Майк Эшли - Апокалиптическая фантастика

Попытавшись выразить сии настроения и поднять дух своих товарищей, А. Б. обнаружил, что его собственная оценка Перезагруженной цивилизации отнюдь не всеобща.

— Каждого человека нашего падшего антропоценового периода тенью преследуют мириады духов всех остальных созданий, которых они довели до вымирания, — заявила Тигришка в неожиданно поэтической и угрюмой манере, вопреки своей обычной грубоватой и отнюдь не сентиментальной практичности. — Киты и дельфины, кошки и собаки, коровы и лошади — все они вглядываются в наши грешные души, и все они смотрят из них. Единственная надежда на искупление состоит в том, что однажды, когда планета будет восстановлена, наши товарищи по эволюции вновь обретут свое телесное воплощение.

Талес издевательски хрюкнул:

— Скатертью дорожка всему этому неразумному генетическому мусору! Homo sapiens — единственный желанный конечный пункт всех линий эволюции. Однако в данный момент диктаторская Перезагрузка завела наш вид в тупик. Мы не сможем сделать завершающий скачок к следующему уровню, пока не избавимся от прочего хлама.

Тигришка фыркнула и сделала резкий ложный выпад в сторону своего коллеги-права над грудью А. Б., из-за чего последний на миг потерял управление ролом. Когда же Талес, поначалу отпрянув, осознал, что никакого вреда ему не причинили, он расплылся в высокомерной и мерзкой ухмылке.

— Ну-ка подожди, — подключился А. Б. — Не значит ли это, что ты и другие правы хотите еще одного Краха?

— Все гораздо сложнее. Понимаешь ли…

Однако А. Б. уже отвлекся от разъяснений права, ибо вмешался виб с запросом четвертого приоритета из его квартиры.

Энергопередающую сеть усеивали виб-узлы, благодаря чему можно было оставаться в постоянном включении, как бы не покидая дома. Конечно же, существовало множество зон молчания, но не здесь, рядом с линией.

А. Б. вполне хватило времени перевести рол на автопилот, прежде чем его взор перекрыл сигнал из дома.

Система безопасности его квартиры зарегистрировала несанкционированный доступ.

Внутри 1ГСК перемещалась какая-то оптическая искаженность размером с невысокого человека и разбрызгивала по мебели нечто, подобное отработанному кулинарному жиру. Руки, державшие распылитель, исчезли в завитке искаженности. А. Б. вибнул своего аватара в домашнюю систему:

— Эй ты! Какого хрена ты делаешь?

Некто в плаще-невидимке ответил смехом, и А. Б. тут же распознал характерное гаденькое фырканье Зюлькамайна Сафрански.

— Сафрански, тебе конец! Копы уже в пути!

Не в силах вынести зрелище поругания своей любимой квартиры, А. Б. отключился.

Тигришка и Талес выразили сочувствие товарищу. Однако оставшаяся часть поездки для А. Б. была безнадежно испорчена, и он молча предавался своему горю, пока путешественники наконец не достигли первого из гигантских сооружений, которым Перезагруженные города вверяли само свое существование.

В целях надежности снабжения структура Гелиопояса была сделана тройственной.

Сначала появились обширные фермы башен с вертикальной тягой нагретого солнцем воздуха — гигантские трубы, направлявшие поток снизу вверх, который приводил во вращение турбины.

Затем шли параболические зеркальные лотки, отслеживавшие ход солнца и нагнетавшие тепло в специальные котловины, озера из расплавленных солей, которые, в свою очередь, вращали другие турбины после заката.

Наконец, сомкнутые ряды фотогальванических секций, вырабатывавших непосредственно электричество. Именно эти устройства, принципиально самые простые, самые надежные, как раз и испытывали проблемы из-за наноса какой-то пыли.

Вибнув GPS-координаты места поломки, А. Б. довел рол до пораженных фотогальванических панелей. Парадоксально, но он обратил внимание на равномерное и всепроницающее завывание двигателей транспорта лишь после их отключения.

За пределами корпуса рола садящееся солнце сверкало, словно зловещее око циклопа, устремленное на гибнущее человечество.

Дверь скользнула вверх, и энергетиков обдало дыханием дракона. Контакт-костюмы включились на полную мощность, дабы оградить команду от враждебной среды.

К удивлению мужчин, подавленная и задумчивая Тигришка вызвалась разбить лагерь. Стоило опуститься сумеркам, как она поставила интеллектуальные палатки и приготовила ужин — цыплячьи крокеты с жареными бобами.

А. Б. и Талес прошли с десяток метров по песку до ближайшей пораженной платформы с солнечными элементами. В защищенной перчаткой руке прав держал портативную лабораторию.

Маленький ремонтный киб, потертый и опаленный, располагался на верхней части решетки и героически, но безуспешно откалывал своим многофункциональным инструментом твердую кремнистую корку, местами покрывавшую фотогальваническую панель.

Талес взял несколько упавших хлопьев неизвестного вещества и поместил их в анализ-камеру лаборатории.

— Мы получим полные данные о составе этой дряни к утру.

— Не раньше?

— Ну, вообще-то, к полуночи. Но к тому времени я намерен уже видеть седьмой сон. Хоть я два дня только и делал, что отсиживал задницу, я все равно совершенно измотан. Это место так угнетает…

— Ладно, — согласился А. Б. В небе начали появляться первые звезды. — На сегодня хватит.

Они поужинали в роле — в безмолвной атмосфере вынужденного товарищества — и разошлись по палаткам.

А. Б. надеялся на повторный ночной визит крадущейся Тигришки, но не особо разочаровался, когда она так и не появилась, чтобы вывести его из прерывистой дремы. По правде сказать, бесплодные пески Парижа иссушили всю его обычную joie de vivre[105].

Наконец он заснул, и ему снились призрачные воды исчезнувшей Сены, невозможным образом текущие глубоко под его палаткой. И Зюлькамайн Сафрански как-то умудрился отвести их, чтобы затопить его квартиру…

Утром, после завтрака, А. Б. подошел к Талесу, стоявшему чуть поодаль рола. Солнце уже метало свой тиранический заряд фотонов, столь необходимый для выживания Перезагруженных городов, но, с другой стороны, столь обременяющий и без того перенапряженную парниковую экосферу. Переполняемый раздражением и нетерпением, только и мечтающий оказаться дома, А. Б. обошелся без любезностей:

— Я попытался вибнуть в твою лабораторию за результатами, но ты закрыл ее для доступа этой своей пиратской программой. Давай открывай.

Прав уставился на А. Б. с угрюмой невозмутимостью:

— Подожди минутку, мне нужно кое-что достать из палатки, — и с этими словами нырнул внутрь.

А. Б. повернулся к Тигришке:

— Что ты делаешь…

Ослепляющий свет мучительной вспышки сверхновой на миллисекунду взорвал его зрение, прежде чем среагировала защита МЭМС-контактов и затемнила видимость. Судя по сдавленному взвизгу Тигришки, в котором отразились удивление и боль, она получила такой же лучевой удар по глазам.

В первую очередь А. Б. подумал о сбое в виб-системе — например, был неверно направлен сигнал из солнечной обсерватории. Но стоило его линзам восстановить проницаемость, и он понял, что воздействие, несомненно, было внешним.

Когда же зрение восстановилось полностью, прямо перед ним стоял Гершон Талес, и в руке у него был болеизлучатель, а в зоне его действия находились оба коллеги. У ног его валялась разорвавшаяся спазер-граната[106].

А. Б. попытался вибнуть, однако никуда не попал.

— Да, — подтвердил Талес. — Теперь мы в мертвой зоне. Гранатой я сжег все оптические цепи виб-узлов.

Вспышке поверхностных плазмонов хватило мощности для этого? Надо же…

— Но зачем?

Даже не дрогнув болеизлучателгем, Талес засунул свободную руку в карман контакт-костюма и достал лабораторию:

— Из-за этих результатов. Это как раз тот знак свыше, которого мы так ждали. Отныне Перезагруженная цивилизация обречена. И я не допущу, чтобы кто-либо из администрации Энергетической служ: бы узнал об этом. Чем дольше они будут оставаться в неведении, тем более необратимые изменения произойдут.

— Ты хочешь сказать, что эта расползающаяся фигня так опасна?

— Слышал когда-нибудь о ВСКЛВЭ?

А. Б. по привычке попытался вибнуть информацию, но, к величайшему разочарованию, натолкнулся на сплошную стену воцарившейся зоны молчания. Оказаться запертым в двадцатом веке! Всю его увлеченность прошлым сняло как по мановению руки. Ну и где эта тотальная поднадзорность, когда она так нужна?!

— Воздушная система контроля лесовозобновления и эрозии, — продолжал Талес. — Пакет геоинженерных программ для стабилизации распространения пустынь. От него отказались несколько десятилетий назад. Но, судя по всему, одна программа все-таки самостоятельно ожила. Полагаю, из-за смещения мутировавшей команды. Или же незримой руки Дарвина.