Елена Ершова - Царство медное
Майре это совсем не нравилось. Получалось, целью преступления было не просто лишение бандитов жизни, но и получение от убийства удовольствия. А, значит, в Дербенде появился не то мститель, не то маньяк, не то псих. Ни один вариант не казался Майре привлекательным.
Дело осложнялось еще и тем, что оружия на месте преступления обнаружено не было. Скорее всего, убийца унес его с собой. Единственное, что удалось установить следствию, так это узнать, кому принадлежал найденный неподалеку телефон.
Майра без труда нашла владельца — им оказался ведущий научный сотрудник кафедры биологии и антропологии Института Нового мира. Виктор Торий… она уже слышала эту фамилию раньше. Тот самый ученый, о котором недавно кричали газеты. Единственный выживший в экспедиции.
И именно с ним Майре предстояло встретиться после того, как она покинула отдел криминалистики.
Майра просмотрела все входящие и исходящие вызовы, изучила список контактов. Но не обнаружила ничего такого, что могло бы навести на подозрения.
«В конце концов, — размышляла она, — телефон мог быть просто украден или потерян».
Но долг требовал тщательной проверки.
Первое впечатление оказалось положительным. Аккуратный, вежливый мужчина, выглядящий разве что несколько настороженно, если не сказать — испуганно. Но кто не выглядел бы настороженным в полицейском участке?
— Добрый день, господин Торий, — Майра постаралась придать своему голосу дружелюбие. Опыт подсказывал ей, что профессор мог знать что-то важное, и меньше всего ей хотелось, чтобы он замкнулся в себе.
— Мы нашли ваш телефон, — она положила аппарат на стол.
Профессор поднял брови. Он не стал выглядеть более испуганным или встревоженным. Напротив, новость, казалось, обрадовала его.
— Ох, а я уже отчаялся его найти, — заулыбался он. — Спасибо вам!
Он протянул руку, но Майра жестом остановила его.
— Расскажите, при каких обстоятельствах вы лишились телефона? — спросила она.
Профессор думал не долго.
— Даже не могу вам сказать, — признался он. — Я потерял его дня два назад. Должно быть, выпал из кармана. Или вытащили незаметно. Вы знаете, есть такие умельцы. Я только дома обнаружил пропажу. Вы за этим меня пригласили?
— Не только, — ответила инспектор. — Дело в том, что этот телефон обнаружен неподалеку от места преступления. Было совершено убийство, господин Торий.
Вот теперь на лице профессора явственно отразился испуг.
— Вы хотите сказать, я причастен к этому? — Торий возмущенно начал подниматься со стула. Голос его дрожал.
Майра подумала: сколько раз она уже наблюдала что-то подобное? Люди всегда реагировали одинаково — и невиновные, и виноватые. Ее работа в том и заключалась, чтобы выяснить, кто есть кто.
Отделить плевелы от зерен.
— Ну-ну! Прошу вас, присядьте! — Майра встала тоже.
Она налила в пластиковый стакан воды из графина, подала Торию. Сказала примирительно:
— Постарайтесь успокоиться. Вас ни в чем не обвиняют.
— Разве? Но вы только что…
— Мы должны рассмотреть все варианты, — развела руками Майра. — Возможно, вы могли бы быть свидетелем?
— Я ничего не знаю об этом, — быстро сказал профессор, но тут же поправился:
— Вернее, знаю, но не более чем об этом говорилось в новостях.
Он все-таки сел и взял предложенный Майрой стакан.
— Значит, ничего рассказать вы нам не можете? — подытожила инспектор.
— Сожалею, — Торий отхлебнул воды и поставил стакан на стол.
— И вы не были вчера вечером в Дорожном переулке?
— Нет, не был.
— Вы можете сказать, где были между шестью и семью часами вечера? — спросила Майра, пытливо разглядывая лицо профессора. Тот наморщил лоб, вспоминая.
— Не помню точно, — наконец сказал он. — Ездил по магазинам, оплатил коммунальные услуги… ничего существенного.
— Кто-то может это подтвердить?
Профессор снова занервничал.
— Вы же сказали, что не обвиняете меня, не так ли?
— Мы просто должны все проверить, и только, — примирительно ответила инспектор. — Не волнуйтесь.
— Тогда я могу идти? — все еще раздраженно спросил профессор.
— Да, — улыбнулась Майра. — И спасибо за помощь.
Торий поднялся, но на пороге вспомнил о чем-то, повернулся к инспектору.
— Телефон, я так понял, вы мне не вернете? — спросил он.
Майра снова развела руками, виновато улыбнулась.
— Простите. Но мы вам сообщим!
— Что ж, буду ждать. Всего доброго.
Профессор стремительно вылетел из кабинета, хлопнув дверью несколько сильнее положенного. Майра подождала некоторое время, потом нажала кнопку внутренней связи.
— Петер, зайди на минутку, — попросила она криминалиста.
Она убрала телефон профессора обратно в пластиковый пакет, достала еще один и аккуратно обхватила им стакан, из которого пил Торий. Потом в дверь просунулась очкастая физиономия Петера.
— Как прошла очная ставка? — сразу же с порога поинтересовался он. — Во всем сознался?
— Кто ж сознается? — засмеялась Майра.
— Так ты его не расколола? — с разочарованием протянул криминалист. — Теряешь навыки, теряешь…
Он сокрушенно покачал головой. Майра ухмыльнулась снова.
— Презумпция невиновности, — напомнила она и добавила. — Вообще для убийцы двух рецидивистов он слишком интеллигентен. Да и физическая форма не та.
— Как раз интеллигентные хлюпики в большинстве случаев и оказываются маньяками, — возразил Петер.
— Вот это ты мне и проверишь, — Майра протянула ему стаканчик. — Держи пальчики.
Петер рассмеялся.
— И хитра же ты, Каранка! — восхитился он, принимая пакет. — Недаром тебя Лисой кличут.
Он подмигнул инспектору. Майра невинно похлопала ресницами. Потом сразу посерьезнела и спросила:
— Ты слышал когда-нибудь про антропомантию?
— Нет, — удивился Петер. — Что это еще за диво?
— Это гадание на человеческих внутренностях, — пояснила Майра. — Древний ритуал. Был известен еще до Сумеречной эпохи. Например, жрецы гадали на собственную судьбу или на исход битвы путем иссечения внутренних органов человеческих жертв.
— Ты что же, думаешь, что убийца выпустил своим жертвам кишки, чтобы погадать на будущее? — хмыкнул Петер. Заявление инспектора показалось ему смехотворным. Но Майра не смеялась.
— Я вовсе не это хочу сказать, — возразила она. — Но извращенный способ убийства навел меня на определенные мысли. Сначала я вспомнила про антропомантию. А что такое антропомантия, как не ритуальное жертвоприношение, по сути?
— Ритуальное убийство… — Петер тоже задумался и помял нижнюю губу.
— Может быть. Отчасти. Посуди сам, — предложила Майра. — История знает множество примеров. Графиня Батори убивала девушек и купалась в их крови. Влад, господарь древней Валахии, пировал рядом с посаженными на кол. Жиль де Рэ купался во внутренностях еще живой жертвы. И многие другие, которых история связывала с изуверствами и занятиями черной магией.
— Брр! — Петер передернул плечами. — Жуть какая! Слушай, — вдруг вспомнил он. — А этот профессор. Он разве не изучает что-то подобное? Затерянные племена. Монстров…
— Вот-вот, — кивнула инспектор. — Я сразу об этом и подумала. Тем более, как сказали газетчики, он недавно вернулся из Дара. А по слухам, там можно встретить всякое…
— Это точно, — подтвердил Петер. — Но я вот еще думаю… а разве при ритуальном убийстве не используют какие-нибудь магические символы? Предметы? Но ведь ничего подобного обнаружено не было.
Майра согласилась и с этим.
— Но ты знаешь, — сказала она. — Когда я беседовала с профессором, я заметила некоторую странность…
— Какого рода странность? — полюбопытствовал Петер.
— Шрам на руке, — пояснила она. — Во всю правую ладонь у него шрам в виде креста. Явно сделано умышленно.
— И что это доказывает?
— Наверное, ничего, — Майра вздохнула. — Ты все же проверь отпечатки.
— Прямо сейчас и займусь, — пообещал Петер.
Майра заранее поблагодарила криминалиста. Но на душе было неспокойно. Сейчас ей очень хотелось оказаться неправой в своих рассуждениях. Именно потому, что если она права — вслед за этими убийствами последуют еще.
И вот тогда это будет самой настоящей проблемой.
19. В патоке
Виктора разбудило низкое отдаленное гудение.
Еще мучимый утренним похмельем, он прошелся по комнате, прислушиваясь к отдаленному гулу. Гудение будто шло откуда-то снаружи и напоминало не то жужжание работающих механизмов, не то гудение высоковольтных проводов. В помещении почему-то было темно, хотя часы показывали девять утра. И сначала ученому показалось, что окно задернуто плотными черными шторами, но почему-то не изнутри, а снаружи, с улицы. Шторы колыхались, мерцали золотыми искрами и шевелились, будто живая масса. Все еще пребывая в недоумении, Виктор подошел к окну.
