Алан Аюпов - Слепой царь
— опустошение. Будто из меня стержень вынули. — Ответила девушка.
— Это обычная реакция после инициации. Теперь ей надо отдохнуть. Постепенно она наберёт свою силу. Отныне с ней надо заниматься, чтоб дел не натворила. — Пояснила принцесса.
— Благодарю Вас, Ваше высочество. — Сказал я. — Кичиро-сан, пригласи сюда капитана Кушакова, и пусть передадут на "Лебёдушку", чтоб капитан Русанов немедля прибыл на борт "Семиморья".
Началась беготня. Сначала укладывали стюардессу спать. Она сопротивлялась, так как её работа была обслуживать меня. Когда появился капитан и отдал приказ о временном освобождении стюардессы от её прямых обязанностей, она потребовала заменить себя своей подругой, в которой была уверена, как в себе. Тут завертелся как уж на сковороде Кичиро Кумагаи, выясняя, кто такая? Чем дышит? Изольда присоединилась к процессу вместе с китаянкой. Прибыл капитан "Лебёдушки", не понимающий, что могло произойти среди ночи. В общем, закрутился такой кавардак!..
Наконец всё пришло к какому-то общему знаменателю и я попросил капитана Кушакова подойти ко мне. Удивительно, но капитан, поначалу браво шагнувший почти через всю каюту, вдруг замер, опустился на колени и склонил голову в поклоне, точно так же, как это сделала Заряна час назад. Я точно так же протянул руку и возложил на обнажённую голову капитана. Электрический разряд громадной мощности шарахнул меня так, что я потерял сознание. интересно, что руки с головы не снял, как будто она приклеилась. Лёгкий шлепок по щеке ручкой принцессы, привёл меня в чувство. Я встряхнулся. мотнул головой и сказал:
— Капитан, поднимитесь с колен.
— позвольте Вашу руку? — неожиданно потребовал Кушаков.
Я, не подозревая ничего дурного подал ему правую. и капитан поцеловал её. меня опять шарахнуло током, но теперь слабее.
— благодарю Вас, Ваше величество! — Сказал Кушаков, не поднимаясь с колен. — Разрешите приступить к своим обязанностям?
— приказываю вам, капитан Кушаков, немедля отправляться в постель, а командование кораблём передать по вахте, как положено. Освобождаю вас на сутки от непосредственного несения вахты. Внести изменения в вахтенный журнал.
— есть. Отрапортовал капитан, с трудом поднимаясь на ноги.
— Матвей Иванович, помоги, пожалуйста, капитану добраться до его каюты. — попросил я маркиза. — и ещё. Капитан Русанов?
— Я здесь, Ваше величество!
— Капитан, будьте добры, вы видели, произошедшее здесь несколько минут назад. Вам предстоит сейчас тоже самое. Дайте сообщение на корабль, что вы на некоторое время задержитесь здесь. Поймите меня правильно, я не смогу отпустить вас в таком плачевном состоянии. К тому же, что подумает команда? Что я вас отравил?
— Разрешите выполнять?
— Разрешаю. и жду вас через пятнадцать минут здесь.
С капитаном Русановым повторилось всё один в один. Только долбануло меня не по-детски. Сяомин вместе с Изольдой приводили в чувство, пока Принцесса держала меня в вертикальном положении своими хрупкими ручками, чтоб не разорвать связь. и как всегда всё кончилось и даже очень не плохо. Я очухался, и отпустил капитана. и лишь после всего сообразил, что собственной глупостью оставил караван без управления. Нет, конечно, вахту несли исправно, курс держали верный, но вот вдруг бы пираты? К счастью морские стервятники так и не появились. Парусный конвой двигался впереди, мы за ними. Скорость, правда, была неестественной, что-то около пятнадцати узлов в час. Но кто его знает, естественно это в данном физическом мире или нет?..
Следующий день можно сказать пропал даром. Все в буквальном смысле валялись по своим каютам. Я, правда, не валялся. Мы с Изольдой пытались изучить мои способности. Она задавала вопросы, а я отвечал, предварительно прислушиваясь к себе, если не знал ответа, или отвечал мгновенно, если предложенное уже проделывал. Магиня всё тщательно записывала, каждый раз повторяя, что систематизирует дома, а пока что понаблюдает. Так что валяться не пришлось. А вот капитаны и стюардесса отлёживались.
Где-то ближе к полудню я всё же уговорил Изольду покинуть ненадолго каюту, подышать свежим морским воздухом. Сяомин присоединилась к нам, увидев, как мы поднимаемся по трапу.
На юте сияло не просто яркое, а ужасно яркое солнце. Пекло так сильно, что моряки каждые десять минут поливали палубу. Чаек видно не было. Зато из моря то и дело выпрыгивали летающие рыбы. Из волн показалось несколько чёрных кругов, словно вынырнули колёса паровоза. Они выкатились на поверхность и снова исчезли. Одновременно послышалось сопенье. Магиня увидела плавники чёрной морской свиньи. Она, как впрочем и все остальные, (кроме капитанов и экипажей) ничего не знала о самых больших в южных морях дельфинах, имеющих вместо острой шпицеподобной морды круглую, нерповидную голову и только одно белое пятно на животе. От этого сильно перепугалась, решив, что это местное морское чудовище. Мы посмеялись над её страхами, и отправились продолжать экзекуцию.
К вечеру второго дня с переднего судна сообщили, что видят маяк. Мои капитаны этого не подтверждали. Но уточнять почему те видят, а мы нет, я не стал. Сделал зарубку для себя.
Спать легли пораньше. Однако уже в третьем часу позвонил капитан Кушаков и радостно сообщил, что мы в нескольких милях от берега.
— Теперь придётся ждать рассвета, чтоб провести манёвры входа в порт. — Предупредил он мой вопрос, и добавил: — Русанову я приказал оставаться на рейде.
— парусники вошли в порт? — Спросил я, не очень понимая, для чего звонит капитан.
— Нет. Стали на якорь и нам просемафорили сделать тоже самое.
— А маяк увидели или нет?
— Нет. Но я думаю, что невидимость их проста. Луч в инфракрасном излучении. поэтому без приборов его не увидеть.
А какой смысл в этом?
— Смысл? Безопасность. их капитаны знают и оснащены специальными приборами, а вот чужаки нет. поэтому ночью не пройти.
— А в тумане?
— Гм! Не знаю. Но, думаю, что туман не помеха.
— Ну коли так ложитесь спать. До рассвета есть ещё пару часов.
— Да я, собственно говоря, позвонил лишь для того, чтобы сообщить вам расстояние от нашей бухты до их.
— Обана! и какое?
— Тысяча пятьсот двадцать восемь миль.
— Ого! И это такая горловина?
— Видимо, да. Раз они утверждают, то не верить им основания нет. Хотя с другой стороны пролив Френсиса Дрейка около 820 километров. есть, правда, ещё и Мозамбикский пролив… Тот вообще 1760 километров. Но лично я считаю, что это уже не пролив.
— Откуда вам известны местные проливы?
— Это не местные. Это земные. — поправился Кушаков.
Спасибо, капитан, за очень ценную информацию. Ложитесь спать. Утро вечера мудренее.
Я налапал аппарат и положил трубку на рычаги. И телефон зазвонил.
— Чёрт! Кому ещё не спиться? — пробормотал я и вновь поднёс трубку к уху. — Ало?
— Здравствуйте. Это справочное.
— Нет. Это не справочное.
— Это я справочное, звоню вам, Ваше величество.
— Ага. понятно. и чего надо справочному от меня?
— Это вопрос?
— Никак нет! — Испугался я. — Это восклицание, не больше.
— вы ничего не хотите спросить?
— Если бы хотел, спросил бы давно.
— А вам не кажется, что может быть слишком поздно спрашивать?
— Нет. Пока что моих мозгов хватало разобраться в обстановке.
— Но если б вы знали заранее, что и как делать, у вас могло бы получиться качественнее.
— могло бы. Но тогда это было бы не моё.
— вы допускаете ошибку, собираясь жениться на принцессе.
— Вы думаете, что я поинтересуюсь: почему? Ошибаетесь. Не спрошу.
— почему?
— потому, что вы сами скажете. Ведь именно поэтому вы и позвонили. Я ломаю все ваши планы. Я играю поперёк или вопреки. Выбирайте нужное…
— мы об этом уже говорили. — Напомнила трубка.
— Да, говорили. Но, я вижу, что вам приходится напоминать непреложные истины.
— Вы считаете, что это непреложная истина?
— Я считаю, что лучше добиться всего своим умом, удовольствия больше.
— И ошибок больше.
— Разумеется. Зато они мои. Это опыт.
— Верно. И всё же, у вас нет желания о чём-нибудь спросить?
— пока нет. Когда будет, позвоню.
В трубке явно тяжело вздохнули. потом спросили:
— вы понимаете, что творите своими сексуальными домогательствами?
— Я никого не домогаюсь. А если кто-то сам лезет ко мне в постель, так это не мои проблемы. И потом… Насколько мне известно, этому способствуете именно вы, подложив мне в постель китаянку. А может и ещё кого, о ком я ещё не знаю.
— Вы не думаете, что присоединение новых земель может отрицательно сказаться на положении вашего государства? — Увильнули от ответа из трубки.
— На положении нет. На обороноспособности, да. Тяжело защищать огромной протяжённости границу. Но мы постараемся справиться.
