Мой адрес — Советский Союз! Дилогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

И вновь аншлаг. Я гадал, написал ли уже Денвер свой хит «Take Me Home, Country Roads»… Оказалось, написал, так как исполнил его в этот вечер, объявив, что это продукт совместного творчества его и дуэта в составе Билл Дэнофф и Тэффи Ниверт, а премьера песни состоялась совсем недавно, 30 декабря прошлого года. Концерт мне понравился, ребятам тоже, хотя слов песен они решительно не понимали. Но я им перевёл в общих чертах.

Возвращаемся в наш корпус, минуя вход в казино… Ба, а вот это лицо мне знакомо! Из казино, приятно беседуя с каким‑то типом, выходит не кто иной, как Моррис Чайлдс, он же уроженец Киева Моисей Чиловский – заместитель по связям с зарубежными компартиями генерального секретаря компартии США. Или не он? Да нет, точно он! Несколько статей о нём читал в прошлой жизни, а моя прекрасная от природы память помнила его фото. Как и то, что в 1954‑м в результате операции под кодовым названием «Соло» он был завербован ФБР, которое ещё раньше завербовало его братца Джека. Вытянул из СССР почти 30 миллионов долларов на поддержку компартии США, десятки раз бывал в Кремле, а по возвращении сливал ФБР информацию, добытую в разговорах с членами ЦК КПСС, тем же Сусловым. В 1975 году в честь Чайлдса будет организован приём в Кремле, на котором Брежнев наградит его орденом Красного Знамени, а в 1987 году Чайлдс примет Президентскую медаль Свободы из рук Рональда Рейгана за свою антикоммунистическую деятельность.

Интересно, на какие денежки он тут гуляет? Не исключено, что на деньги, полученные от советских товарищей. Несколько тысяч долларов вполне могли прилипнуть к нечистоплотным ручкам.

Чайлдсу на вид можно было дать его почти 70, а вот шедший рядом с ним мужчина был моложе его лет на тридцать. Серый костюм, но не тройка, как у Чайлдса, на голове тоже шляпа. В такую‑то жару, пусть даже и не душную – воздух в Неваде сухой… Однако, дань моде, каждый уважающий себя джентльмен обязан носить костюм, галстук и шляпу.

Внешность у спутника Чайлдса была неприметная, за исключением одной небольшой детали – бородавка, приклеившаяся к левой ноздре.

– Женька, чего застрял?

Оклик Олега Коротаева заставил меня прибавить шаг, но я всё же не смог не оглянуться ещё раз на эту парочку. И поймал встречный взгляд от типа с бородавкой. Неприятный взгляд, с холодным прищуром, меня аж немного передёрнуло. Моё внутренне чутьё подсказывало, что с этим гражданином нужно держать ухо востро. Другое дело, что в дальнейшем пересекаться с ним я не собирался.

В аэропорту в ожидании рейса от нечего делать бродил по залу, задержавшись у прилавка с прессой. Да уж, есть из чего выбрать, газеты и журналы на любой вкус. И тут мой взгляд упал на передовицу «New York Times». На фото красовался я в боксёрских трусах и майке, с ещё забинтованными кистями, а напротив меня, взятый фотографом немного со спины, согнулся в поясе после удара по печени Мохаммед Али. Заголовок гласил: «Русский одним ударом «выключил» великого Али!»

Ну что я говорил! Такая «сенсация» не могла пройти мимо ведущих СМИ, но что её вынесут на первую полосу… Н‑да, вот он, мир «золотого тельца», в котором скандалы и жареные факты увеличивают число подписчиков газет и журналов. Или количество телезрителей. Мы тут за два дня успели насмотреться местного телевидения. Столько разных шоу, что нашим телебоссам в лице того же Лапина и не снилось. Причём есть и вполне невинные типа игры‑викторины «Jeopardy!», то етсь «Рискуй!». Олегу больше понравилось смотреть вестерны, нашёл он такой канал, причём почти все были мне незнакомы. Да и, честно говоря, по большей части относились к категории второсортных фильмов.

– Эй, мистер, а ведь это вы тот самый русский! – вытаращился на меня немолодой продавец газет и журналов.

И вдобавок ткнул жёлтым от никотина (а может и от грибка) ногтем в мою фотографию.

В ответ я смущённо шаркнул ножкой:

– Вроде того…

– Но как? Как вы умудрились избить самого Мохаммеда Али?!

– Да никто его и не избивал, это мы так, дружески потолкались.

В общем, обуреваемый гордыней, я купил десять экземпляров, которые постарался как можно аккуратнее уложить на дно сумки. Один отправился туда же позднее, когда я, отойдя в сторонку и подальше от глаз нашего руководства, ознакомился с содержанием статьи. Да уж, репортёр повеселился от души, описывая, как никому не известный русский боксёр отправил в нокаут экс‑чемпиона мира, которого большинство специалистов продолжают считать сильнейшим тяжеловесом планеты. В принципе, написано по делу, по существу не придерёшься, только в гипертрофированное форме, что свойственно «жёлтой» прессе. Своим показывать не буду, сохраню газетёнки до дома. Будет что, как говорится, детям и внукам показать.

Впрочем, зря я рассчитывал, что руководство делегации будет оставаться в неведении относительно местных до конца турне. В самолёте стюардесса разносила свежую прессу, и Беглов, узрев на первой полосе «New York Times» мою физиономию, тут же уцепил номерок и вскоре обменивался впечатлениями с сидевшим рядом Петуховым. Я так и не понял, радовало его или огорчало прочитанное. Парни услышали краем уха и тоже попросили бортпроводницу, уже закончившую разносить прессу, выдать им ту же газету, и вскоре сидевший рядом Олег Коротаев тыкал пальцем в фото, а я с деланным удивлением поднимал брови. Беглов так ещё и вслух зачитал статью по просьбе собравшихся, благо что наша сборная уселась плотно, оккупировав хвостовую часть самолёта, так что оставшееся время в полёте проходило под обсуждение написанного.

Столица Колорадо встретила нас солнцем и плюсовой температурой. А ещё на выходе из аэропорта небольшой толпой репортёров. Понятно, что объектом их внимания была не вся советская команда, а только Евгений Покровский.

– Мистер Покровский, правда ли, что Мохаммед Али первым начал драку? – вопрошал на плохом русском в маленький микрофон курчавый репортёр с бакенбардами и магнитофоном через плечо.

– Это было не по‑настоящему, мы шутили, – улыбнулся я вежливо.

– Но вы отправили Али в нокаут ударом по печени!

– Да что вы, он всего лишь притворялся. Кто я, и кто Мохаммед Али… Разве он позволил бы себе пропустить такой удар от малоизвестного боксёра!

– Скажите, мистер Покровский, вы всерьёз считаете, что Фрейзер сильнее Али?

Это уже вопрошала репортёрша средних лет с блокнотом и карандашом в руках, затянутых тонкой кожей перчаток, причём на английском, и я едва на английском же ей не ответил. А тут ещё и Беглов вмешался, выставил руки, словно отодвигая репортёров от меня:

– Леди и джентльмены, спортсмены очень устали после перелёта, им требуется отдых, все вопросы потом.

После чего попросил представителя встречающей стороны провести нас к автобусу.

– А одеты так же, как и мы, – с чувством некоторого разочарования говорит Толя Левищев. – Только без меховых шапок.

Собственно, в меховых шапках у нас только Петухов и Олег Коротаев. В Вегасе, понятно, они в них не щеголяли, убрав в чемоданы, а тут решили, что погода так себе, можно и в шапке походить. Беглов по американской моде носил шляпу, впрочем, к его пальто и костюму она подходила идеально. Что значит человек не первый год в США, со стороны его и не отличишь от какого‑нибудь чиновника средней руки.

А в целом Толя был прав, местное население, в отличие от более легко и ярко одетых жителей и гостей Лас‑Вегаса, своим прикидом особо и не отличалось от по виду от москвичей или даже свердловчан.

Основанный шахтёрами во время «золотой лихорадки» город находился на высоте одной мили над уровнем моря, а потому, как нас проинформировал приданный нам мистер Фокс, в народе носил название «Город на мильной высоте». Пейзажи красивые, особенно в сторону гор, а городишко так себе, не лучше и не хуже Свердловска.

Отель, конечно, не «Caesars Palace», но и не гостиница какого‑нибудь Мухосранска. Чисто, уютно, батареи тёплые, обед вкусный… Мне американская еда нравилась, мяса не жалели, что особенно важно для белкозависимых спортсменов. Сочный, хорошо прожаренный стейк из говядины – что может быть вкуснее!