S-T-I-K-S. Шпилька 2 (СИ) - Рудкевич Ирэн

— Заслоны, зажимай!

БРДМы двинулись навстречу друг другу, лишая «Тигр» возможности манёвра. Бродяга продолжал постреливать по «буханке», его поддерживали Креч и Градус. Хан, переместившись этажом ниже Шпильки, затаился. Молчали и Шпилька с Живом — их цель была определена ещё до начала боя, и несколько секунд назад Танк её подтвердил.

— Давай, выходи уже, — себе под нос пробормотала Шпилька.

«Тигр» продолжал метаться — засевшие в нём, похоже, прекрасно всё поняли.

— Хан, чёт они упёртые, намекни им!

— Тачку бы не повредить, — отозвался азиат.

— Вторично! — коротко отрезал Танк. — Выкури мне Трупоеда или подорви его к такой-то матери! И «буханку» эту галимую снеси, бесит! Идём к вам!

В квартире этажом ниже громыхнул РПГ, и под левым бортом «Тигра» вспух огненный цветок. Бронемашина подпрыгнула, словно на всём ходу налетев на кочку, ещё в воздухе взревела двигателем и, приземлившись, понеслась ко двору дома, в котором засела и Шпилька.

— Лайма, будь наготове, — тихо шепнула Шпилька собаке и, подхватив СВД, переместилась в комнату с окном, выходящим во двор.

РПГ громыхнул ещё раз, на улице что-то взорвалось — видимо, «буханка». И до Трупоеда, наконец, дошло, что на машине ему не уйти.

«Тигр», заехав во двор, снёс бампером скамейку возле детской площадки, проломился сквозь кусты и упёрся в бетонный забор.

— Танк, я не вижу, деревья закрывают! — завопил Жив.

— Страхуй Бродягу! — тут же откликнулся Танк. — Шпилька, твои!

— Принято. Лайма, вперёд!

Овчарка сорвалась с места и рванула на лестницу. За год, прожитый в Улье, собака изменилась — стала крупнее и сильнее. Теперь питомица и напарница Шпильки мало чем была похожа на обычную немецкую овчарку. Сохранился лишь окрас и общий экстерьер. По сути же Лайма превратилась в зверя опасного и одновременно умного настолько, что в рейдах ей обязательно отводилась отдельная роль.

Шпилька вновь приникла к прицелу. И как раз в этот момент двери «Тигра», наконец, распахнулись.

Водитель вывалился прямо на чахлый газон и прямо в падении выпустил длинную очередь из АКС-У, с противоположной стороны выглянул ещё один пассажир с дробовиком явно зарубежной модели. И только после этого из правой пассажирской двери выскочил бритый наголо типчик в камуфляжной куртке расцветки под пустыню и, пригнувшись, понёсся к забору.

— Не спеши, красавчик, сейчас я и до тебя доберусь, — пообещала ему Шпилька и, переведя прицел на автоматчика, плавно потянула за спусковой крючок.

Голова автоматчика дёрнулась в сторону, и выстрелы прекратились. Из подъезда выскочила Лайма и с рычанием рванула за лысым.

Стрелок с карабином, спрятавшийся за корпусом «Тигра», высунул голову, повёл стволом за собакой. Шпилька выстрелила ещё раз и испытала злорадное удовлетворение, когда карабинер затих вслед за своим подельником.

Лысого Шпилька зря оставила без внимания, полностью доверившись собаке. Тот, увидев несущегося на него чёрно-рыжего зверя, не растерялся, схватился за кобуру с пистолетом и даже успел пару раз выстрелить перед тем, как сам словил пулю от подбежавшего Бродяги.

Только по счастливой случайности ни одна пуля не попала в овчарку. Лайма с рыком прыгнула на раненного лысого, всем своим немалым весом прижала его к земле и вцепилась в вооружённую руку.

На этом всё и закончилось. Лысого скрутили Бродяга и подоспевшие Танк с Полиграфом. Его подельников — тех, кто ещё оставался в живых, — добили. Тела погрузили в один из пикапов, довольный Хан сел за руль трофейного «Тигра», остальные разместились в десантных отсеках БРДМов. Сопротивлявшегося лысого, наградив парой болезненных ударов по рёбрам, сунули туда же.

— Не расслабляемся, — на всякий случай предупредил Танк. — Конфуз, рули в Каменку, сдадим горячим. Граф, ты мне нужен.

Сенс, кивнув, уселся рядом с командиром.

Выстроившись в колонну, техника стронгов двинулась в сторону упомянутого стаба. Задерживаться в уютном советском городишке никому не хотелось — тут вот-вот должна была начаться перезагрузка.

Лысый, он же Трупоед, был главарём крупной группировки муров. Когда-то он работал на внешников, но в тот момент, когда стронги сравнивали Саратов с землёй, он, как и многие прихвостни змеёнышей, был далеко. После уничтожения базы работодателей продолжил заниматься привычным делом, но уже на вольных хлебах: нападал на рейдеров, не гнушался торговыми караванами и даже разок набрался наглости напасть на какой-то мелкий безымянный стаб.

После этого на него и объявили всеобщую охоту. Все крупные близлежащие стабы назначили награду за голову мура, причём за живого готовы были дать намного больше, чем за мёртвого — уж очень их главам хотелось устроить суд и показательную расправу над знаменитым Трупоедом.

Погоняло своё он, кстати, заслужил делом. По слухам, мур и в прошлой жизни был бандитом. Попался, сел. Вскоре сбежал, прихватив с собой сокамерника. А попав в Улей, довольно долго выживал сам по себе — перезагрузка застала его где-то в лесу, далеко от населённых пунктов. Сокамерник, с которым Трупоед там оказался, обратился. Будущий мур расправился с ним без колебаний и ещё несколько дней питался человеческим мясом, пока его не нашли.

Стронги включились в охоту на Трупоеда не ради назначенной за него награды. Уже почти год, прошедший с уничтожения базы внешников, они занимались зачисткой местности от всякой швали. Ну и привычно занимались охотой на развитых заражённых.

Мечтой Жнеца был крайний запад, хорошо защищённый как от человеческих отбросов, так и от тварей из Пекла. Безопасный, насколько это вообще возможно в Улье, спокойный и процветающий запад. По слухам, людям, обитающим к югу от Дона, удалось создать целую агломерацию стабов, в которых гражданские лица жили практически обычной жизнью. Ещё ходили слухи о стабе амазонок. Воинственные женщины сумели так организовать своё поселение и фортификационные линии, что отражали нашествия заражённых практически без урона для самих себя.

Жнец горел идеей воспроизвести опыт и тех, и других. Создать ещё одну агломерацию — сильную, независимую, богатую. Отлично защищённую от Пекла и отлаженную, как хорошие часы.

Начало этому уже было положено — на месте бывшей базы внешников возводился новый город. Начали строительство с классики — строительства одной из трёх стен, сторожевых башен, минирование полей вокруг, устройство дотов с автоматическими пулемётами, огнемётами и разбрызгивателями раствора фунгицида. На окраине стаба начали готовить ловушки, в которые легко можно было бы заманить целую орду заражённых. Затем пришёл черёд домов.

Дело оставалось за малым — заселить стаб, на границе которого так и остался стоять потрёпанный жизнью придорожный указатель с надписью «Саратов». Но тут Жнец понимал — процесс затянется надолго и потребует ещё немало усилий. Зато когда Саратов, наконец, оживёт, вместе с Энгельсом станет основой для будущей агломерации.

Пока же в новоиспечённый стаб селили свежаков, вытащенных во время рейдов по Пеклу. А за порядком следил дежурный отряд стронгов.

Стабы вроде Каменки относились к стройке века с настороженностью. Идти под власть Жнеца они не спешили, опасаясь поголовной военщины. Сам Жнец, впрочем, пока им и не предлагал — зачем, если можно зайти совсем с другой стороны? Рано или поздно Саратов, Энгельс и несколько небольших, пустых пока стабов наглядно продемонстрируют выгоды объединения. Что же до власти… Она, разумеется, будет принадлежать стронгам. Не обязательно Жнецу, быть может, найдётся и кто подостойнее, но уж точно не гражданскому. Улей не предназначен для людей, а значит, своё право жить в нём, причём жить обычной жизнью, придётся ежедневно выбивать с боем. Ну и кто лучше стронгов сумеет с этим справиться?

Таковы были мечты Жнеца…

Глава 2

Враг номер один

Серпантин, ведущий через минные поля к Каменке, преодолевали на минимальной скорости — по пути сюда пришлось столкнуться с небольшой стаей заражённых. В результате скоротечного боя пострадал один из пикапов. Бросать машину не стали, так что ехать пришлось едва ли не со скоростью черепахи.