Александр Лобин - Последний выход
— Вот так, — сказал Крюгер, занимая позицию за ближайшим углом. — И здесь кислород перекрыли.
— Думаешь, вычислили нас? — Озабоченно спросил его Доцент, заряжая свой гранатомет.
— Вряд ли. Скорее просто выставили пост на всякий случай.
— Но нам от этого не легче…
— Фигня война! Сейчас отступим к Источнику, а туда они не сунутся. Видишь, даже в этот тоннель не рискнули зайти — монстра нашего бояться.
— Что делать будем? — Спросил я.
— Примем таблетки — мы по три, а тебе и одной хватит. Потом ждем…
Мы приняли, причем таблетки были совсем не похожи на те, которыми недавно угощал нас профессор.
— Значит так. — Сказал Доцент несколько заторможенным голосом. — Препарат подействует полностью минут через пятнадцать. Нас отключит до состояния овощей, тебя — только немного приплющит. Ты оставишь вот этот прибор ближе к воде — он сунул мне открытый и включенный планшет, — затем берешь нас под руки и ведешь в Лабораторию мимо Источника. Там занимаешь оборону и ждешь пока мы в себя не придем — это еще четверть часа. Дальше действуем по обстановке.
Этот план мне не очень понравился, но другого все равно не было. Все это время, сами понимаете, мы напряженно вглядывались в сторону неизвестного противника. Война нервов — кто первый высунется, тот и получит первую пулю. Играли — знаем.
Противник, кстати, недолго оставался неизвестным:
— Эй, Ботаник, ты там живой? — Крикнул один из метателей гранат.
— А это кто — Чумак? Не ты случайно там гранаты кидаешь? — Ответил за меня Крюгер.
— Я — ответил тот же голос, искаженный трубой. — Только я не случайно, я целился. Жаль — не попал…
— А ты хорошо посмотрел на кого хреном машешь?
— Крюгер что ли? — Испуганным наш противник, увы, не казался. — Удачно встретились. За твою голову тоже награда объявлена, да такая, что сразу из Зоны на Канары валить можно!
— Мою голову еще получить требуется!
— Ничего, получим! Ты знаешь, сколько со мной людей вышло?
— Сейчас будет меньше. — Пообещал Крюгер, но гранату кинул не сразу, а выждав полминуты.
Вряд ли он кого повредил, но разговаривать с нами больше никто не пытался.
— Пошли уже. — Сказал Доцент, с трудом ворочая челюстью. — Веди, Ботаник!
* * *В пещере за прошедшие тридцать часов ничего существенно не изменилось. В тех же позах валялись трупы, так же резал глаза сиреневый отблеск от воды, привычно висли на мне тела спутников. Но это только внешне — а по сути, все здесь было совершенно не так. Я готовился к волне расслабляющей эйфории, поэтому заранее накачивал себя самым мощным стимулятором — страхом, благо, реальных поводов хватало. Где-то позади и все же слишком близко засели преследователи, все входы-выходы были уже перекрыты, а в темноте нас ждал не банальный кровосос, а близкий родственник Монолита.
Сейчас эта психотерапия работала против меня — то ли мое восприятие изменилось под влиянием принятой таблетки, то ли Источник сменил пластинку — но в пещере меня встретил не расслабляющий кайф, а парализующий ужас. Сердце начало давать сбои еще на подходе, а как только я увидел знакомую мглу, руки-ноги моментально обмякли так, что я выронил и Крюгера и Доцента, еще секунда и я бы с криком бросился обратно — Чумак с его людьми сейчас казались мне почти спасителями.
Короче, тот ужас, что я испытал двое суток назад перед входом в лабораторию, от Этого отличался как сквозняк от «карусели». Тогда я сел, откинул маску и закурил. После первой же затяжки вспомнился рак легких, после второй — смерть от удушья, гибель в дыму, газ фосген, о котором я в книжках читал, и просто детский страх перед первой сигаретой.
Набравшись таким образом храбрости, я заглянул внутрь. Вода плескалась у самого порога — озеро заметно разлилось. Я скинул перчатку и потрогал воду. Пальцы легко прошли через нее и наткнулись на приятно сухой и шершавый бетон. Иллюзия….
Однако, глазам мозг всегда верит больше, так что лед из желудка и пустота под сердцем никуда не делись. Тогда я вынул пистолет и в три нажатия курка разрядил всю обойму. Странно было видеть, как под водой высекаются искры из камня. Лежавший рядом Крюгер вскинулся и вслепую выдал очередь от пояса, едва не зацепив мое колено. Молодец — хоть и в отключке, а на стрельбу реагирует… Пули этой аномалии принесли вреда не больше, чем гайка — «жарке».
Оставалось последнее средство: я встал у входа, расстегнул штаны и совершил циничный хулиганский акт — вот это, как ни странно, немного подействовало. Во всяком случае, я хоть и чувствовал себя висящим на краю пропасти, все же смог застегнуться и сделать шаг вперед. Идти по воде и не проваливаться было жутко, перешагивать через трупы, что смотрели на меня в упор, было боязно, но я дошел до знакомого водозаборника и установил порученный Доцентом агрегат. После этого я бегом вернулся на исходную — и вовремя, потому что Доцент уже успел отползти назад метров на десять, а Крюгер почти вытащил кольцо из гранаты.
Как я перетаскивал их по одному на ту сторону уже и вспомнить не могу.
Более-менее я пришел в себя только в знакомой уже комнате отдыха, да и то, только после того, как вколол себе последнюю ампулу «ВС-12». Здесь меня накрыло заключительным глюком — показалось вдруг, что никакого Крюгера и Припяти в моей жизни не было, что я так и не вышел из Лаборатории и вместе с Профессором, Дикобразом и Оператором просто сижу здесь и брежу которые сутки подряд. Я снял маску с ближайшего из спутников и немного пришел в себя — все же это был Доцент.
Таким образом, первую часть их блистательного плана я выполнил — не зря меня Крюгер отмазывал и прикрывал…
Порадоваться своей крутизне мне не дали — совершенно неожиданно зазвонил телефон, висящий на одной из стенок. Я был уверен, что это снова иллюзия, поэтому, не думая долго, снял трубку и сказал:
— Алло, Ботаник на проводе. Чем на этот раз пугать будем?
Такое начало смутило моего абонента, в трубке раздался странный сдавленный вздох и долгая пауза, затем Олег Васильевич — его голос я сразу узнал — закричал на таких обертонах, каких я и представить в его исполнении не мог.
— Прекратите немедленно, вы же просто не имеете права!
— Чего прекращать-то?
— Не смейте его трогать. Это же уникальный научный объект!
— Это вы про Источник? А мы его и не обижаем вовсе. Наоборот даже — исследуем в полную силу…
— Так вы не собираетесь его….? — Совсем тихо спросил Профессор.
— Говорю же — нет. Чего вы собственно волнуетесь?
— Попробуй тут не волноваться… Образцы конфисковали, а тут еще ваша банда экстремистов! Мне сказали….
— Вам соврали, как всегда. Лучше скажите, вы сами звоните, или…
Профессор не успел мне ответить. В телефоне произошла короткая заминка, а когда разговор возобновился, вел его совершенно другой человек — жесткий, собранный, властный.
— Ботаник, — сказал он как-то даже устало. — Вы уже достали всех своей самодеятельностью. Немедленно покиньте режимный объект — наемники выполняют наши приказы, так что жизнь я вам пока гарантирую…
— Сами что ли спуститесь за нами? — Стараясь быть наглым, спросил я. — Милости просим. Там уже лежит целая гора трупов, ваш будет украшением коллекции.
— Мне туда спускаться незачем. — Все так же холодно ответил собеседник. — Лаборатория заминирована, если не выйдете, я просто включу механизм ликвидации… Жду ответа пять минут, затем…
Дождаться моего ответа ему сегодня была не судьба. Грохнул выстрел и телефон разлетелся пластмассовыми брызгами, только трубка у меня в руках осталась. Один довольно крупный осколок торчал в моей щеке.
Я вытащил его и обернулся. В трех шагах от меня стоял на коленях Крюгер с пистолетом в руке и целился мне в лоб.
— Продать нас хочешь, сученок? Сколько тебе за меня обещали? — Руки у него не дрожали. Голос плыл, но только самую млость, а вот глаза были совершенно белыми и стеклянными, как бывало у Монаха после пятого стакана.
— Взорвать грозятся. — Шепотом сказал я, делая шаг в сторону.
Ствол пистолета сдвинулся за мной ровно на миллиметр. Мозги у Крюгера еще не работали, а вот боевые навыки вернулись в полном объеме. Странное дело, но я успокоился и как бы даже развеселился — такое состояние испытывают многие сталкеры, вдоволь погулявшие по Зоне, когда чувство страха сперва притупляется, потом и вовсе исчезает, а взамен приходит равнодушие и желание, чтобы все закончилось, плевать как, лишь бы поскорее. Я уже видел такой синдром у Букваря, потом у Монаха, да и с Боцманом произошло то же самое.
А теперь пришла моя очередь: я с каким-то извращенным любопытством смотрел прямо в дуло крюгеровской «беретты» и прикидывал, успею я услышать грохот выстрела или нет?
Не услышал.
Моя нездоровая реакция притормозила Крюгера секунды на две, не больше, но он уже начал нажимать на спуск, потому что после стольких лет в Зоне проще выстрелить, чем удержаться, но Доценту хватил времени, чтобы выбить у него оружие из рук.
