Арбалетчик с Тверской 3 (СИ) - Юшкин Вячеслав
Кричат — привал. Так привал — кормить не будут. Ешьте то- что вам выдали при выходе на марш. Только ведь ничего и не выдали. Плевать — у меня трофейные лепешки и кусок высушенного мяса и какой-то сыр, перекусить хватит и ладно. Но надо собрать хоть какого-то топлива и согреть воду и выпить кипяток. Воды налили во флягу из бочки что везут на повозке. Так как были потери воды дают две порции — вот и трофейная фляга пригодилась. Котелок я спер и обозной телеги, где навалом лежали вещи погибших. Им всё равно мне же это большая подмога. Все рядовые готовят еду компаниями по четыре -шесть человек, меня же ни в одну не взяли. Я белая ворона среди всех и потому один. Краем ухом слышал в роте ставят ставки на время сколько я продержусь живым в этой пустыне. Франсуа и не продержался и теперь я вместо него постараюсь испортить этот тотализатор. Завтра найду у кого ставят и поставлю на себя.
Откуда взялось это слово «легион» — из Древнего Рима взялось. Вся армия Древнего Рима состояла из легионов. И сейчас нам пытаются привить культуру этой армии. Наши девизы — «Верность и честь», «Легион — наша Родина», «Легион — это братство». Это отзвуки и от армии революционной Франции и армии Наполеона.
Повторюсь — во Франции после наполеоновских войн осталось немало иностранцев с боевым опытом. Франции же была нужна армия готовая поднять орлов великой Римской империи и выполнять волю и планы политиков за границей и что бы эти военные морально не были связаны с французским народом и служили только за деньги. Король Луи хотел создать личную гвардию преданных лично ему. Вот такие были планы. И вот теперь я марширую по пустыне, и бедуины из-за барханов следят за нами и ждут только удобного случая, чтобы уполовинить нашу роту.
На чем согреть кипяток — вот проблема, которая сейчас главная. Никакого дерева здесь нет. Но есть деревянные ящики на повозках. Естественно, эти ящики брать нельзя. Но я ведь в душе русский и основной девиз русского народа какой — вот такой — если нельзя, но очень надо, то можно. Ползком к обозу — присмотреться — так и есть обозные уже кипятят воду и расселись у костра — так тихо пустой ящик снимаем с повозки и относим в даль. Превратить деревянный ящик в дрова не составляет проблемы и вот уже на небольшом костре котелок, и я варю похлебку. Кипяток и мясо у меня есть и какое-то пшено тоже имеется. Первый раз за очень долгий срок у меня нормальный ужин. Едва успеваю доесть похлебку — как зовут к сержанту. Я часовой — ну кто бы сомневался. Отправляюсь к гребню бархана и укладываюсь на песок — теперь я дозорный. Нас таких дозорных несколько — но это так часовые на дурака. спать на часах нельзя — поймают могут расстрелять, но все спят, и никто никого не ловит. Пустыня слегка сбила уставную строгость воинских уставов.
Лежать и смотреть в ночную темень мне быстро надоело. В нашем походном лагере тоже стали стихать песни и крики. Вот теперь и надо быстро действовать. Обувь у меня давно просит каши и перевязана веревкой, чтобы подошва не отваливалась. Тот прежний Франсуа уже несколько дней ждал новые ботинки взамен развалившихся, но никто не спешил ему менять обувь. У меня другой подход. Ботинки есть на повозке и похоже там же есть и другие нужные мне вещи. У меня нет запасного кремня, и щетка давно уже утеряна и если сейчас пока все мне сходит с рук, то в форте будут проблемы. И ранец надо поменять и вообще у меня нет ничего кроме ружья и штыка — всё остальное снаряжение или утрачено военно — морским способом или испорчено. Опять ползком к повозкам и меняем испорченные предметы снаряжения на целые и что потеряно то берем так без замены. Заодно и пополняем запас патронов. Их у меня должно быть сорок — было же едва пять. Аккуратно возвращаюсь на пост и собираю на себе прихваченные вещи. Теперь у меня есть все необходимые предметы снаряжения. По весу это примерно тридцать килограммов. Будет тяжело нести, но мы сейчас подкрепимся и чуток сил станет побольше. Я прихватил мясные консервы и спокойно вскрыв банку ложку за ложкой поглощаю вкуснейшую тушеную говядину. Официально у нас нет этих консерв поэтому моя совесть чиста если их нет, то я и не мог украсть отсутствующие вещи.
Затем я сварил себе кофе и слегка взбодрился, чтобы не уснуть. Мушкет у меня старый — помнит ещё Ватерлоо, но до тех технических новинок будущего ещё с десяток — другой лет. Пока будем вот с этим ветераном нести службу. Так что у нас в столе — непорядок нагар с палец толщиной. На посту чистить оружие нельзя, но и стрелять с таким нагаром нельзя тоже. Значит, что — будем чистить и в случае чего у нас есть штык и нож. Тревогу поднимем голосом. Вот так за едой и кофе и чисткой оружия прошла ночь. утром меня сняли с поста. Это громко сказано сняли — разводящего не было, и начальник караула тоже отсутствовал. И снова марш — у кого был кипяток те пили кофе я что бы не привлекать лишнего внимания выпил простого кипятка. Того, что на повозках слегка уменьшилось количество груза никого не взволновало, потому что никто этого не заметил.
Снова марш по песку этой долбанной пустыни и снова за гребнями барханов мелькают головные уборы бедуинов. Они так и крутятся вокруг нашей компании. но никаких дозоров мы не выставляем и так и идем одной сплошной колонной. Повозки в середине колонны. Вы спросите кто у нас командир полка, кто у нас колонель / так называют во Французской армии полковника/. Не знаю и кто у нас командир батальона тоже не знаю. Что там мы и капитана не видели пока на марш не выступили. Всем заправляют сержанты и бригадиры. Так уж повелось. Младшие командиры всем и командуют. Офицеры только дают указания.
С новыми ботинками и портянками дело пошло веселее. Франсуа умудрился ботинки без портянок носить вот и стер почти до основания ноги. Ноги я
помыл и замотал в портянки из нескольких холщовых мешков изготовил портянки так сказать и теперь гораздо легче идти. Песен не поют. Или не знают или нет такого обычая.
С новым ремнем в отличии от старого этот ремень был целым и мушкет более удобно было нести. Жизнь стала понемногу налаживаться. неужели бедуины нас так и пропустят в форт и не попробуют атаковать. Накаркал скачут эти разбойники и криками своими страх нагоняют. Мы стоим шеренгой надо бы по уставу в три шеренги и стрелять залпом. Но не я командир и стоим в одну шеренгу и стреляем все сразу. такая команда была — только залпа не получилось стреляли вразнобой. Но и этого убожества хватило, и бедуины стали отступать. неужели всё кончилось. Нет ничего и не кончилось. Пока нас атаковали в лоб и отвлекали внимание — примерно сорок всадников выскочило с фланга и пошла рубить всех подряд. Бедуины у нас и тактически грамотнее наших офицеров. бежать нельзя, да и бессмысленно от конного пешим не убежишь. Вот к повозкам отойти надо. В крайнем случае и под повозку можно нырнуть и тогда всадник саблей не достанет. У меня же и штык есть и выстрелить можно в крайнем случае. Шеренга распалась, и легионеры побежали кто куда. Я побежал к повозкам и пока бежал кричал — ко мне под повозки. Но меня послушалось лишь пятеро легионеров у остальных страх выхлестнул мозги. Я нырнул под повозку и выкатился с другой стороны. Уперся о край повозки и с упора выстрелил в ближайшего всадника и попал тот мешком вывалился вниз конь же поскакал за остальными всадниками. Лихорадочно перезаряжаю мушкет и ищу цель. Так вот три всадника окружили капитана и пытаются взять его в плен. Не стоит им так спешить — прицелился выдохнул и выстрел и снова попал. Оставшиеся двое бросили капитана и ко мне — отомстить хотят, какие они мстительные. Пока они скакали ко мне я успел перезарядить мушкет и завалить ещё одного. И снова под повозку и я на другой стороне. Заряжаю мушкет и что бы не пропустить какое-либо действие — вслух говорю команды, скуси пулю, насыпь порох на полку, остальной порох в ствол, пыж, пулю выплюнь в ствол и пыж. И поднять мушкет, упереть в край повозки, прицелиться и выстрел, и третий всадник куклой вылетает из седла. Теперь оглядеть поле боя — бедуины уходят значит вперед к телам и проверить карманы и сумки так рядом конь поймать и проверить седельные сумки вот и награда кошель. Кошель за пазуху и дальше смотрим что ещё можно взять. так это был богатый бедуин или удачливый у него на веревочке серебряные часы. Веревку перерезать ножом и часы в карман. Вроде все сумки проверил так вот у того пистолеты — у меня похожие были. маленькие пойдут для оружия последнего шанса. Так всё — смотрим за сержантом и делаем вид, что мы чистим мушкет и проверяем кремень. Сержанту не до меня и это к лучшему.
