S-T-I-K-S. Богиня Смерти (СИ) - Елисеев Алексей Станиславович

Ночным зрением Кали она не обладала, но сразу поняла масштаб трагедии, которая расплывалась у неё под ногами, поблескивая осколками стекла и ощутимо попахивая смесью крепкого алкоголя.

— Карандаш, Тропарь! — наконец, вновь ожила повариха. — Я, мать вашу, что говорила утром, а?

На пороге кухни появились двое парней. Один худой и высокий, другой чуть пониже и раза в три шире, в чём-то, отдалённо похожем на поношенную монашескую рясу. Они недоумённо переглянулись и синхронно пожали плечами.

— Ножка у стеллажа, — напомнила им повариха.

— Какая ножка? — удивился высокий.

— Карандаш, ты меня за дуру держать вздумал? — повысила голос повариха. — Ножка, которая погнулась. Которую надо было выправить. Полюбуйтесь, обалдуи, что натворили! Это ж сколько бутылок разбилось!.. Понимаете, вообще, сколько это пойло стоило, а? Элитный алкоголь, всеми правдами и неправдами его доставала! С вас и высчитаю всё до споранчика! До конца жизни батрачить на меня будете! Что стоите как истуканы??? Убирайте! Или забыли, где тряпки лежат?

Поток визгливых обвинений постепенно сменился причитаниями и всхлипами.

— Ох, горюшко моё, элитный же алкоголь был… Вот чёрт меня дёрнул его туда поставить… Ох, беда-а…

Парни, заподозрив, наконец, неладное, бросились куда-то за оставшиеся стоять стеллажи. Повариха, причитая и утирая слёзы, зашаркала следом. А Кали, воспользовавшись моментом, снова прошла сквозь стену и оказалась на кухне.

Оборудовано тут всё было очень профессионально. Настолько, что в первую секунду ей показалось, что она вернулась в обычный мир. Столы с металлическими поверхностями, магнитные доски для ножей, вешалки для кастрюль, сковородок, половников и лопаток. Две плиты, пять духовок, множество таймеров. Мощные вытяжки, лампы направленного света. Огромное количество белоснежной посуды, термощупы для определения степени готовности блюд.

Пришлось потрясти головой, чтоб избавиться от наваждения. Кали торопливо метнулась к следующей двери, тихо офигевая от того, что в оборудование кухни была вложена явно не одна жемчужина — в её прежнем мире такое можно было встретить только в очень дорогих ресторанах.

Основной зал, в противовес кухне, выглядел убого даже по меркам Улья. Пластиковые столы, накрытые дешёвыми, но практичными клеенками, пластиковые же стулья и табуретки. Барная стойка, собранная из палет, несколько казённого вида ламп с зарешеченными матовыми плафонами на потолке.

Зал был полон подвыпившего народа. Веселились и шумели обычные работяги, громко орали и матерились празднующие что-то рейдеры. Между столов сновали официантки в коротких юбках и с полными подносами.

Кали скользнула вдоль стены в угол, спряталась за плотной занавеской, прикрывающей вход в туалет, и принялась разглядывать толпу. Шум голосов сливался в непрерывный гул, различить в котором хоть что-то не представлялось возможным. Пришлось работать одними глазами. Но Кали была уверена — давешняя парочка наверняка явится сюда праздновать своё освобождение. Блондинка слишком много повидала на своём веку подобных типов, и все они вели себя примерно одинаково.

Опыт не подвёл — рыжий и кваз вошли в бар спустя примерно пять минут после того, как Кали затаилась за занавеской. Уселись перед барной стойкой и в ожидании хозяйки принялись о чём-то болтать, временами заливаясь хохотом. К ним подошла официантка. Кваз отмахнулся от неё, как от назойливой мухи, а рыжий, уже, судя по всему, успевший побывать у знахаря, попытался ущипнуть девушку за задницу.

Кали вспомнила две выставленных за дверь подсобки бутылки водки и пожалела, что не взяла больше — парочка явно была на короткой ноге с хозяйкой заведения и ожидала особого к себе отношения.

Повариха, всё ещё красная от слёз, вылетела в зал с видом разгневанной фурии, но, увидев рыжего и кваза, тут же расплылась в неискренне-подобострастной улыбке. На барную стойку тут же была выставлена бутылка элитного коньяка, рюмки и мясная нарезка. Рыжий, посмотрев на нарезку, принялся надиктовывать заказ. Повариха покивала и умчалась на кухню.

Кали решила пока не покидать своё убежище. От возжелавших сходить по малой нужде она легко уйдёт через стену, а маячить у входа в бар, рискуя попасться кому-нибудь на глаза, не хотелось.

Наконец, перед парочкой была выставлена огромная сковородка, доверху набитая жареными пельменями. Кваз, облизнувшись, притянул её к себе и тут же получил по рукам от рыжего. Повариха лучезарно улыбнулась и нагнулась, как бы невзначай продемонстрировав едва не вываливающуюся из декольте грудь богатырского размера. Кваз, забыв о еде, уставился на поварихины прелести.

Рыжий любителем объёмных женщин не был, поэтому всё своё внимание уделили пельменям и коньяку. Делиться с подельником, правда, всё равно пришлось — надолго повариха его отвлечь не смогла.

Сидели они долго. За бутылкой коньяка последовала водка с закусью в виде солёных огурчиков. Повариха, практически забыв обо всех остальных посетителях, крутилась исключительно вокруг привилегированных гостей. Кали даже немного заскучала, наблюдая за этим фарсом. Пару раз ей пришлось уйти сквозь стену, освобождая туалет для не особо трезвых посетителей, но по возвращении она заставала одну и ту же картину. Несмотря на обилие закусок, кваз и рыжий потребляли такое количества спиртного, что будь они обычными людьми, то оказались бы в реанимации или на кладбище после такого возлияния.

Наконец, парочка засобиралась по домам. Кали встрепенулась и, применив Дар, выскользнула наружу. Бесшумно оббежала бар, промчалась мимо входа и спряталась за стоящими неподалёку мусорными баками. Рыжий и кваз, слегка пошатываясь, вышли из бара и неторопливо двинулись по опустевшей, наконец, улице. Прошли мимо Кали. Блондинка, отпустив их метров на двадцать, выбралась из укрытия и отправилась следом.

А когда рыжий и кваз завернули за очередной угол и оказались в тихом и узком переулке, утопающем в темноте, резко сократила дистанцию и негромко, насмешливо бросила:

— Бонжур йопта! Пацаны, подогрейте споранчиком…

26. Прошлое. Кали

Ливень шёл всю ночь. Давно не спавшая и вымотавшаяся Кали теперь дрыхла спала без задних ног, что неудивительно. Усталость от более чем двух суток на ногах наложилась на такую «прекрасную» погоду, так что стоило блондинке принять горизонтальное положение и согреться, как она сразу отрубилась. Вообще, так бессовестно дрыхнуть на кластерах чревато тем, что проснуться можно в желудке какой-нибудь твари, но в этот раз сошлись все звёзды. Да и своему напарнику, Смаку, она доверяла как себе. Больше чем себе.

Пока завтракали, в голове блондинки, тяжело отпускавшей людей, билась всего одна мысль о предстоящем расставании с напарником. Остаться одной не улыбалось, но она прекрасно изучила повзрослевшего в Улье Смака. Обманчиво мягкий и улыбчивый, он был тверд и последователен в своих решениях. Если он решил открыть бар, тогда точно откроет бар, и в том, что этот бар будет процветать, можно не сомневаться. В чём её напарник был несомненно крут, так это в планировании, расчётах и экономике. Это доказывало то, как он поднял отряд «Джокеров». Можно сколько угодно нахваливать слегка отмороженного и отбитого на всю голову ветерана ряда конфликтов, гремевших в той реальности мультиверсума, из которой Кокос сюда попал. Но на самом деле секрет в том, что каждому стронгу необходимо питаться, и желательно — три раза в день, а не в год. Каждому бойцу необходим ежедневно живун, чтоб не деградировать в заражённого, и гороховка, чтобы развивать Дары Улья. Без тёплой одежды тоже много не навоюешь — здесь холодно, здесь Северо-Восток. Про личное и тяжёлое вооружение, боеприпасы, машины, топливо, запчасти и прочее ГСМ лучше даже не думать, а то голова закружится от обилия забот, которыми в отряде заведовал Смак.

Кокос понимал, как ему повезло с таким членом отряда, но сам Смак комплексовал, что он не настоящий стронг, и лез на передний край с завидным упорством. Появление в отряде снайпера Кали Кокос воспринял как двойную удачу, назначил ей в двойку вторым номером Смака и — выдохнул. Кали не особо был нужен второй номер, она и сама стреляла ой как неплохо. Однако к своему напарнику она привыкла и… Ой, да к чему кривляться? Любила его.