Затянувшаяся рыбалка - Роман Галкин
Несколько десятков казимиров бросились в погоню. Для этого им пришлось спешиться, ибо такой крутой склон был не под силу даже их коротконогим карванам. Но притаившийся за скальным выступом Емеля несколькими точными выстрелами быстро охладил пыл находившихся на открытом пространстве преследователей. Отказываться от погони они не подумали, но и продвижение значительно замедлили, ведя постоянный обстрел того места, откуда по ним пускал стрелы Емеля. К тому времени росы присоединились к прикрывающему их парню. Здесь начиналась скрытая от глаз противника расселина, и далее они двинулись в полный рост. Еще полторы сотни шагов, и отряд росских партизан проскочил мимо поджидавшего их Михаила. Попаданец дернул веревку, привязанную к жердине, подпирающей каменную кучу. Тропу засыпало небольшим обвалом. Серьезного препятствия обвал не представлял, но если с лету наскочить на неустойчивые глыбы, то можно легко сломать ногу. Удовлетворившись содеянным, Михаил припустил за товарищами, на ходу сматывая веревку.
Через четверть часа росы вышли к оставленным карванам. Перед ними простиралась узкая лесистая долина. Теперь у пешей погони не было никаких шансов.
От соблазна устроить засаду для отправившихся в погоню казимиров отказались. Важнее было разведать дальнейший путь и найти подходящее место для нового сюрприза захватчикам. Три прочных кожаных мешка с сюрпризом беспокойно шевелились, заставляя нервничать карванов, к седлам, которых они были привязаны. ДА и сами наездники поглядывали на мешки с опаской, иной раз будто бы от холода передергивая плечами. Хотя светило припекало уже совсем по-летнему.
***
На сей раз войско двигалось по небольшому плоскогорью, поросшему редким лесом вековых гледичий. Густые кроны колючих гигантов не позволяли проникать солнечному свету, и вероятно оттого подлесок практически отсутствовал. А может, всю низкорослую зелень выщипывали какие-нибудь дикие козы. Так или иначе, но редкий лес отлично просматривался далеко окрест. И все же пан Поросяцкий приказал пустить еще и боковые дозоры. Он-то теперь знал, что росы могут таиться даже за маленьким кустиком. Пусть кустиков нигде вокруг не было, но кто знает, на какую хитрость еще способны дикари.
Опасение у казимиров вызывали только густые кроны. Но как их проверить? Если забираться на каждое дерево, то эдак войско застрянет здесь надолго. Успокаивало то, что длинные с локоть колючки, коими усыпаны ветви гледичий, вряд ли позволят прятаться в кронах не только человеку, но и любому крупному хищнику. Да и какой хищник осмелится напасть на такое большое скопление людей? Способные на такое гиганты обитают в озерных равнинах и в горы не поднимаются. Разве что черный вой может выскочить неожиданно, схватить карвана или зазевавшегося человека и мгновенно удрать, оглашая окрестности радостным визгом. Но здесь-то громадной обезьяне точно негде спрятаться для неожиданного нападения.
В общем, причин для беспокойства особо не наблюдалось. Разве что нервировало вынужденное медленное движение. Во-первых, повозки не везде могли проехать между стволами, потому обозу приходилось двигаться зигзагами. А во-вторых, под ногами было полно опавших сухих веток, усеянных иглами. А кожаные чулки, надетые на мягкие подошвы карванов, защищают лишь от острых камешков. При неосторожном шаге игла гледичии проткнет чулок запросто и серьезно поранит ногу животного. А их и так уже изрядно погибло от устроенных росами засад. Вон, почти вся обозная стража шагает пешком, словно смерды. Потому-то десяток смердов с наспех связанными метлами расчищают дорогу перед колонной. Что, понятно, скорости не прибавляет. Ну а дозорам уж никуда не деться, приходиться не только зорко следить за окрестностями, но и тщательно всматриваться под ноги своих карванов, дабы те не напоролись на неудобно торчащий шип. Благо пока все обходилось хорошо, и ни одно животное, исключая парочки смердов, не пострадало
Утомленного медленным продвижением пана Поросяцкого одолевали мрачные мысли. Если после первого нападения росов он даже радовался, что остался единственным командующим все еще грозного войска. То второе безнаказанное нападение, и особенно гибель последнего мастера камнеметов Шоцкеля изрядно его взбесило. И то, что погоня опять вернулась ни с чем, добавило угля в топку негодования пана делегата. Ему просто необходимо было на ком-то сорвать злость. Все же здраво рассудив, что наказывать вернувшихся из погони воинов не стоит, Эдмонд решил отыграться на раненых, а оттого ставших бесполезными, стражах. Не отправлять же их назад, отдавая им повозку и так уже недостающих карванов. Свалив на бедолаг вину за то, что не уберегли мастера Шоцкеля, он приказал утопить их в выгребной яме. Этим приказом пан Поросяцкий весьма озадачил личную дружину.
Нет, в принципе выкопать яму, и быстро наполнить ее всем войском было делом не хитрым. Но ведь для этого придется задержаться почти на сутки. Когда подхорунжий Штрейхмель вкрадчиво объяснил ситуацию главнокомандующему, тот после короткого разноса подчиненным за нерасторопность, приказал просто повесить раненых вниз головами и оставить на съедение диким зверям.
Но казнь не принесла облегчения. Ведь мастера камнемета она не вернула. Что толку тащить сложную машину, если никто не сможет ее даже собрать… Будь пройдено хотя бы половина пути, пожалуй пан Поросяцкий повернул бы назад. Но возвращаться, когда уже почти спустились к предгорьям и через несколько дней должны дойти до первого равнинного озера, у берегов которого находятся золотые россыпи… Нет уж! Не будь он паном Поросяцким, если упустит такой шанс!
Головной дозор уже миновал плоскогорье и обследовал ущелье после которого начинался открытый пологий спуск. Войско отставало от дозора на пару верст. Ехавший со своим отрядом в голове колонны хорунжий Станислав Кропалевский уже видел освещенную солнцем опушку, Когда в ветвях послышался подозрительный шум. Подняв взгляд, он заметил сперва просто шевеление ветвей. Затем разглядел натянувшуюся веревку. Веревка дернулась, и один конец, ведущий в крону за спиной хорунжего, оборвался и повис, едва не чиркнув ему по голове. Понимая, что творится что-то нехорошее, Кропалевский раскрыл рот для предупреждающего крика. Но в следующий миг дикие вопли разнеслись по всей колонне.
Дело в том, что натянувшаяся веревка сдернула петлю с привязанного в кроне гледичии мешка со змеями. Извивающиеся ярко-оранжевые полутораметровые тела посыпались на
