Андрей Гребенщиков - Голоса выжженных земель
– Летиция, мне нужно с вами поговорить, – маркиз немедленно перешел к делу, избавившись от бдительного военного. – Сколько у нас есть времени?
– Дорога займет несколько часов…
– Отлично. Вы можете…
– Люк, вы можете сэкономить кучу времени, перейдя на «ты». Терпеть не могу официоз.
– Прекрасно! Лю, ты можешь назвать то место, куда мы направляемся? И желательно в качестве кого мы туда прибудем?
– Вы – гости, важные гости, обладающие ценной информацией, – Летиция не стала ничего скрывать. Какой резон врать или недоговаривать? Уральцы не были врагами. – А едем мы в Приют к Сестрам Печали.
Люк поморщился.
– Название, к сожалению, мне ничего не говорит… Некоторый оптимизм внушает направление – мы движемся на запад, куда и планировали до того, как застряли в снежном плену. А какого рода информация вас интересует?
– Не меня, Настоятельницу, – Летиция задумалась. – Люк, я надеюсь на ответную откровенность, меня тоже много что интересует…
– Разве есть тайны, которые можно утаить от столь очаровательной девушки! – он улыбнулся широко и открыто, но тут же вновь посерьезнел. – Мы проделали путь длиной в две тысячи километров и сейчас, наконец, находимся у самой Цели! Поэтому прости мое волнение и несдержанность…
– Настоятельнице нужна информация о Поясе Щорса, вы ведь оттуда? Она ухаживает за смертельно больными детьми, Пояс мог бы дать им шанс на спасение.
– Лучевая? – коротко уточнил Люк.
– Она самая, – подтвердила Летиция.
– Если забыть о разделяющих столицу и Урал расстояниях, а также о том, что наше «транспортное средство» погибло, то можно сказать, что Пояс лучшее средство от всего, связанного с лучевой болезнью. С удовольствием подтвержу это твоей Настоятельнице.
– Настоятельница будет рада это услышать. И я тоже рада, очень уж деток жалко, не заслужили они такого…
– Детей в Пояс берут охотно, осталось только решить, как туда добраться.
– С головняками пусть Настоятельница разбирается, я свою задачу выполнила.
Маркиз поднял бровь:
– Задачу вызволить нас?
– Типа того.
– Кстати, почему послали тебя, а не одних вояк?
Лю пожала плечами:
– На меня указала Ведунья, только не спрашивай, кто это, я сама толком не разобралась. Главное, что Настоятельница прислушивается к ее… галлюцинациям.
Сол, до сих не участвовавший в разговоре, но внимательно его слушающий, и Люк переглянулись.
– Ведунья? Галлюцинации? Сдается мне, Солдатик, вывела нас кривая к последнему Узлу силы.
– Таких случайностей не бывает, – хрипло возразил Сол.
– Случайностей вообще не бывает…
– Что за Узел силы? – Летиция не собиралась оставаться в стороне от малопонятного диалога.
Ей не ответили. Не проигнорировали, оба мужчины – и полулежащий, прислонившийся спиной к борту Сол, и так и норовящий вскочить на ноги беспокойный маркиз – глубоко задумались. Но вместо ответа Люк задал новый вопрос:
– Летиция, Приют – странное место?
Пришло время девушке показывать характер:
– Что такое Узел силы?
Маркиз хмыкнул:
– Странное место.
Лю не успела как следует разозлиться, благоразумный маркиз упредил девичий гнев:
– У каждого Узла своя странность, ни один не похож на другой. Наш Пояс Щорса странен тем, что останавливает течение лучевой болезни. Вообще он много чем странен, но сейчас речь не о нем. Мы должны выяснить странность подмосковного Узла силы, который убивает все остальные Узлы… Летиция, Приют странное место?
Теперь девушке не сиделось на месте. В голове за считанные мгновения пролетели все странности, которым был богат Приют, все, которым она успела стать свидетелем.
– Думаю, да. Приют очень странное место. Сестер и их Настоятельницу обычными тоже не назовешь.
– Гора сама идет к Магомету, – девушка не поняла фразы Сола, но переспрашивать не стала, слишком тот выглядел усталым, даже недолгий разговор вымотал его.
– Тебе надо поспать и отдохнуть, – Летиция опустилась рядом с ним на деревянный пол и помогла Солу лечь. Его голова оказалась на ее коленях… Через минуту мужчина провалился в глубокий сон – впервые за долгое время без снов и видений.
Лю продолжала гладить его по жестким волосам, любоваться лицом, наконец-то обретшим безмятежный и умиротворенный вид, и удивляться самой себе – что это на нее нашло, почему она раскисла, встретив едва живого, мало на что сейчас способного мужика… Летиция никогда не мечтала о карьере медсестры, но теперь она ощущала физическую потребность ухаживать за беспомощным Солом, спасать его из лап близкой смерти…
– Люк, что с ним? Он совсем обессилел…
– Ты сама очень странная, красавица Лю, – маркиз едва заметно улыбнулся. – Влюбилась с первого взгляда…
Она мотнула головой:
– Я влюбилась задолго до первого взгляда. Меня что-то гнало к церкви… к нему. Я заранее знала, что встречу его… Люк, не смотри на меня, как на идиотку, я не влюбчивая дура, мечтающая о принцах из далеких краев, не героическая мазохистка, кончающая от собственной жертвенности, не нимфоманка, млеющая от любого членовладельца! Я не знаю и не понимаю, что со мной творится, но впервые в жизни мне нравится ощущать себя влюбленной женщиной… Глупой и стукнутой на всю голову!
– Я не считаю тебя идиоткой. Напротив, жутко завидую своему другу Солу, охмурившему такую красотку, даже толком не приходя в сознание.
Лю усмехнулась печально, разочарованно вздохнула:
– У меня есть способности к гипнозу, слабенькие и нестабильные, но кое-что могу… Сейчас я сама словно под гипнозом, наверное, мной манипулирует Ведунья… она умеет влезть другим в мозг… Но плевать я хотела на манипуляцию, внушения и прочую лабуду! Мне не хочется просыпаться, не хочется, чтобы наваждение заканчивалось. Люк, я боюсь посмотреть на Сола и вновь увидеть в нем чужого человека!
– Я понимаю, – маркиз прикрыл глаза. – Мне многое открылось в Никитском Узле силы, даже то, что лучше бы оставалось неизвестным. Храм вывернул меня наизнанку, вытащил на свет все тайны, все стыдливо забытое и спрятанное в пыльном чулане памяти… Показал он и то хорошее, что сохранилось во мне, светлую сторону. Мы не черно-белые существа, Летиция, мы созданы из грязи, пыли, дерьма… а еще неба, дождя и рассвета. В наших душах темно, в наших душах ослепительно светит Солнце. Пустыня и безбрежный океан… могильная тишина и божественная музыка…
Маркиз внимательно посмотрел на девушку, почти все ее внимание было устремлено на спящего Сола, но к бессвязным речам Люка она прислушивалась, хоть пока и не могла постичь их.
– Я уверен, что Ведунья, кем бы она ни была, какими бы способностями ни обладала, не способна сломить чужую волю, тем более заставить полюбить против своих желаний… А Храм нашел дорогу к твоему сердцу, только он ни к чему тебя не принуждал, не манипулировал… Он попросту не умеет принуждать и манипулировать. Его оружие – честность перед самим собой.
– Ну что, – закончил он уже другим тоном, – теперь я выгляжу придурком в твоих глазах?
– Ты милый, маркиз де Люк, – она засмеялась. – И я искренне желаю, чтобы правда оказалась на твоей стороне. Ты неплохо разбираешься в этих ваших Узлах силы? Хочешь и Приют вывести на чистую воду, разгадать его странности и способности?
– В этом, собственно, смысл нашей экспедиции. И мой неожиданно открывшийся талант наконец выйдет на первый план. Очень, знаешь ли, хочется посолировать. Подтанцовка, – Люк, не покидая лавки, изобразил комичный пируэт всеми четырьмя конечностями, – и прочий бэк-вокал не мое кредо.
Глава 23
Эмиссар и Лю
Она искоса смотрит на меня, думает, что сплю. Ее нежные пальцы касаются моих волос, осторожные прикосновения, дарящие покой. Прежние тревоги кажутся глупыми и напрасными, уходят прочь.
Никитская церковь, где осталось великое множество ночей, проведенных наедине с самим собой, пыталась исцелить мою боль, заполнить пустоту, поселившуюся в сердце… Но боль лишь множилась, съедала меня изнутри! Храм – зеркало, отражающее глубины твоих пороков и вершины твоих добродетелей – во мне видел лишь черную безжизненную пустыню, где так и не родились воспоминания, где не проросли сквозь твердь забытья чувства и эмоции, из которых, словно из кусочков мозаики, можно было восстановить потерянное «я». Ни осколков, ни теней. Человек без прошлого, голем, пустышка без содержания.
Но нежность, которой она делится со мной, забота, дающая сладостное ощущение нужности, взгляды, не скрывающие… любви. Кто она, отдающая себя столь щедро, без страхов и сомнения… Наверное, она сумасшедшая, обычная женщина – прекрасный коктейль из кокетства, игры и страсти – не влюбится столь глупо и безоглядно… в калеку с ампутированной душой!
