Петров Захар - Муос 2: Частилище
Антончик знаками показал отходить. Он пока не желал вступать в бой лишь потому, что не знал, кто находится в засаде. Скрип удаляющейся тележки и топот тяжёлой обуви республиканцев был услышан прячущимися. Они выскочили из засады, намереваясь догнать уходящую добычу. Кто-то из них крикнул:
– Стойте, несчастные!
Эта фраза выдала в нападавших ленточников. Диггеры сразу поменяли своё решение отступать. Ленточники зажгли факела. Их было человек пятнадцать: мужчины и женщины. Уже давно диггеры не встречали такой большой группы. Антончик, Жак, Зоя и остальные диггеры метнулись вперёд. Ленточники закричали:
– Это диггеры! Уходим! Во имя хозяев! Уходим!
Они боялись диггеров, как смерти. Собственно диггеры и были верной смертью для ленточников. Ленточники сделали несколько неприцельных выстрелов из арбалетов и побежали по переходу прочь от диггеров. Трое больных сразу стали отставать и через несколько секунд их остановили смертельные удары секачей по затылкам и спинам. Вера с другими подростками оставалась возле республиканцев с их тележкой. Но она знала, что дальше по переходу – несколько канализационных разветвлений. Ленточники однозначно попытаются разбежаться по сторонам. Хотя вряд ли это им поможет.
Через пол-часа все диггеры вернулись. Один был несерьёзно ранен. Она спросила у Жака:
– Ушёл кто-нибудь?
– Не думаю.
6.
Диггеры всю жизнь обучались, потому что это был их образ жизни. Делали они это старательно, но не торопливо. У Веры были другие цели, и диггерские науки она постигала как одержимая. Поэму Знаний она могла пересказать уже через полтора года. Управлять своим телом на уровне среднего диггера научилась к двенадцати годам. И уже через полгода ей вручили пару секачей.
Вера, сев на пол, положила секачи перед собой и, как завороженная, смотрела на эти смертельно опасные атрибуты взрослого диггера. Приложенные друг к другу они составляли стальной круг с восемью отточенными лучами-лезвиями – как солнце, каким его рисовали в детских книжках. В месте слияния «лучей» – щели для задержания клинка, удар которого парирует диггер. В основании каждого из секачей – утолщение-ручка и над ним – паз для кистей рук. Секач похож на кастет, к которому припаяли большой стальной транспортир, а затем наклепали пять лучей-ножей. Только выглядело это оружие изящно, почти как произведение искусства. Диггеры-кузнецы долгие месяцы по специальным технологиям осуществляли ковку секачей. И свою пару секачей диггер должен был пронести через всю жизнь. А когда диггер умирал или погибал – хоронился он вместе со своими секачами. Случаев утраты диггерами секачей не было никогда.
На секаче не гравировались никакие украшения, кроме нового имени диггера, которому они вручались. На секачах Веры, чуть выше пазов, в которые продевались пальцы, было выгравировано: «Стрела». Такое имя-прозвище она выбрала себе, и только таким именем теперь её будут называть диггеры.
Начались изнурительные тренировки владению секачами. Часами Вера с другими диггерами разучивала движения, выпады, связки ударов и полные ката. Не меньше часа в день длились спарринги. Для этого диггеры использовали деревянные макеты секачей и деревянные мечи, имитирующие оружие воинов остального Муоса. Удары палками и секачами наносились во время спарринга почти в полную силу и были очень болезненны. За первые месяцы спаррингов тело Веры «украсили» десятки синюшных полос и даже порезов, причинённых деревянными макетами. Но она уже умела превозмочь свою боль и не останавливаться даже после оглушающего удара деревянным оружием в голову.
Во время спарринга с Жаком Вера заметила, что тот наносит удары ей в пол-силы, явно жалея свою подругу. Вера владела оружием хуже. Но теперь кроме обычного желания победить в поединке, у неё появился дополнительный стимул выиграть – она хотела отбить у своего инструктора желание относиться к ней со снисхождением. Вера не раз проигрывала в своей голове их учебные бои и выискивала, где в защите её оппонента имеется брешь. С горечью Вера пожалела о том, что у неё не три руки, или…
В один из спаррингов Вера и Жак дрались на секачах. Вера чувствовала, что Жак ей, как обычно, поддаётся. Он более чем удачно парировал все её удары, и зачастую оказывался в положении, когда мог запросто нанести болезненный ответный удар, ничем не рискуя. Но Жак, как бы случайно упускал выгодный для себя момент, давая фору своей сопернице. В один из таких моментов Вера изловчилась и нанесла Жаку удар ногой в пах. Жак, задыхаясь, согнулся на секунду, но тут же, поборов боль разогнулся и стал в боевую стойку:
– Я что-то не понял…
Недоумение Жака было понятно: классический бой диггера ограничивался нанесением ударов секачами. Никогда диггеры не задействовали во время боя ноги.
Вера видела, как на лице Жака проступил холодный пот – всё таки боль он борол с большим трудом. С максимальным равнодушием она ответила:
– Дерись нормально, как со всеми. Не надо мне подыгрывать.
В этот раз Вере пришлось очень тяжело. Удары деревянными секачами загнали её в угол помещения, в котором они спарринговали. Жак вошёл в боевой транс и сражался с ней как с реальным соперником. Вера пропустила уже несколько ударов и на её теле появились неглубокие, но болезненнее и кровоточащие раны. Вера попыталась ещё раз нанести Жаку удар ногой в пах, но тот поставил секачом блок и ступня больно ударилась об острия деревянного макета. Отогнав боль, Вера продолжала отражать удары секачей Жака и в какой-то момент нанесла новый удар ногой, теперь уже по ногам диггера. Жак не удержался на ногах и упал. Вера тут же подпрыгнула, рухнув ягодицами на грудную клетку Жака, и приставила к его шее секачи. Спарринг был окончен.
Все диггеры и даже Антончик внимательно следили за этим боем. Подымаясь с пола, Жак сказал:
– Ты дважды, вернее трижды, применила запретный приём. Ты дралась ногами.
– Кто запретил драться ногами?
– Великая Марго так не дралась. Именно она стояла у истоков боевого искусства диггеров.
– Вот именно: стояла. Но разработанная ею система боя лишь отдалённо напоминает современные боевые приёмы диггеров. Ведь они постоянно совершенствовались.
– Да. Но ногами она не дралась вообще.
– И она кому-нибудь запрещала драться ногами?
– Ну я не знаю…
В спор вмешался Антончик:
– Стрела права. Если ей удобней драться ногами, пусть дерётся. Запрета на бой ногами никто не налагал и я не вижу смысла делать это. Тем более, результат налицо. Запрет я налагаю только на нанесение ударов в пах.
Не смотря на разрешение Антончика диггеры встретили это нововведение неприязненно. После этого случая каждый диггер дрался с Верой, как с личным врагом, стараясь проучить выскочку. Не смотря на всё увеличивающееся количество «тренировочных» ранений, жёсткие спарринги только оттачивали мастерство Веры. Правда диггеры уже внимательно следили за её ногами и провести успешный удар в пах и по ногам ей удавалось всё реже.
Вера самостоятельно начала разрабатывать приёмы ударов ногами. Она делала растяжку, тренировала держание ноги на весу, придумывала и отрабатывала маховые и толчковые удары. Во время одного из спаррингов она крутанула «вертушку», нокаутировав дравшегося с нею диггера. Всё чаще и чаще у неё получались успешные подсечки, удары по почкам и в голову. У неё было явное преимущество: к двум своим секачам, которые были и у её соперников, она добавила ещё два мощных инструмента боя – свои ноги, которые у соперников были не задействованы.
Через несколько месяцев у Веры в бригаде остались только два серьёзных противника – Антончик и Жак. Она стала замечать, что и другие диггеры пытаются в спаррингах задействовать ноги. Её нововведение было принято. Но так работать ногами, как она, не мог никто.
Постепенно временная неприязнь к ней диггеров их бригады проходила. Вера становилась всё более уважаемым диггером. Первоначальная её цель прихода в диггеры была занесена толстым слоем впечатлений, успехов; своеобразной диггерской романтики, соединившей в себе лучшее от вольной жизни североамериканских индейцев, монгольских кочевников и буддийских монахов. И если бы за ней не вернулся следователь, она бы не пожелала бы сходить с пути диггера. Но следователь за ней вернулся.
IV. СПЕЦНАЗ
1.
Следователь ждал их в Ментопитомнике. Вера внимательно смотрела на этого человека. Он почти не изменился. Разве что седины в голове стало больше. Может быть, несколько новых морщинок появилось. А так, это тот же следователь, который пришёл в Мегабанк почти пять лет назад.
Следователь же едва узнавал Веру. От прежней сопливки остались только любопытные зелёные глаза. Её вытянутое лицо с торчащими скулами и синевой под глазами трудно назвать миловидным. Зато нос у неё был удивительно прямой: не было ямочки выше переносицы и казалось, что начинается нос прямо ото лба. Это делало её лицо каким-то величественным, похожим на лик древней богини. Абы как обрезанные каштановые волосы клочьями свисали чуть ниже мочек ушей. Следователь быстро осмотрел тело девушки. Выступающие ключицы и рёбра, худые но жилистые руки и ноги, маленькие крепкие груди, сбитый в один мускулистый бугор живот. И всё тело покрыто царапинами, синяками, ссадинами. Следователь ещё раз посмотрел в лицо девушки. В нём было – самое главное. Вера смотрела прямо и уверенно, на лице была написана решительность и огромная сила воли. И она была рада встрече.
