Пепел забытых надежд: Инфильтрация (СИ) - Скобелев Сергей

— А после мне придётся её же зачистить.

— Ради блага нашей страны, — заключил арестант. — Вы меня освободите?

— Конечно! — улыбнулся Собислав. — Так и быть, я вас вывезу. Не дёргайтесь. Делайте всё, что прикажу. Понятно?

***

— Я только сейчас понял, ради чего всё затевалось, — продолжал Беляк. — Думай, Млотек! Для чего приезжал Бесский? Ну?

— Чтобы начать войну, — нехотя ответил агент.

— Кто его курировал?

Лех сжал губы. Застыли глаза на окаменевшем лице. Он начинал понимать.

— Дефензива… Единых курировала Дефензива.

— Кто сейчас у власти? — не унимался бывший командир.

Оперативник Млотек вскинул автомат, намереваясь повернуться к Янусу, но тот опередил его. Подпоручик стремительно поднёс пистолет к виску мужчины, а после отошёл на безопасные два шага.

— Мрази! — прошипел Лех. — Вы оба!

— Мы делали свою работу, один ты тут узколобый патриот, — парировал Корсак.

— Как всё было? Говори!

— Он убьёт нас обоих, — вставил Собислав.

— Молчать! — рявкнул в ответ Млотек. — Рассказывай, тварь, как всё было.

Янус волновался. Он переводил Ragun то на лежащего у шкафа Собислава, то на грозную фигуру автоматчика, чьи ноги были готовы спружинить и повернуть тело, а впившиеся в оружие руки дать короткую очередь. Впервые за вечер на надменном змеином лице проявились черты неконтролируемого страха.

— Я расскажу, — пообещал он. — Когда полковник Беляк произнёс кодовую фразу, у меня появились подозрения. Я знал некрополь на окраине города и подкараулил там Собислава. Понял, что арестованный торгаш не доживёт до утра. Сообщил гетману Яжловецки и лично Станишевскому — они приказали следить дальше. Так я вышел на конспиративную квартиру пани Миник, арестовал её и изъял яд. Пришлось повозиться, вырвать дамочке пару ногтей, но имя эмиссара в резиденции мы узнали. Используя пароль Гамбита, я передал исполнителю ампулу и имя цели: не Симиона Бесского, а Дариуша Новака. Дефензива подтвердила статус лучшей спецслужбы: использовала ресурс врага на благо государства.

— Предатели, — горько констатировал Лех. — Я не хочу иметь с вами ничего общего.

— И не будешь.

Корсак дважды выстрелил в спину. Грузное тело Млотека повалилось на Собислава, и тот в последний момент успел отскочить, провернувшись через сломанное ребро, и болезненно застонал. Янус отбросил пистолет в сторону, аккурат в секунду, когда в комнату ворвались два дежуривших снизу оперативника.

— Пан Корсак, всё в порядке?

— Да, — кивнул Янус. — Подозреваемый вырвался и убил сотрудника. В ответ я его обезвредил. Сопроводите в Казематы.

Собислава схватили и потянули наверх, игнорируя его вскрики. Сцепив руки за спиной и вжав голову чуть ли не к коленям, конвоиры потащили врага к выходу.

— Последний вопрос, Корсак!

— Да, Гамбит, — откликнулся подпоручик, жестом приказывая выпрямить арестанта.

Мучаясь от агонии в теле, разоблачённый агент выдавил слова:

— Откуда… ты знаешь… Мечислава Гробовского?

Янус потускнел, превосходство медленно сменялось ненавистью.

— Человека, которого вы убили? От кого осталось потускневшее надгробие? Откуда я знаю человека, вернувшего меня из плена?!

Лицо подпоручика наполнялось злобой.

— Вы искали мою родословную, Беляк. Моя мать — Луиза Корсак, это правда. Её фамилия указана в личном деле. Но эта папка взята из пустоты, как и ваша. Вы не нашли мое настоящее имя. То, под которым я уехал воевать в Пепелище в семнадцать. Под которым вернулся из плена в девятнадцать. Гробовский, пан Беляк. Янус. Мечислав. Гробовский.

— Ты его сын… — прошептал ошарашенный арестант.

— Партия окончена. — Хозяин квартиры отвернулся. — Уводите.

VI. Время неизвестно, Казематы

Рихард первым юркнул за угол.

— Стой! Стой! Хальт!

Грохнул пистолетный выстрел. Собислав вжался в стену, приготовил оружие и рывком выбрался из укрытия. Рихард стоял в метре от него, держа на прицеле человека в тупике. Тот самый официант, что принёс воду, успел накинуть на униформу слуги серый плащ-дождевик и застегнуться. Не перекрой ему дорогу стена, он добрался бы до выхода из оцепления и растворился в городе. Но сейчас брюнет стоял в упор перед пистолетом Ноймана и держал раскрытые ладони на уровне плеч.

— Я поймал его, герр…

Убийца сделал быстрый выпад и перехватил дуло пистолета. Эмиссара загнали в угол, и оттого терять ему было нечего. Завязалась потасовка.

Собислав больше не мог ждать. Впервые за долгие годы его рука затряслась и потяжелела от сомнений и жалкого привкуса предательства, но иного пути он не видел. Невозможно промахнуться с полутора метров. Беляк навёл пистолет на спину подчинённого и вжал спусковой крючок.

Выстрел прошёлся оглушительным громом в узком коридоре между домами. Верный Собиславу агент Нойман упал под ноги вооружённому преступнику. Подставной официант с жетоном спецслужб направил чужое оружие на Беляка. Растерянный взгляд бегал от Собислава к трупу Ноймана, и в нём читалось понимание: живым из переулка эмиссар не выйдет.

— Кто тебя отправил? — сорвался полковник. — Кто тебя отправил?!

— Гамбит. — Брюнет сосредоточенно смотрел ему в глаза, как глядел в его грудь воронёный ствол пистолета. — Гамбит поручил мне убийство.

— Ты не представляешь, что натворил… Мечислав Гробовский.

— Но… — Официант в нервном порыве затряс головой. — Ты лжёшь! Ты не можешь быть…

— Ты убил не того, — заключил Гамбит. — Перепутал стаканы?

Где-то позади бился эхом о кирпичные коридоры топот скорых шагов.

— Какой был приказ? Отвечай! Отвечай, пока я не выстрелил!

Из-за спины Собислава выскочил Янус Корсак…

***

Казематы. Тайная тюрьма и личный склеп Дефензивы. Это место значительно отличалось от подобных в стране: если в обычных изоляторах иногда вспоминали о правах арестантов, то здесь о них мечтали лишь сумасшедшие. В Казематах никто не вёл учёт отбытых сроков, не фиксировал имена. Отсюда не выходили. Надзиратели не выпускали заключённых на воздух, держа их в изолированных одиночных темницах. Им было запрещено даже разговаривать с арестантами. Участь последних — медленное гниение в сырой камере под громкие возгласы собственного полоумия. В Казематах не кормили: судьба несчастного, попавшего в жернова местного правосудия, решалась в считанные часы. Однако нередко случалось, что о невольнике ведомство забывало. Камеры необходимо освобождать, и полуживого, истощённого голодом и язвами узника вели под локти в крематорий. Это место не оставляло от человека ничего.

Казематы возвели основательно. Пол залит стойким цементом, стены выложены в три слоя из шлакоблока, окна не предусмотрены. Воздуха едва хватало, чтобы не провалиться в беспамятство. Звук из коридора гасила толстая металлическая дверь. Тьма, тишина, духота, холод. Здесь время растворялось в бесконечности, как довоенный кофе в кипятке, превращаясь в отвратительную горькую смесь беспомощности и отчаяния. Скольких Собислав запер в такой же камере, чтобы никогда больше не увидеть. И теперь он висел со сломанными рёбрами, прикованный вмонтированными в стену кандалами: босой, в разодранной окровавленной рубашке и грязных брюках. Если карма и существовала, то она отыгралась сполна.

Конечно, его звали не Собиславом. Не всегда. Это было второе новое имя, данное вслед за первым — эмиссар Гамбит. Лучший из агентов влияния высшего уровня в догорающем мире, он внедрился в систему Бравой Вольности и прошёл путь от безликого человека в толпе мигрантов до командира одного из самых влиятельных подразделений Дефензивы. За это умерли многие: и реальные враги Управления, и сопутствующие жертвы, и собственные исполнители. Занять место начальника экспозитуры Гробовского оказалось несложно: стоило лишь выманить его на то самое кладбище и проткнуть горло спрятанной в рукаве заточкой. Позже орудие убийства найдут в пожитках у окопавшихся в глубинах некрополя бродяг. С них же начнётся массовая чистка маргиналов в Варсавии. Пролив крови едва ли меньше, чем в Пепелище, Бравая Вольность изменилась навсегда. И в какой-то мере начало этому положил Собислав Беляк.