Новые: Мародер (СИ) - Швалев Юрий

Через раскрытую дверь Сергей осторожно заглянул внутрь. Внутри все было перевернуто, обшивка порвана. Он заметил еще одну вещь, что заставило его нервничать. Фотографии на панели не было. Видно все-таки хозяин пришел, но уже другим. В кабине не было оружия и он вылез оттуда.

— Что там? — Спросил Максим.

— В кабине пусто. — Ответил Сергей и нервно оглянулся. Мастер мог быть где-то неподалеку. — Смотрите в оба. Я проверю ящики на платформе.

На самом тягаче были с десяток ящиков и удача была на его стороне. Открыв один из ящиков он увидел три автомата и по три спаренных рожка к каждому из них. Также были маски и жилеты. Это был просто клад какой-то.

— Спасибо Михаил. — Тихо про себя произнес Сергей и вытащил автоматы.

— Экипируйтесь. Теперь мы не такая легкая добыча.

— Куда теперь?

— Все туда же. Идем через первый сектор — Сказал он, просмотрев карту, примерно понимая, ориентиры по ней. — Там попробуем покинуть город.

— Ты прямо лидером стал. — Максим передернул автомат. — И почему ты раньше так себя тихо вел.

— Просто у меня отец военный. Это воспитывает к скромности. Сдайте пистолеты мне обратно. У вас теперь есть автоматы.

Пистолеты вернулись на законные места и они пошли дальше, пока он обдумывал свои мысли. Отец. Они практически не общались. И вот он здесь, бегает среди инфицированных и пытается спасти свою шкуру, а он где-то там, в других мертвых городах. Интересно, он хоть знает об этой атаке, беспокоится ли за него? Может организовал спасательную операцию? Сергей втайне рассчитывал на это, что вот появится его большой сильный отец и спасет всех. Хотя бы слабая надежда, это тоже надежда.

Они все шли перебежками. По датчикам тут практически не было инфицированных, вернее их попадалось совсем немного. Они их обходили без проблем, поскольку инфицированные не стояли на одном месте и постоянно бежали куда-то, как в городах вечно занятые люди. Он все также шел впереди, остальные толпой шли сзади. Ему это даже нравилось. Небольшая радость от общения с Фаей постепенно улетучилась, возвращая его к привычному состоянию угрюмого одиночки, когда он мог надеется только на себя.

Приближалась ночь и тени от зданий удлинялись. Начинало быстро темнеть. Пока они шли солнце зашло за здания и все вокруг погрузилось в сумерки. Еще было видно, но уже не так. Они вышли на площадь, где лежали развалины высотного здания.

— Нам осталось немного. — Он посмотрел на карту и убрал ее в карман. — Надо найти где переночевать.

— Почему не переночевать вон там. — Рената указала рукой на стоявшее неподалеку здание, он взглянул туда и резко скомандовал.

— Пригнитесь.

— Что случилось. — Все спрятались за стеной, следом за ним.

— Десант.

— Они нам помогут. — Воскликнула Фая и побежала на площадь к ним.

— Стой. — Но было уже поздно.

Девушка выскочила на площадь и они ее заметили.

— Стоять. — Он тихо скомандовал другим. — Не смотрите на них, нас сразу вычислят.

Боковым зрением он наблюдал как она бежала к ним, как они молча ждали ее. Он до последнего надеялся, что все предупреждения напрасны и в условиях атаки десант будет пытаться спасти выживших и они примут ее, затем заберут их и все будет хорошо. Он не ошибся в своих подозрениях и мир словно рухнул в его глазах. Ударом приклада десантник опрокинул Фаю и отобрал у нее автомат. Максим попытался выскочить, но он его прижал к земле.

— Она уже обречена. — Прошипел он. — Попадемся мы и нам конец. Уходим.

Они бежали от того места. Они не видели обреченности в глазах Фаи, когда она смотрела на камни, за которыми прятались ее друзья, не видели, как десантник полоснул ей по ноге ножом. Они только услышали ее пронзительный крик боли. Они услышали, как громко и призывно закричал десантник, но не видели его. Он стоял над ней с окровавленным ножом и кричал, привлекая внимания инфицированных. Он выстрелил из автомата Фаи в воздух несколько раз и отбросил его в сторону. Они ушли с площади, поднявшись в здание. Они ждали. Фая лежала на площади лицом вниз, истекая кровью. Ученики не видели, как появились они, около двадцати инфицированных. Они пришли на выстрелы и увидели еду. Фая тоже их увидела и подползла к автомату. Кое как став на одно колено и крича от боли она прицелилась в больных. Сдаваться без боя она не хотела. Она стреляла одиночными, точно попадая, но инфицированных на площади становилось больше. Они бежали к ней навстречу рыча и вопя от боли и ярости. Рожки закончились и Фая отбросила автомат, упав на спину. Она так и лежала, ожидая атаки и молясь, чтобы это поскорее закончилось. Они этого не видели, как ее рвали, только слышали рычание и ее предсмертные крики. Но десант видел. Когда они уже были кучей над ней, сверху в них прилетела две гранаты, размазав инфицированных по площади. Они не видели, как десант смотрел на площадь, они не знали, что они заметили группу учеников и начали на них охоту. Они это пока не знали. Но был еще один, который все видел. Инфицированный в черной рубашке стоял на здании и рассматривал всю эту картину. В его кровавых глазах отражался город и дикая ярость. Все только начиналось.

Отважный и ненужный сын: День Второй

— Её можно было спасти.

Сергей ничего не ответил, просто смотрел на улицу, словно там можно было что-то рассмотреть в наступающей темноте. Его мысли витали где-то далеко, в прошлом и в этом страшном моменте, когда он предал одного человека, ради спасения нескольких человек и себя. Они спрятались в одной квартире на пятом этаже в паре километров от того места, не в силах больше бежать из-за усталости и страха, ведь даже страх не давал им необходимых сил и они уже валились с ног. Все это было потеряно и бессмысленно, поэтому он не хотел разговаривать на эту тему.

— Слышишь меня. — Максим наседал, что его очень начало раздражать.

Он повернулся к ученику, смотря в их ненавидящие глаза, ощущая в себе нарастающую ярость от безысходности ситуации, в которой они оказались.

— Мы могли бы ее спасти. — Повторил свою фразу ученик.

— Мы ушли. — Ответил Сергей просто и лаконично, стараясь контролировать себя. — То, что мы могли, мы не сделали, потому что не смогли бы.

— Мы бы их перебили.

— Конечно. — Ответил юноша и отвернулся.

— Ты трус.

— Я жить хочу и всегда запоминаю, что мне говорят. Нам говорили про десант, чем вы слушали сопровождающего? Четверо юнцов против трех подготовленных десантников? Ты серьезно? — Он встал, сжимая кулаки и понял, что это бесполезно. Бесполезно что-то им доказывать, ведь они для себя все решили, а ему было на них плевать. Ситуация с Фаей доказала ему, что он никому не нужен, а значит они не нужны ему. — Разговор окончен. Всем спать. Я полночи покараулю.

Никто из них не посмел ему больше ничего сказать и все они молча разбрелись по краям комнаты, завалившись кто на что нашел. Ренате достался диван, парни в шкафах наши старые пыльные куртки и легли на них. Несмотря на усталость ему совершенно не хотелось спать, чувство потери, то, что не мог защитить простую и скромную девушку от смерти, не давало ему покоя. Умом он понимал, что десант бы их перебил за секунды, но сердце обливалось кровью. Чувствовал он себя крайне мерзко. Нет, он не трус, но и мозги у него на месте. Он четко понимает соотношение сил. Против десанта они никто.

Не желая больше находится в комнате с учениками он вышел на балкон, приступив к дежурству. Дверь была надежно завалена шкафами, поэтому оставались только окна. Балкон был еще в более-менее нормальном состоянии, только ограждение было все в щелях, через которые был виден город. Он уселся прямо на бетонный пол, подстелив найденную куртку и через самую большую щель в стенке посматривал на темнеющие улицы. Инфицированных за время его пребывания на балконе он увидел более сотни и они до самой темноты пробегали по улице, дергаясь, как марионетки и оглашая округу своими воплями. Но когда ночь вступила в свои права их стало меньше и они стали вели себя совершенно по-другому. Это было необычно, наблюдать вот так, вживую за передвижением инфицированных и тем, как на них действовала ночь. Чем сильнее темнело, тем медленнее и неуклюжее они передвигались. Когда же тьма полностью окутала город они практически все застыли и начался настоящий концерт, который он почему-то не помнил в первую ночевку. Вероятнее всего он просто тогда сильно устал и спал мертвым сном. Всю улицу начал заполнять непрерывный стон, наполняя все вокруг адской какофонией. Когда сотни больных людей издают стоны боли одновременно, это было реально страшно. Одни из них еле передвигались, постоянно запинаясь, вторые уже лежали на камнях, потому что упав, они уже не поднимались. Видимо сон перебарывал боль и они отрубались в сильных муках. Страшный отдых от мучений. А он смотрел на них и думал, что возможно кто-то из них раньше жил здесь, возможно даже в этой квартире. Около трех часов ночи его все-таки начало клонить в сон, концерт потихоньку затихал, он прополз в квартиру и легким толчком разбудил Сергея.