою красавицу-жену в чем-то нехорошем. Сбавив обороты, он перешел на более официальный тон, вспомнив, к тому же, что на «ты» они не переходили. — То есть, почему у вас не работал мобильный телефон?
— Я его всегда выключаю, когда пишу. Чтобы ничего не отвлекало. А включить забыла, дырявая голова. — Она хлопнула себя ладошкой по беретке и засмеялась. — Вот такая я рассеянная. Обедать будете?
Оказавшись не готовым к такой резкой смене темы беседы, Коротков промычал что-то нечленораздельное, чем вызвал у Оли еще один приступ очаровательного смеха. Она залезла в сумку, и, порывшись, извлекла из нее ключи.
— Подержите. — Она сунула Короткову в руки свой мольберт, а сама начала возиться с замком. — Вечно заедает!
Справившись с дверью, она вошла в квартиру и предложила сделать тоже самое майору, который все еще топтался в обнимку с мольбертом на лестничной клетке:
— Заходите, что вы там все мнетесь? — Немного капризно потребовала она. Тон этот Короткову понравился.
Он зашел в небольшой коридор, поставил художественные принадлежности к стене и снова застыл в нерешительности.
— Ну, ботинки снимайте! — играючи прикрикнула на него Оля. — Вы что, в гости никогда в жизни не ходили?
— К женщинам — давно. — Коротков присел на корточки и принялся расшнуровывать свои старые ботинки. Сняв один, он обнаружил, что на большом пальце на носке здоровая дырка. На его счастье, рядом стояли закрытые тапочки, которые хоть и были на несколько размеров меньше необходимого, но все равно стали спасением.
— Я руки пойду помою, — сообщил Коротков. — С дороги-то…
— Да, с дороги-то не помешало бы, — передразнила его Оля, скопировав интонацию майора и снова рассмеявшись.
Коротков заметил, что настроение у девушки весьма хорошее. Но помыслить, что ее легкость и веселье вызваны его приходом, он все же боялся. Помыв руки, он прошел в небольшую кухоньку, впрочем, весьма милую и уютную. Усевшись на табурет, он сложил руки на коленях и стал дожидаться Ольгу, которая скрылась в комнате и, кажется, переодевалась. Через несколько минут она появилась — испачканные краской джинсы были заменены обтягивающими бедра черными спортивными штанами, расклешенными к низу. Безразмерная рубашка превратилась в белую обтягивающую футболку, под которой четко просматривались рельефы бюстгальтера. Коротков непроизвольно задержал взгляд на груди девушки, но, поняв свою оплошность, поспешил отвести глаза и уткнуться в пол. Оля сделал вид, что ничего не заметила.
Она подошла к холодильнику, достала из него кастрюлю и сковородку и поставила это все на плиту.
— Разносолов не обещаю, но грибной суп и котлеты с пюре в наличие есть. Все, замечу, собственного изготовления. — Она смешно подняла указательный палец вверх, пытаясь придать моменту особый пафос. Вышло смешно, и оба они засмеялись. Атмосфера немного разрядилась.
А потом она захотела достать хлеб, который лежал на полочке, подвешенной прямо над головой Короткова. Подойдя к нему почти вплотную, она уже потянулась к полке, как Коротков решил ей помочь. Он неловко поднялся, и Оля сама того не ожидая (ожидая?) оказалась практически в его объятиях.
Больше Сергей Иванович Коротков сдерживать себя не смог. Он наклонился и впился в нежные губы девушки, ожидая чего угодно, хоть удара коленом между ног. Но, к его удивлению, в ответ он получил влажный горячий поцелуй, полный страсти.
Они целовались не меньше пяти минут, пока Оля не высвободилась из его объятий, сообщив, что еще чуть-чуть и весь суп окажется на плите. Она оказалась права — буквально в последнюю секунду ей удалось успеть снять кастрюлю, а вслед за ней и сковородку, из которой уже во всю валил дым.
— Ну вот, котлеты подгорели, — с грустью констатировала она.
— Да и черт с ними. — Майор подошел к ней, обнял и они снова начали жадно целоваться.
Руки Короткова гуляли по нежному телу Ольги, гладя все, что так хотелось погладить и чуть сжимая все, что так хотелось сжать.
— Не здесь, — успела выдохнуть она между поцелуями. — Пойдем в комнату.
Он подхватил ее на руки и отнес в комнату, где уже был разложен и застелен диван. «Значит, ждала, хотела этого», — с радостью подумал майор и нежно опустил девушку на ложе любви.
Все остальное превратилось для Короткова в один безумный сон, который хотелось длить и длить. Они занимались любовью так, как если бы никогда в жизни не делали этого — жадно, нежно, чувственно. Коротков заласкивал ее до исступления, проникая в самые укромные уголки нежного Ольгиного тела. И она отвечала ему тем же, отдавая себя полностью.
Через полчаса, изнеможенные, они лежали, обнявшись, не в силах выпустить друг друга из сплетенных рук. На кухне тихо играло радио, где-то в коридоре тикали часы, а за окном шумели дети.
Коротков был счастлив.
Оля тоже.
Но все хорошее имеет свойство заканчиваться.
— Мне надо возвращаться на работу. — Он посмотрел на нее, вложив свой взгляд всю нежность, на которую только был способен. — Я очень не хочу, ты же знаешь, но мне надо идти.
Она неохотно разжала руки и выпустила его, бесстыдно раскинувшись на диване и закурив сигарету. Эта сцена показалась следователю немного вульгарной и наигранной, но сейчас он был готов простить ей и это.
— Ты приедешь вечером? — натягивая на себя простынь, тихо спросила она.
— Ты этого хочешь? — Коротков застегивал пуговицы на рубашке.
— Если бы не хотела, то, наверное, не спрашивала бы…
— Тогда «да». Но только не знаю во сколько…
— Во сколько хочешь. Я буду ждать.
Коротков вышел в прихожую, влез в свои ботинки и молча вышел из квартиры, захлопнув дверь снаружи. Он был не в силах сейчас сказать ничего. В душе его безумным снежным комом набегала какая-то невозможная гамма чувств, с которой он был не в состоянии справиться. С одной стороны, все произошедшее было сродни чуду — он так этого хотел, и вот оно случилось. Но с другой — романтическая сторона следователя бунтовала. Он представлял себе все немного иначе. Его удивила та инициатива, которую проявила Ольга. Нет, он был не против, но черные мысли закрадывались в его голову одна за одной — вот так легко она легла с ним в постель? И сколько еще таких перебывало в этой постели до него?
Кляня себя за столь грязные догадки в адрес ни в чем не виноватой девушки, он, уже подъезжая к отделению, пришел к выводу, что проблема вовсе не в Ольге, а в нем — в его комплексах, в его зашоренности, в его страхе. Девушка открылась ему, отдалась вся, а он еще смеет осуждать ее…
С туманом в голове, Коротков вошел в свой кабинет, сел за стол и уставился в стенку. Из ступора его вывел вошедший Прошин.
— Товарищ майор, разрешите?
— Заходи, — моментально отреагировал следователь и постарался сосредоточиться. — Что у тебя?
— Установили, куда прибыл Нежданов.
— И куда же?
— В Иркутск.
— В Иркутск? — опешил Коротков. — Чего он там забыл-то?
— Не знаю… — Прошин пожал плечами, всем своим видом давая понять, что ему действительно неведомы причины столь странного выбора места на карте родной страны. — Дела, наверное…
— Дела…Так, связывайся с местными ребятами, давай им все ориентировки и пусть приглядывают между делом. И что с Алмазяном?
— Все в порядке. Получена санкция — объявляем в федеральный розыск. Как раз над этим сейчас работаю. Да, Сергей Иванович, там к вам посетитель.
— Посетитель?
— Ну да. Строков. Тот, что проходит по несчастному случаю с Крыловым. Уже час вас дожидается. Я его пытался разговорить, но он н в какую — только, говорит, с Коротковым буду беседовать.
— Что ж ты раньше-то молчал! — Взорвался майор. — Давай его сюда!
Прошин поспешил ретироваться, чтобы не навлечь на себя начальственный гнев, и не успел он скрыться за дверью, как на пороге кабинета появился Петр Строков. Короткову хватило одного взгляда, чтобы понять, что с парнем что-то не то. Петр словно похудел, осунулся и выглядел забитым — это был совсем не тот Петр Строков, которого он видел на берегу озера Сенеж в день трагедии.
