Земля разбитых грез (СИ) - "Sleepy Xoma"

Впрочем, лицо пугало куда сильнее, нежели тело монстра. Оно выглядело старым, больным и преисполненным вселенской мукой. Существо это – внезапно понял я – умирало и осталось ему уже недолго. Если, конечно, не случится чуда.

Увидев монстра, Айш-нор с клекотом слетел с плеча и устремился к твари.

- Пар-лон, ты жив? О это диво!

Монстр несколько секунд смотрел на приземлившуюся прямо перед его лицом птицу, затем взгляд его сфокусировался и тихий, точно шелест, голос заполнил всю поляну:

- Айш-нор, тебя узреть я уж не чаял, но ты прорвался, ты пришел.

- Я обещал, ты понимаешь?

- Я рад, что ты меня нашел.

- А как иначе, по-другому? Ведь вместе были мы всегда! Теперь свободен я, а значит, тебя не брошу никогда.

Лицо паукогусеницы исказилось от страшной муки.

- Увы, увы, теперь уж поздно. Я умираю, ухожу.

Ворон, казалось, был готов заплакать.

- Не можешь говорить серьезно! – прокричал он.

Старый демон вздохнул и покачал головой, будто бы отчитывая несмышленого мальчишку, сморозившего глупость и не понявшего это.

- Я очень стар, жил слишком долго, и мой черед уже настал. Таков удел живущих в мире, как будто ты сего не знал.

- Нет, не сейчас, не так, не ныне, коль мы опять с тобой вдвоем! Отринь уныние, мы вместе домой вернемся, заживем!

- Я слишком стар и слишком болен, и слишком много ран… Уволь. Мне не вернуться, я доволен, тебя увидеть… мой король.

И Айш-нор закричал. Тоскливо, с отчаянием в голосе, без надежды.

- Ну, ну, - уродливое человеческое лицо чуть искривилось, причем едва ли не все, а туша монстра дернулась и тот немножко изменил положение, - не надо боли. Не я ль тебя учил тому, что в нашей горестной юдоли скорбь не поможет никому? Скажи мне лучше, что за смертный, стоит, боясь хоть раз вздохнуть? Где ты нашел его, поведай, когда смог тело возвернуть?

- Хватит, молчи, не трать ты сил. Иди сюда, - архидемон резко обернулся ко мне и жестом крыла указал место рядом с собой, - расскажем вместе, где я был.

Я на негнущихся ногах подошел к здоровенной дурно пахнущей туше и, не зная, что делать, поклонился.

- Меня зовут Александром, господин. Прошу прощения, не знаю, как вас правильно величать.

Я и сам не понимал, почему столь вежлив. С проклятым пернатым уродом ни на секунду не возникало желания выкать и пресмыкаться, а этот умирающий монстр вызывал истинное почтение.

- Пар-лон зовусь, я - архидемон, один из тех, что глуп столь был прийти в Дамхейн…

- В ответе я, о мой наставник, тщеславие всему виной. Ты против был…

- И все ж отправился сюда, решив рискнуть главой.

- Мы все рискнули и напрасно. Я сам погиб, ушел в закат. Собрав остатки сил предсмертных, воскрес лишь десять лет назад.

И после этого он с моей помощью рассказал старому другу обо всех важных событиях, произошедших с момента возрождения в Дамхейне. Говоря начистоту, их оказалось негусто. А вот личность Матери Леса заинтересовала старого демона.

Он долго перебирал что-то в памяти, потом произнес:

- Сей дух неведом мне и все же опасен он и очень зол. Невинных души пожирая, он крепкий дом себе нашел. Вопрос, к чему ему стараться? Такие сложности нести. И тратить силы, напрягаться… Тут все нечисто, уж прости.

- Я знаю, метит эта нечисть уж больно высоко, но что ж, не наше дело то, ответь мне, что же с тобою-то стряслось?

Рассказ старого архидемона оказался куда подробней и обстоятельнее.

Когда война подошла к концу и началось то, что вошло в историю Дамхейна под названием «Темного века», он с остатками свиты, состоящей в тот момент исключительно из безмозглых демонических насекомых, бежал прочь, страдая от ран, которые оказались чересчур серьезными и никак не желали закрываться.

В один прекрасный момент Пар-лон нашел место, подходящее для того, чтобы переждать опасность и немного восстановить силы. Для этого, правда, ему пришлось погрузиться в состояние анабиоза на добрых полвека. Проснувшись, он выяснил, что лес уже окружен цепью непробиваемых рунических символов неизвестного происхождения. Впрочем, это оказалось не самой плохой новостью. Раны, полученные на войне с людьми, и не думали заживать, продолжая вытягивать жизненные силы. А даже у архидемона те отнюдь не бесконечны.

Он продолжал влачить свое жалкое существование исключительно стараниями верных слуг, делящихся с повелителем добычей и какой-никакой, но магической энергией. Вот только до бесконечности это продолжаться не могло – жизнь старого архидемона подходила к концу. Хотя он не сдавался без боя – сумел сотворить себе много тысяч миньонов, большинство которых, если верить Пар-лону, спали под землей, ожидая команды.

И – да – узилище старого демона за прошедшие годы изрядно разрослось, поэтому маги несколько раз наносили руны уже на новых деревьях и тщательно следили, чтобы нигде не образовалось прорехи, потому что когда однажды это произошло, порождения искаженного эманациями тьмы леса наводнили окрестности и число жертв тогда исчислялось тысячами.

- А почему вы сами не сорвали печать или что-нибудь в этом духе? – спросил я. – Мы же с Айш-нором прошли через этот защитный барьер.

- Айш-нор теперь с тобою связан, его печатью не сдержать. Сломать же их не выйдет сразу, тут нужно силу применять. К барьеру ж нам, увы, не подбежать.

- Кстати, а какие еще монстры помимо пауков у вас тут живут? – мне вдруг стало интересно.

Этот вопрос изрядно повеселил старого демона, потому как тот издал звук, отдаленно напоминающий смех, а затем из-под земли выползла здоровенная сколопендра, тотчас же обившаяся вокруг меня. Тварь щелкнула жвалами, с которых капнула зеленоватого цвета слюна, затем разжала смертоносные объятья и уползла прочь.

Мать вашу! Язык мой, враг мой!

- Понял, больше никаких глупых вопросов!

- Какой догадливый носитель, урок молчания усвой.

Я кивнул, почесав переносицу.

Этот жест не укрылся от старого демона, который, указав на перчатку, произнес:

- Позволь взглянуть.

Делать нечего, пришлось демонстрировать новопробретенный магический протез. Несколько секунд Пар-лон рассматривал мерцающую алым конечность, после чего дал экспертную оценку.

- Прекрасно, нет, великолепно. Каков талант, и ведь не все…

- Сие неважно! – перебил его вдруг Айш-нор.

Демоны встретились взглядами и гусеницепаук хмыкнул.

- Что ж, по сему и быть.

Мне очень хотелось понять, что же демоны имели в виду, но одного урока хватило для того, чтобы держать язык за зубами, а потому все растущий список вопросов пополнился новой строчкой.

Как говорится: «а теперь, дети, поможем тупому попаданцу разобраться с гребаным миром, в котором он оказался, потому что мануал тут не предусмотрен, зато звиздюли – очень даже».

Невеселые мысли прервал Пар-лон.

- Я наконец тебя увидел, нет больше силы боль терпеть. Прошу, даруй покой скорее, мечтаю только умереть.

- Не смей и мыслить о подобном! Ты будешь жить, ты должен жить!

- Дорогой мой воспитанник. – Речь Пар-лона внезапно изменилась. Стала такой же, как у Айш-нора во время заключения контракта и объяснения принципов демонической магии.– Ты знаешь, что мне осталось недолго. Год, два, десять. Не больше. А потому я – архидемон второго круга Пар-валена умоляю тебя об одолжении. Прерви бренное существование и даруй вечный покой.

- Не смей даже заикаться о подобном! Или ты забыл, что мы умираем навсегда?

- Я готов. Почти двести тысяч лет – большой срок даже для архидемона и он стремительно подходит к концу. Жажду лишь покоя и пустоты. Боль слишком сильна, не могу терпеть боле.

На Айш-нора стало жалко смотреть. Он съежился и стал каким-то маленьким, забитым, словно воробушек или синичка, а не могущественный архидемон, пускай и лишенный большей части сил.

- То, что мы встретились - чудо! Я не могу потерять тебя сейчас.

- Чудо? Нет, закономерность. Будучи тяжелораненым, я просто не мог далеко убежать с поля боя. А ты, даже ослабев после смерти, ни за что не пропустил бы отпечаток моей энергии. Даже сотни лет спустя. Ты ведь вел этого смертного по следу, не так ли?