Вадим Панов - Седьмой круг Зандра
— Зачем?
— Затем, что должен быть уверен, что внутри только твои люди и товар.
— А что там ещё может быть?
— Это Зандр, там может быть всё что угодно, включая ядерную боеголовку.
— Зачем она мне?
— Вот именно: мне она тоже не нужна. — Степан внимательно посмотрел на баши и твёрдо повторил: — Я хочу осмотреть их сейчас. До того, как меги подойдут к городу…
— Разве они наши враги?
— Ещё неизвестно.
— А когда станет известно?
— Когда Кочерга скажет, он как раз к баши поехал.
— Если пройдет слух, что мы ремов завалили, к нам больше ни один караван не придёт, — прошептал Кузьма, плечистый владелец трёх городских грибных ферм. — С кем торговать будем?
— Лучше без ярмарок полгода посидим, чем эти ремы нас положат, — ответил Ёшка.
— Да почему они должны нас положить?
— Не должны. Но надо подстраховаться.
— От чего?
— От того, что они окажутся врагами.
— Ремы?
— Это Зандр, — напомнил Ёшка. — Здесь каждый может оказаться врагом.
— Ремы?
— И они тоже.
Кузьма оглядел ближайших бойцов, надеясь услышать слова поддержки, но собранные в отряд мужики отнеслись к заявлению подростка со всей серьёзностью, а вот на фермера бросали косые взгляды, давая понять, что время для препирательства он выбрал не самое подходящее. Кузьма всё понял, но сдаваться сразу счёл оскорбительным и бросил в бой последний, как ему казалось — «непрошибаемый», аргумент.
— А не мал ты ещё командовать, сынок?
— Агроному пожалуешься, когда вернётся, — очень жёстко, по-командирски, ответил Ёшка. — А сейчас будешь исполнять мои приказы, понятно?
— Твои приказы…
Но договорить Кузьма не успел: юноша резко повернулся и вперился в фермера неожиданно диким, не злым, а бешеным, не сулящим ничего хорошего взглядом.
— Ты БУДЕШЬ исполнять мои приказы.
И здоровенный, плечистый мужик вдруг понял, почему кто-то становится фермером, а кто-то — воином. И тишину, которая последовала за фразой, Кузьма понял правильно: от него требовался ответ.
— Буду, — тихо сказал он.
— И ты БУДЕШЬ стрелять в ремов, если я прикажу.
— Буду.
— Хорошо. — Ёшка отвернулся и вновь уставился на «Мону Лизу».
На самом деле паренёк и сам до сих пор не верил назначению. Не осознал до конца, но при этом не возгордился, не тыкал никому в нос своим положением, понимая, что получил от командиров ополчения грандиозный аванс — приказ возглавить отдельную боевую группу и провести важную для обороны города операцию.
В действительности всё объяснялось просто: лучших ополченцев Жмых взял с собой туда, где ожидался самый тяжёлый бой. А на окружение застрявших в публичном доме ремов выделил милицию: фермеров и работяг, отряд которых втрое превышал численность противника. Задача была простая: блокировать, подождать развития событий, и если выяснится, что ремы действительно враги — предложить им сдаться. В случае отказа можно сжечь вместе с публичным домом. И именно на это несложное дело Жмых рискнул отрядить Ёшку, рассудив, что работягой парню не стать, а вот вырасти в толкового ополченца он вполне способен. А раз так, то нужно его проверить в настоящем деле…
— Я хочу осмотреть меги сейчас. До того, как машины подойдут к городу.
— Почему? — повторно «удивился» Кролик.
— Потому что это — мой город. — Степан коротко кивнул на Остополь. — А это — мое условие.
— Ты не в том положении, чтобы ставить условия, — ляпнул Цунюк.
— Что?
— Э-э… — Баши снял очки и принялся их протирать, попутно нацепив на физиономию самую простецкую из своих улыбочек. — Ты сам говорил, что городу грозит опасность и тебе нужна моя помощь.
— А может быть, ты знаешь больше, чем говоришь? — Захаров сделал маленький шаг вперёд. А учитывая их с Кроликом разницу в комплекции, это движение можно было рассматривать как угрозу.
— Не подходи, — предупредил Цунюк, отступая от головы.
— Почему ты не поставил ярмарку?
— Не успел.
— А в Пешкино успел?
Нет ответа.
— За сколько ты продался циркачам, Банкир?
— С чего ты взял? — Однако Кролик не «удержал» лицо — вздрогнул и тут же понял, что прокололся.
А Степан в этот момент окончательно, на сто процентов, убедился, что в караване враги.
— Сколько их в меге? Сотня?
— Они взяли нас в Субе, — через силу произнёс Цунюк. — Окружили, пригрозили убить, а потом сделали предложение, от которого нельзя было отказаться: ударить тебе в спину. — Пауза. — Ты на моём месте поступил бы так же.
— Наверное, — не стал спорить Захаров. Он знал правила Зандра. — Но это не значит, что я тебя не повешу.
Вместо ответа Кролик бросился к мегу.
Гулко громыхнул первый выстрел…
Но сигналом стал не он, а короткое «Начали!» от Кочерги, на связи с которым находились командиры всех подразделений. Только услышав заранее оговорённое слово, Ёшка скомандовал:
— К бою! — И поднес к губам микрофон громкоговорителя: — Ремы, внимание! Ремы, находящиеся в «Моне Лизе!» Вы окружены!
Несколько секунд в публичном доме размышляли над неожиданным и достаточно наглым заявлением, после чего приоткрылось одно из окон первого этажа, и невидимый с улицы мужчина ехидно осведомился:
— Окружены детским садом?!
Ёшка покраснел, но через секунду приободрился, заметив, что над издевательской шуткой смеются исключительно враги, а призванные фермеры сосредоточенно смотрят в прицелы винтовок и автоматов, ожидая приказа открыть огонь.
— А ты высунься, посмотри на наши игрушки, — предложил парень.
— А ты войди и возьми меня.
— У меня приказ всех вас кончить, если не сдадитесь, — не стал скрывать Ёшка. — И есть огнемёт, чтобы спалить «Мону Лизу».
— Сожжёшь заведение?
— Меня всё равно в него мама не пускает.
На этот раз фермеры заржали. А Кузьма не удержался, бросил на парня быстрый взгляд и продемонстрировал поднятый вверх большой палец.
«А ведь действительно сожжёт! — понял Арти. — Без колебаний и без сожалений».
Парень, оставшийся в городе вместо Агронома, сделал правильный выбор: взрослый стал бы вспоминать, как весело проводил время в заведении, сколько было выпито, задумался бы о находящихся внутри девочках или о возмещении ущерба, который мог потребовать владелец. А мальчишке на все эти материи плевать. Мальчишке главное — исполнить приказ. Мальчишка — сожжёт.
— Сколько вам дать времени? Минуту?
— Да! — крикнул в ответ Арти. И кивнул парням, показав растопыренную пятерню — пять секунд до прорыва. — Дай нам минуту!
— Минута!
Потянулись последние секунды тишины…
Это казалось самоубийством, дурацким выпадом, в котором невозможно победить. Глупостью. Бредом.
Огроменные меги, возвышающиеся в каких-то ста метрах от бронеавтомобиля Кочерги, казались несокрушимой силой, совладать с которой не способна ни одна оставшаяся в распоряжении защитников Остополя машина. Гигантский грузовик, разумеется, не являлся танком, но обладал мощной бронёй, пробить которую получалось далеко не у всякого орудия, а его башни с автоматическими пушками и крупнокалиберными пулемётами обеспечивали невероятную плотность огня, буквально сметая пехоту и легкобронированные цели, но…
Но Флегетон рассчитал правильно: пока Кролик бежал к спасительной лестнице, командирский мег обеспечивал лишь заградительный огонь, опасаясь «выбить» начальство, а вторая машина оказалась «выключенной» из игры благодаря грамотному расположению бронеавтомобиля.
Кочерга, конечно, рисковал, но, во‑первых, в Зандре без риска никуда, а во‑вторых, пули, которые теоретически могли его достать, принял на себя ЗСК. Флегетон выскочил из автомобиля ещё до того, как прозвучал первый выстрел, и в несколько прыжков оказался перед Степаном, закрыв его своей бронёй.
— За них апостол!
— Дерьмо! — Ползущий по лестнице Кролик обернулся, оценил обстановку и выдал в микрофон единственный разумный в данных обстоятельствах приказ: — Давай назад!
— Что?!
— Назад, сука! — завопил баши. — Назад! Задний ход!!
И огромный командирский мег принялся неловко отступать.
Не потому, что испугался одинокого апостола, разумеется.
Просто, поднимаясь по лестнице, Цунюк услышал взрывы, обернулся, разглядел отряд ополченцев, атакующий караван с севера, и понял, что Кочерга не настолько глуп в военном деле, как считалось.
— Расчёты! — рявкает Жмых, наблюдая за происходящим в бинокль. — Готовность?!
— Первый!
— Второй!
— Третий!
— Огонь!
Отряду Жмыха удалось скрытно выйти на ударную позицию, даже невзирая на разведывательные дроны, что постоянно кружили над бронекараваном: в своё время Агроном распорядился отрыть несколько потайных ходов за пределы линии обороны, и один из них теперь пригодился. Благодаря ему небольшая группа опытнейших ополченцев оказалась практически в тылу каравана, на территории, за которой дроны не присматривали, а ремы считали безопасной. Вылезли из-под земли, отряхнулись, укрылись за камнями и развернули свое главное оружие: три установки «Щелбан».
