Цитадель: дочь света
Брат Орры-Ла был невысоким еще, юным орком с бирюзово-оранжево-зеленой татуировкой на полголовы, в которой угадывались не только геометрическая угловатость орнаментов орочьего народа, но присутствовали и цветочки-завиточки эльфийского рода Синиц — этакая лоза желто-голубого цвета, вплетенная в квадраты и треугольники. В какой-то степени он, наверное, был даже симпатичным — с темными глазами, довольно правильными чертами лица. Кожа его была не глянцево-черная, а скорее кофейного цвета, ровная спина, красивая фигура. Нос его мне понравился больше всего — нормальный прямой нос, не приплюснутый, как у многих представителей негроидной расы, да и губы не слишком толстые. В общем, бывает и хуже. Не Аполлон, конечно, тут уж ничего не поделаешь. Кто спорит, эльфы в разы красивее, но на то они и эльфы.
— Мой брат Орр-Вооз из древнего рода, ведущего исчисление от самого Изаэля, сына Ибрагима, — с гордостью сказала Орра-Ла. — Посмотри, у него светлая кожа, ровные ноги, тонкий стан! Еще в раннем детстве Орр-Вооз проявлял чудеса смекалки. Он рано начал говорить, он был очень самостоятельным ребенком и не сидел на месте. Мы отдали его на воспитание эльфам, и он десяток лет успешно постигал науки и культуру более развитого народа. Он одинаково хорошо владеет и эльфийским мечами, и орочьим топором, и играючи управляется с гномьим молотом. Он за свою жизнь прочитал книг больше, чем все орки за тысячу лет.
Ола кривилась. Ей не нравились орки. И этот мальчик — а он был еще совсем юноша — тем более не нравился, хотя она и признавала, что он вежлив и разумен.
— Сестра, ты хвалишь меня как финики, — заявил Орр, сверкнув белыми зубами. — Купите финики — лучшие финики с деревьев, посаженных еще самим Ибрагимом! Как будто есть орки, произошедшие не от Ибрагима! Вот если бы ты предлагала финики с клубничной грядки, их бы купили куда охотнее. Сказала бы, что я внебрачный сын эльфийки — тогда, возможно, я годился бы в женихи?
— Тогда ты не смог бы стать вождем, — парировала Орра-Ла.
Ола молча сверкнула глазами.
— Послушай, — сказал Орр ей. — Я знаю, что не такого ты хотела мужа для своей дочери. Я знаю, что она слишком красивая для меня, слишком драгоценная для меня. Я не могу обещать, что сделаю её счастливой, я не Бог. Возможно, она полюбит красавца-эльфа и будет тосковать по нему. Разве я вправе указывать её сердцу? Я говорю тебе — давай составим договор. Сорок лет — за сорок лет я завоюю пустыню, а если не завоюю — то какой из меня вождь? Через сорок лет твоя дочь войдет в возраст — вы, эльфы, взрослеете поздно. А когда она подарит мне ребенка, я отпущу ее, если она захочет.
— Ты говоришь глупости, — резко ответила Ола. — Эльфы рожают детей только от любимых мужчин!
— Значит, мне надо очень постараться, чтобы она меня полюбила, — спокойно сказал орк. — Сорок лет, женщина.
— Ты заморочишь ей голову, — возразила Ола. — Если рядом с ней будет один мужчина — ты, что ей останется? Тем более, в юности, когда в голове только мечты о любви и разные романтические фантазии и ни грамма здравого смысла?
— Говоришь по собственному опыту, женщина? — поинтересовался орк.
— Даже если и так?
— Жалеешь ли ты, что все в твоей жизни сложилось так, а не по-иному?
— Естественно! — резко ответила Ола. — Разве не плачу я по своим родным, вероломно убитым? О годах, проведенных в рабстве?
— О ребенке?
— Сола — это единственное, о чем я никогда не пожалею, — тихо сказала Ола.
— Даже если она нарожает с десяток орчат? — усмехнулся Орр.
— Даже если она ближайшие сорок лет проведет в твоей пещере, вождь, — сдалась Ола. — Но договор мы подпишем честь по чести.
— О-о-очень хорошо, — протянул орк. — А то знаю я вас, эльфов. Пообещаете, а потом скажете: я хозяин своего слова, захотел — слово дал, захотел — назад взял.
Ола усмехнулась криво и потребовала перо и бумагу.
— Вообще я бы предпочел, чтобы договор утвердил священнослужитель, — сказал, глядя в пространство, юный вождь, пока Орра-Ла посыпала бумагу песком. — Но в Цитадели сначала стреляют в орка, а лишь потом расспрашивают его о цели визита.
Я внимательно посмотрела на него и вдруг подумала, что старею. С каких это пор мне стали нравиться юноши? Да еще и другой расы? Но красивый же парнишка, сильный, умный. И, главное, светлый внутри.
— А не слышали ли вы о холере в человеческой деревне? — задумчиво спросила я. — Там должен быть Аарон.
— Кто такой Аарон? — полюбопытствовал Орр-Ваал.
— Целитель из рода Трилистников. Воин. Святой.
— Годится, — одобрил орк. — Вот берите договор и ищите его. Орра-Ла и Галла получат лучших лошадей и отряд воинов, а я с Олой и Солой проедусь по поселениям орков.
— Меня зовут Аврора, — поправила орка Ола. — А полное имя моей дочери Соломея.
***
Думаю, что караванщики сверх меры удивились, увидев ударный отряд орков, скачущий к ним во весь опор, так что пыль из-под копыт. Стражники мгновенно выхватили оружие, закрылись щитами, купцы запрыгнули под телеги.
— Ну, ну, не стоит так нервничать, — пробормотала Орра-Ла, возглавлявшая отряд. — Красивые мальчики.
И то верно. В десятке орков женщин было ровно половина. Все как на подбор, как сборная по плаванию — плечистые, высокие, подтянутые.
Двенадцать стражников против одиннадцати орков. Орки остановились ровной линией как вкопанные метрах в десяти от караванщиков, спрыгнули с лошадей, одновременно выхватили топоры и воткнули их в землю, а затем отступили на шаг. Словно диковинный танец. Очень впечатляет.
— Салям алейкум, гражданин начальник. Как это ни грустно — мы с миром, — заявила я. — Нам нужен Аарон, и мы даже не собираемся его убивать. Впрочем, если вы предпочтете оказать сопротивление, мы охотно доставим вам это удовольствие.
За спиной застонала Орра-Ла.
— Для чего? — коротко спросил капитан стражи.
Я его помнила — Ромен? Ромьен? Румьен? Как-то так.
