Ллойс (СИ) - Панасенко Дмитрий Сергеевич
– Конечно, случайно, – промурлыкала девушка и, неуловимым движением сократив расстояние между собой и подростком, жадно впилась ему в губы долгим поцелуем. – Смотри-ка, – отпустив задохнувшегося от неожиданности, красного как вареный рак скриптора, Элеум, повернулась к мужчине в лабораторном халате. – А похоже, и вправду сработало. Раньше бы он от такого сначала блеванул, а потом бы в истерике забился. А сейчас. Никаких внешних проявлений ксенофобии… А ну-ка, какой наш девиз, курсант?
– Служить и защищать – мастер сержант! – Прохрипел всё еще не восстановивший дыхание подросток.
– Я, ведь, сказал, что степень коррекции почти семьдесят процентов, – недовольно поморщился Мэкстом.
– А что насчет мутантов? – Не обращая никакого внимания на мужчину, поинтересовалась у подростка Элеум.
– Мы боремся за живых, наставник. Важен не состав генетического кода и внешний вид, важна только жизнь… Не время проводить различия и строить стены…
– Как по писаному шпаришь, – усмехнулась девушка. – И похоже, не слишком брешешь. Ладно… Свободен – можешь валить. Скажешь остальным, что я жду всех вечером после ужина. А пока… на стрельбище сходите, что ли… Скажи Веслу – я велела по три патрона отстрелять.
Дождавшись пока за пошатывающимся подростком закроется дверь, девушка, скрестив руки, повернулась к снова занявшему место за компьютером мужчине.
– Эта симуляция, Док… Что, черт возьми, это было? И как долго?
– Почти четыре часа. Форс мажор. Критический сбой в центральном процессоре, – тяжело вздохнув, Мэкстом встал из-за стола и, одернув халат, принялся расхаживать по комнате. – Во втором контуре неожиданно скакнуло напряжение, фазовый модулятор рассинхронизировался, и вместо того, чтобы создать расчетную условную ситуацию, вас с парнем, буквально, протащило по твоим воспоминаниям. Извини…
– Черт, Мэкстом, давай поменьше умных слов, когда со мной разговариваешь, ладно? – Досадливо поморщившись, девушка осторожно села в слегка скрипнувшее под ее весом амортизационное кресло нейрокапсулы [42] и, откинувшись на спинку, запустила пальцы в густую гриву красных, будто начищенная медная проволока волос. – Не забывай, кто у нас летописец– старейшина, начальник лаборатории прикладной психологии и все такое, а кто простой – сержант-искатель, по нелепому стечению обстоятельств выполняющий роль инструктора на подмене. Я солдат, док, а поэтому давай попроще.
– Ну, да. Солдат. С интеллектом в сто пятьдесят единиц по Кеттелу. Давно бы ко мне в лабораторию пошла, мне рук не хватает, а тебе лишь бы курсантами плац мести да по пустошам, как наскипидаренной мотаться. И вообще, пора бы тебе взрослеть, не девочка уже… – Наткнувшийся на взгляд зеленых, с коричневыми крапинками, цвета застоявшейся радиоактивной воды и, казалось, слегка светящихся глаз девушки, ученый смешался.
– А сколько мне лет, Мэкстом? – Поинтересовалась Элеум.
– Двадцать шесть? – Несмело кашлянул летописец. – Сканер показывает биологический возраст двадцать шесть.
– А когда вы подобрали меня из того бункера, сколько сканер показал? А что бы он показал на Арене, где, если верить рассказам, лет десять одним из самых популярных номеров было – возьми дробовик и попробуй выбить из драной мутантки все дерьмо? А ничего, что большая часть этого времени – для меня сплошное белое пятно?
– Двадцать шесть… Я все понял, Ллойс, извини. Глупо говорить о возрасте с гибридным регенератором. – Нервно огладив бороду, ученый принялся снова расхаживать по комнате. – Как, кстати, самочувствие? Голова не кружиться? Не мутит? Сколько будет – пятнадцать на четырнадцать?
– С ходячим источником энтропии, ты хотел сказать. Двести десять, – пригладив растрепавшиеся волосы, Элеум, откинувшись на спинку кресла, потянулась и прищелкнув пальцами, с усмешкой покатала на ладони на мгновение возникшую в воздухе шаровую молнию. – Четыре часа, говоришь… Сильно меня прижгло?
– Нет, – Нервно дернув подбородком Мэкстом, остановившись, принялся перекатываться с носка на пятку. – Я успел стабилизировать контур, поэтому синапсы уцелели и подмены воспоминаний быть не должно. Ты, ведь, понимаешь что…
– Я ничего не понимаю, док, – вздохнув, Элеум принялась несколько нервно щелкать суставами. – Всё, что произошло со мной, пока я валялась в этом чертовом кресле, действительно было. Четыре года назад. Но это не мои воспоминания. Они… неправильные. Какой, на хрен, Хранитель знаний – я родилась мутантом, оттого меня родители в рабство и продали. И силу свою никогда не скрывала, на всю катушку ею пользовалась. Иначе бы на Арене не выжила. Какое к чертям Красное? Я там никогда и не была. Их, ведь, Операторы прикончили, так? Почему Легион вместо того, чтобы уничтожать и разбирать тактику, выжигает ею города? Почему вместо Уайта и Блэка там оказались Пью и Умник? Почему в Некрополе меня изнасиловал карлик, а не толпа уродов? А еще там не было арены, а Пила, он, ведь, был моим другом… По-моему… Что за воссоединение Легиона и серокожих? Какая еще Тинки? Не бывает таких нанокультур, а если бы и были… Что такое «Немезида»? Почему Умник – мутант? И почему сопляк не выстрелил?… Чёрт, да больше половины в этой твоей симуляции было совершенно не так!!
– Если вкратце – выверты подсознания. Нестабильность психики твоего курсанта. Плюс наложение программы. Я понимаю твой страх. Успокойся. Подмен нет. Ты четко осознаешь, что правда, а что вымысел, это главное. Остальное пройдет через пару часов. – Ученый поднял руки в примирительном жесте. – Выпить хочешь?
– А есть? – Поинтересовалась, задумчиво жующая губу, девушка.
– Для тебя – всегда есть… – Улыбнулся мужчина и, подойдя к столу, извлек из бокового ящика небольшую плоскую бутылку до половины наполненную коричневатой жидкостью и пару пластиковых стаканчиков. – Вот, держи. Настоящее довоенное бренди.
– Лакки был старше. И не таким придурком, как этот, – проворчала девушка принимая стаканчик и осторожно принюхиваясь к угощению. – Сразу меня просчитал.
– Парень тебя боится. – Отсалютовав Ллойс стаканом, Мэкстом одним движением прикончил свою порцию напитка и поморщился. – Не стоило так… наглядно демонстрировать свои способности.
– Это ты про то, как я захваченный броневик Операторов сожгла? – Вопросительно вскинула бровь девушка.
– Это я про то, что в броневике было человек двадцать пленных. – Вздохнул ученый. – И про их командира, которого ты превратила в кровавый блин. Медленно. Ты слишком жестока, девочка.
– Не называй меня девочкой, не люблю. – Поморщилась Элеум.
– Тогда, может, поговорим о Лакки? – Пригладил бороду Мэкстом.
– Ну… – девушка на секунду задумалась. – Он мне, пожалуй, нравился. Даже несмотря на то, что был Оператором. Он был очень добрым… Удивительно добрым… А еще на него можно было положиться…
– И он выстрелил. – Хмыкнул ученый.
– Ну… Да. – Отхлебнув напиток, девушка досадливо поморщилась и коснулась рукой виска. – Две пули, одна в сердце, вторая – прямо в черепушку. Сам знаешь, Орден не терпит таких чистых, как я.
– Таких, как ты – не бывает, – покачал головой Мэкстом. – Ты уникальна, Ллойс. Я еще не встречал никого, кто бы сумел полностью регенерировать после таких травм. Даже упырю после такого восстановиться не под силу.
– А я и не восстановилась, это ты вернул мне память. Спасибо, док. – Задумчиво побултыхав содержимым стакана, наемница снова пригубила напиток. – Черт. Как же мне иногда не хватает чего-нибудь, позабористей выпивки…
– Успокойся, Элеум. Лакки умер от лучевой болезни. Умника подстрелил Пью. Гратц погиб два года назад. Ты сама его убила. Как мне рассказывали – разрезала пополам циркулярной пилой… Люди с мясных ферм Некрополя свободны. Остатки Ржавых оттеснили в степь, где их добили Караванщики. Серокожие ушли к Сломанным холмам, где до сих пор воюют с кочевниками..
– А еще я никогда не была в Стае. Ты, ведь, знаешь, что это чушь…
– Тебя это беспокоит? – Вопросительно вскинул брови Мэкстом.
– Меня беспокоит, то, что Служба безопасности Легиона отстала от меня только год назад, и я не хочу снова давать им повод мотать мне нервы, – проворчала Ллойс и, отставив в сторону пустой стакан, повернулась к летописцу.
