Очень долгое путешествие, или Инь и Ян - Яна Соловьева
Из-под ног сыпалась крошка. Мы уже обогнули четверть башни, когда Эскель обернулся и приложил палец к губам — мы проходили над распахнутым окном. Снизу доносился певучий, срывающийся голос, который выводил знакомую мелодию. Неслышно я переступала босыми ногами по шершавым нагретым камням карниза.
— Из снов моих с утра бежишь проворно… Чёрт… Чёрт-чёрт-чёрт! — послышался звон разбитого стекла. — Крыжовник едкий, душная сирень!
Эскель усмехнулся, в золотистых глазах мелькнула озорная искра. Пожал плечами, и мы двинулись дальше. Ведьмак нащупал ржавые скобы, вбитые в стену, и начал подъём. Ступень за ступенью, выше и выше я лезла за ним, стараясь не оглядываться на уходившую вниз пропасть и не обращать внимания на ветер, хлопающий рукавами рубашки.
Наконец, Эскель перевалился через каменный зубец и вытянул меня вслед. Мы находились на плоской башенной крыше на самом верху Каэр Морхена.
— Это наше с Геральтом тайное место, — тихо проговорил ведьмак, — кроме нас, никто про него не знает. Ещё пацанами мы прятались здесь от Весемира, и если и есть какой-то лично наш уголок в Каэр Морхене, так это тут.
Он махнул рукой на грубо сколоченное дощатое сооружение в виде гигантского ящика, установленное в центре крыши. Привычным жестом откинул щеколды и отложил вперёд переднюю стенку. Теперь эта стенка превратилась в помост, а за ней пряталась крохотная комната — детский домик, пол которого застилал ветхий ковёр, в углу красовалась, видать с прошлого века, горка иссохших яблочных огрызков, валялась лампа со свечой внутри, а у стены покосилась стопка деформировавшихся от перемены погод книг. Судя по названию верхней — «Мемуары женщины для утех», Весемир бы подобной библиотеки не одобрил.
— Это же… — прошептала я, — это же ваше детство.
— Да, — Эскель задумчиво гладил шрам на щеке, — мне захотелось показать тебе, перед тем как…
Я замерла. Слишком хрупок и ценен был этот дар, и я боялась испортить момент неожиданного доверия. Это было слишком, слишком много для меня. Подавив смятение, я взяла Эскеля за руку, погладила по ладони.
— А эту шкатулку мы использовали для секретных посланий друг другу, да и себе тоже. Для тех мыслей, что и сказать не скажешь, слишком пафосно и глупо, и нигде не запишешь, в страхе, что прочтут. А тут — можно.
Он улыбнулся.
— И вид здесь самый лучший.
Ведьмак подвёл меня к краю. Окно моей комнаты, из которой мы, пробираясь сюда, слышали пение, выходило на ту же сторону, но никогда ещё я не смотрела на знакомый вид с такой высоты. Тут меня не окружали стены, не давали ощущения безопасности. Стоя на краю, я раскрыла руки порывистому ветру, и мне казалось, что я парю над долиной, вместе со стремительно носящимися в высоком небе стрижами.
— Я лечу! — я пыталась перекричать ветер, задувающий в нос и горло и треплющий ткань рубахи.
Эскель обнял со спины, прижался щекой к шее. По коже к затылку побежали мурашки. Наверное, впервые в этом мире я была настолько счастлива. Ветер трепал волосы и уносил сомнения, страхи, оставляя сиюминутный восторг и ощущение полёта.
Мягкий поцелуй в шею, ещё один, лёгкий укус за мочку уха. Я не поворачивалась. Руки Эскеля скользнули под рубашку. Быстрые поцелуи по краю брови, по кромке век. Он прижался ко мне, я чувствовала тепло его тела. Мир перевернулся, и его заполонило небо — Эскель подхватил меня на руки. Некстати пришла мысль, что в этом мире на руках меня носили чаще, чем в прошлом за всю ту жизнь. Выбросив её из головы, в очередной раз я почувствовала, до чего же Эскель силен, будто из стали отлит, со стальными мускулами.
— Сколько раз, будучи здесь, я мечтал об этом, — засмеялся он.
— Опошлим такое прекрасное место?
— Детство должно когда-нибудь закончиться…
***
Я отодвинула шкатулку для секретных посланий, острым углом впившуюся мне в бок.
— Это твой метод, как снять напряжение перед бойней? — спросила я Эскеля.
— Ты волновалась. Хороший ведь метод?
— Работает, — засмеялась я.
— Вот видишь. Яна, обещай мне…
— М-м? — привстав на локте и водя пальцами по груди ведьмака, я вглядывалась в его золотисто-карие глаза.
— Что никуда больше не уйдёшь. Хватит приключений. Я больше не хочу… не смогу этого вынести.
Голова закружилась. Ветер, завыв меж зубцов башни, взметнул пыль, в небе пронзительно застрекотали мечущиеся под набежавшим облаком стрижи.
— Ты ведь это не всерьёз, правда?
— Я серьёзен, как смерть.
Я откинулась на спину. Пора. Пора всё сказать. Про поход в Зерриканию, про то, что я должна рано или поздно вернуться в тот мир. Про то, что, вообще-то, моя задница оказалась тут только лишь из-за любви к приключениям. Появилось противное чувство, будто я шпион, вынужденный признаться, что он не тот, за кого себя выдавал. Вдох-выдох. Сквозь щели в досках пробилось голубоватое свечение.
— Геральт! — Эскель подхватился с места, и уже скакал на одной ноге, натягивая штаны.
Я медленно потянулась к одежде.
***
Скрестив руки на груди, Иорвет ждал на ступенях у двери в замок. Эскель отправился встречать Геральта, я же, вдруг почувствовав робость от знакомства с Цири, предпочла остаться в стороне, рядом с эльфом.
— Битва скоро, — он скользнул взглядом по моему лицу и саркастически добавил: — Вижу, что водка тебе в этот раз не понадобится.
— Есть вещи и получше водки, — не менее язвительно ответила я.
Обнявшись с Весемиром, в ворота входила Цири в окружении встречающих её гостей Каэр Морхена и ведьмаков. Она с наслаждением, как и я, когда только вернулась сюда, вдыхала напоенный ароматом горных трав воздух и оглядывалась по сторонам. По лицу старого ведьмака было видно, что он счастлив.
Трисс, ещё раз обняв девушку, ушла внутрь замка. Йеннифэр порывисто прильнула к губам Геральта, он прижал её, рука скользнула по талии ниже. Чародейка легонько оттолкнула его и последовала за Трисс. Геральт с Цири приблизились. Пожав руки Иорвету и мне, ведьмак представил нас.
— С неделю назад все мегаскопы в окрестностях жужжали не переставая, так всех поразил ваш успех при обороне Вергена.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Иорвет.
— Чародейки переобулись в прыжке и уже делят новый мир, так что ждите посланниц, искренне желающих помочь. Особенно из тех, что ранее ставили на Нильфгаард, — Геральт пристально смотрел эльфу в глаза.
— Саскии хватит решимости отправить их восвояси, — без колебаний ответил тот.
— Мне бы твою уверенность…
Изумрудные глаза Цири изучали нас. Вблизи хорошо чувствовалось, насколько эта девушка особая — бриллиант в тоненьком теле ершистого, бунтующего подростка. Звезда, чьё предназначение
