Ллойс (СИ) - Панасенко Дмитрий Сергеевич
– Слушай. Это – всего лишь симуляция. Наведенный галлюциноз. Виртуальность. Групповой сон, если хочешь. Пускай и очень достоверный. – Рассмеялся Мэкстом. – Парень, вон – вообще посчитал меня своим дедом. Сделал меня Старейшиной, а себя – наследником боевого дирижабля. Сестру себе придумал…
– Мечты сиротки о родителях и богатстве, – пожала плечами девушка и, подняв руку, принялась любоваться проскакивающими между пальцами искорками. – Он без ума от инженеров и ученых. Давно бы отдала его научникам, но если верить тебе, у сопляка просто не хватит мозгов. А вот бомбу в языке я действительно ношу. Правда, не для того, чтобы себя ограничить.
– Если честно, меня беспокоят твоя склонность к саморазрушению, – вздохнул ученый. – Это неправильно. Тесты не выявили никаких отклонений. Вообще, учитывая всё, что тебе довелось пережить, ты – на редкость здоровая и уравновешенная личность.
– Спасибо на добром слове, док. – Хмыкнула Элеум. – Правда, спасибо. Но это не склонность к саморазрушению, а обычная предосторожность. Не хочу, чтобы меня опять… Я не хочу на Арену, Мэкстом. Не хочу ошейника и цепей…
– Я так и понял, что бомбардировка Сити – это твое. – Кивнул ученый и, сев за стол, покосился в сторону монитора. – А вот отвращение к Легиону тебе от парня досталось. Не бойся. Со Службой безопасности я сам разберусь. Объясню им, что к чему. Кстати, интересная интерпретация желания пройти на восток. Ты, действительно, веришь, что там есть чистые земли?
– Ну, не могли, ведь, люди все изгадить, – тяжело вздохнула девушка. – Север и юг отпадают. На запад не пройти, так, может – на востоке?
– Ты видела в бункере карту, так?
– Не совсем, – неохотно признала Элеум после некоторой паузы. – Там был ВИ. Не такой, как в симуляции. Он был намного менее… человечным. Но он почему-то решил показать мне и Лакки снимки из космоса… Зеленый берег… Большая река, море… по берегам какие-то кусты и деревья, а не выжженный солончак, как в других местах… Я… я никак не могу вспомнить координаты..
– Ты его любила…
– Не лезь мне в душу, док. Я понимаю, что это часть твоей работы, но… не надо. Да, я его любила. А он меня – нет. Зато прекрасно мной манипулировал. Заставлял чувствовать себя нужной, считать себя… человеком. Меня, мерзкую мутантку… Даже не знаю, как он с отвращением справлялся… Может, кого-нибудь другого представлял?.. Черт… Черт, черт, черт!
– Дошло, наконец? – Усмехнулся Мэкстом.
– Райк в меня втюрился. Я в этом дурацком сне от человека не отличалась… Он, ведь, из той партии ребят, кого я у кочевников… э-э-э… выкупила. В Сломанных холмах… – Тяжело вздохнув, девушка спрятала в ладони лицо. – Черт…
– В тех краях на того, кто винторога своей женой объявил, смотрят лучше, чем на того, кто привел в свой грузовик мутанта. Он с детства так воспитывался. – Кивнул, оправляя ворот белоснежного халата Мэкстом. – Внутренний конфликт. Напряжение копится. В конце концов, парень просто начинает тебя избегать, но это ему не слишком удается. Пью отказывается брать паренька в свою группу. Расстройство усиливается. Начинают проявляться физиологические признаки отторжения. Например, рвота при физическом контакте. При спаррингах, например. Это еще больше усугубляет проблему. Гормональный фон становится нестабильным, возникает агрессия. На тебя или друзей выплеснуть ее он не может, поэтому вымещает накопившуюся злость на слуге – андроиде Кукле. В результате чего попадает ко мне…
– И ты, как всегда, моментально поняв причину проблемы, предлагаешь нам пройти совместную коррекцию. Черт, похоже, я немного переборщила. Хотя… – Оскалив острые, словно у хищного зверя зубы, Мастер-сержант Железного легиона Элеум Ллойс, по кличке Дохлая, облизала бровь неестественно длинным языком и, прищелкнув заканчивающимися заостренными когтями пальцами, встала с кресла. – Видимо, пора мне, кое-кого воспитать. Чтобы никто ничего лишнего себе не надумал.
– Не стоит. – Рассмеялся Мэкстом. – А то точно надумает. Бьет, значит неравнодушна, и всё такое. Хотя, да, этот поцелуй был лишним. Даже с точки зрения элементарной профессиональной этики. Кстати, ты когда в рейд собираешься?
– Когда Ыть закончит мой байк чинить. – Пожала плечами девушка.
– Это кто тут меня всуе вспоминает? – Дверь лаборатории распахнулась, и сквозь дверной проем принялся протискиваться просто невероятных размеров толстяк в испачканном маслом комбинезоне. – Дохлая, я тебя полдня по всей базе ищу… Ыть! Похоже, опять застрял. – Прокомментировал, покосившись в сторону передавленного дверным косяком мягкого, пухлого, словно подушка живота, главный механик. – Док, а давай я тебе дверь расширю? Это недолго. Кликну ребят, часа за три справимся.
– Чтобы ты еще и у меня свои пирожки с салом жрал? – Замахал руками ученый. – У меня здесь техника нежная. Стерильность. А ты крошить будешь и мебель жиром пачкать. Давай-ка, лучше, вылезай обратно, пока я Ллойс не попросил тебе помочь.
– Будто ты не меня всю эту «стерильность» почти каждый день чинить зовешь… – Обиженно проворчал толстяк, но, всё же, полез обратно.
– Ыть, если док жадный, хочешь, я сама с тобой выпивкой поделюсь? У меня браги полный огнетушитель.
– Неужто курсанты забодяжили? – Удивленно пропыхтел механик. – Вот дурачье.
– Ну, откуда им знать, что я эту дрянь за километр чую, – рассмеялась девушка. – Так что приходи – оценишь. Это, конечно, не столетний бренди, но тоже неплохо. У кого-то из волчат настоящий талант.
– Это, чего я пришел-то, – вздохнул, выпростав, наконец, из неожиданного плена свое пузо, толстяк, – твой мотоцикл, того, готов. В следующий раз постарайся, чтобы пули в блок цилиндров не попадали, ладно? И возьми, наконец, приличный автомат вместо своей грохоталки. Я договорюсь, чтоб тебе самый навороченный дали. А то целый мастер-рейнджер, а ездит с двустволкой, словно последний репоед.,. А если ты так к гладкостволу прикипела – хочешь, я тебе со склада боевой дробовик выпишу? А лучше, винтовку нормальную подберу.
– Двустволка, Ыть, это стильно и надежно. – С улыбкой покачала головой девушка. – Это два независимых УСМ [43] и два ствола. Даже, если не выстрелит, всегда можно дать прикладом по башке. Чинится просто, к боеприпасу не привередлива, главное, чтобы стволы не порвало, в грязи извалять не страшно. Сам знаешь, я иногда по два-три месяца в рейде. И патроны там, куда меня заносит, не всегда качественные. В автоматический дробовик самокрутку не сунешь – порвет или заклинит, как пить дать. А моя двустволка сожрет и не подавится… Сам, ведь, знаешь, я даже помпу не люблю. К тому же, двенадцатого калибра под картечь везде, как грязи. По паре дворов прошел – хоть, одна захоронка да будет. Только пулевые с дротиком редкость. А к автомату я патроны где найду? Это только у дока в его корректировках патроны под ногами валяются вместе с медшотами и прочей высокотехнологичной дрянью. – Кивнула Ллойс в сторону задумчиво массирующего переносицу ученого.
– Это ты о чем? – Удивился толстяк.
– Да так, – отмахнулась Элеум, –просто к слову пришлось.
– Ну, тогда, хоть, пистолет возьми. А то опять на засаду нарвешься, и привет. Повезло еще, что я под бронелисты по бокам дополнительные титановые пластины приспособил. И что они тебя живой взять хотели. А так, хотя бы отстреляться попробовать можно. Тут нам из Сити новую партию привезли. Под девять на девятнадцать. По всему видать – новье, прямо с консервации. Беретта девяносто вторая [44]. По надежности, мало чем твоей двудулке древней уступит. С меня, если что, два магазина бронебойных.
– Я подумаю, – задумчиво кивнула девушка.
– Ай, подумает она, – тяжело вздохнув, махнул рукой механик. – Ладно… В общем, есть одна тема. Пару месяцев назад караван из Нью-Рино пришел. Там я эту красавицу и присмотрел. Гладкоствол, двенадцатый калибр, револьверной системы. Коллекционная, судя по всему, штука. Пушка, хоть, и редкая, но надежная и простая, как сама правда. Ломаться там, по большому счету, нечему, а еще там сталь с паутинкой. Прорыва пороховых газов и нестандартных патронов тоже бояться не надо, барабан почти двадцать сантиметров и надвигается на ствол, рама и шильды толстенные, тяжеловата, правда, зато еже ли патроны кончатся – как дубиной махать можно. Приклад складной, на стволе ручка пистолетная для перезарядки, так что, эта штука, даже поухватистей твоего обреза будет. Хотел для себя оставить, но хорошему человеку не жалко, а двенадцать выстрелов всяко лучше, чем два [45], да и неправильно это, если такая вещь без дела валяться будет.
