Биомеханический барон - Сергей Николаевич Чехин
Когда же пришелец очнулся, у окна стояла Ева, облаченная в облегающие брюки, белую блузку и корсет. Волосы подруга собрала в тугой хвост, а на крепких бедрах поблескивали рапира и револьвер.
— Мне идет? — заметив взгляд товарища, баронесса водрузила на голову широкополую шляпу с пером и развела руки.
— Да. Похожа на мушкетера из кабаре.
Невеста хмыкнула:
— Владыка Илария нашла эту одежду у местных, кхм, горничных. И поделилась со мной — так, мол, удобнее сражаться. Хотя, надеюсь, до драки дело не дойдет. Мы с его преосвященством как раз собираемся в дорогу. Вот, решила заглянуть перед отбытием.
— Тоже решила подарить мне девственность?
— Что?! — колдунья вспыхнула. — Нет! Только об этом и думаешь. Я, между прочим, видела, кто ходил к тебе в баню. И судя по тому, что Аксинья провела с тобой пару минут, я бы не особо бахвалилась.
— Тогда что ты делаешь у моей койки?
— Хочу сказать спасибо за все, что для нас сделал.
— Ну-ну… — парень сел и пригладил пятерней непослушные волосы. — Я не спас твоего отца.
— А кто бы спас? — подруга повернулась к окну и понурила плечи. — Уверена, что никто. Зато мы с Алексеем целы и невредимы. И хоть немного боязно, я рада тому, как он меняется. Это уже не плаксивый мальчик для битья, а почти мужчина.
— С кем поведешься…
Она одарила великана теплой улыбкой:
— Спасибо, что не оставил тело папы Тьме. И не бросил нас тогда. Не знаю, чем все закончится, но наш род уже в неоплатном долгу черед тобой. Надеюсь, мне удастся отдать его сполна. В том числе и так, как ты сейчас думаешь.
— Будьте осторожны. Мы — угроза, и Бездна это знает. И попытается помешать любыми способами. Так что не лезьте на рожон и постарайтесь провернуть все тихо.
Ева шагнула к двери, замерла на секунду, взявшись за ручку, а затем вернулась к постели и стыдливо чмокнула киборга в губы.
— Удачи, Захар. Делай, что должно — и будь, что будет.
***
Князь Феликс Феликсович Юсупов проживал во дворце имени себя, что стоял в поселке Кореиз к юго-западу от Ялты. Дворец представлял собой вытянутое одноэтажное строение с донжоном, отдаленно напоминающее классическую римскую виллу. Вдоль всего здания шли широкие стрельчатые окна, а перед входом журчал фонтан в виде статуи ребенка, наполняя водой небольшой бассейн.
На подъезде образовалась самая настоящая пробка из карет и перепуганных лошадей. Очень скоро сей затор пришлось спешно переделать в баррикаду — получился эдакий вытянувшийся вагенбург (он же — гуляй-город), где держали оборону дюжины охранников, наемные дворяне и младшие дети знатных родов уезда.
К полудню натиск чудищ схлынул, но крайние кареты изломали в труху, среди догорающих остовов вперемешку лежали люди и нежить, а пепел от поверженных тварей напоминал сугробы. Над поселком (да и над самой Ялтой) всюду поднимались столбы черного дыма, отчетливо заметные из-за штиля.
И хоть бестии попрятались в Прорехи (дневной свет им зело не по нраву, ибо суть есть та же стихия, что и святая волшба), но с окрестных кладбищ брели поднятые некромантами мертвецы. Этих успешно разили и пулями — главное, попасть в голову, но зомби наводили такого страха, что даже с бывалых защитников сходило по семь потов.
Но весь этот ужас и раздрай — лишь затишье перед ночной бурей. Это понимал и киборг, тенью снующий среди полуразрушенных домов, и аристократы, что съехались к своему предводителю на совет.
И если издали столпотворение наряженных барышень и господ (война войной, а этикет по расписанию) можно было принять за бурную светскую вечеринку, то вблизи стало ясно, что это — скорее митинг, готовый вот-вот сорваться в бунт.
На крыльце у входа стоял статный пожилой мужчина в белом кителе с эполетами, брюках с лампасами, фуражке с блестящей кокардой и с лихо закрученными казацкими усами. Перед ним выступали трое господ при саблях и револьверах, держась подальше друг от друга и бросая на соседей недобрые взгляды.
Судя по биометрии, все четверо пребывали в чрезвычайном нервном напряжении, ибо понятия не имели, что вообще происходит и как с этим дальше быть. Собственно, именно поэтому знать и съехалась к своему главе — ибо куда еще, если не к нему.
— Феликс Феликсович! — гаркнул крепкий бородач со шрамами от когтей на лице, плавно переходящих в рваную полосу сбоку головы. Должно быть, косолапый едва не снял со здоровяка скальп, но судя по воротнику из медвежьего меха, в итоге ошкурили именно хозяина леса. — Я требую от вас самых решительных действий! Город утопает в хаосе! Всюду бродит нечистая сила, колдуны устроили настоящий шабаш, так еще и американцы с корабля творят лиходейства! Вы — наш избранный предводитель, так и ведите нас в бой!
— Обождите, Федор Иванович! — сказал второй — невысокий и полноватый, в синем двубортном мундире, с каштановыми бакенбардами и отнятой по левое плечо рукою. — Вы нас так всех под монастырь подведете. Тот самый, от которого камня на камне уже не осталось. Мы, пардон, мзду в губернию зачем отсылаем? Чтобы потом без хрусталита от бесов отбиваться? Нет уж — раз дань получают, то пусть изволят и помощь оказать. Предлагаю немедленно запросить подкрепление у генерал-губернатора.
— А я хочу напомнить, — слово взял болезненного вида дворянин во фраке и цилиндре, словно сошедший с карикатур, обличающих грехи буржуазии. С той лишь разницей, что там эксплуататоров обычно рисовали непомерно тучными, а этот, похоже, пил только воду, хотя говор выдавал в нем обрусевшего немца, — что ежели мы прямо сейчас да по телеграфу запрос пошлем — помощь прибудет в лучшем случае через сутки. А нам грядущую ночь не пережить — мы и эту еле вынесли. А значит, город надлежит немедленно покинуть и ждать подхода сил в безопасном месте.
— И бросить простой люд на произвол?! — взревел бородач, что тот медведь. — И как у вас язык только повернулся, Кристоф Романович?!
— А вы что, социалист? — окрысился тевтонец.
—
