Нерушимый-10 - Денис Ратманов
Прибыли Сэм и Микроб, и слава обрушилась на них. Их буквально внесли в автобус. Только они переоделись, началась трансляция открытия стадиона, все расселись по местам и уставились в смартфоны. Автобус тронулся. Тирликас вывел изображение на большой монитор, закрепленный позади водителя, и «титаны» уставились туда.
Сперва отрывками показали футбольное поле, Прометея, пустые трибуны, тренажеры, бассейн, нашу команду в игре, раздевалки, душевые — и на фоне этого всего приятный баритон перечислял, какими секциями и оборудованием располагает стадион. Вместимость его, между прочим — 60000 человек. После этих слов изображение мигнуло, и теперь трибуны были полными. Камера выхватывала отдельные лица: девушки с двумя полосами на щеках: белой и серебристой, коротко стриженные фанаты с дуделками, солидная пара: мужчина в пиджаке и дама в платье, школьники в галстуках, пожилые женщины.
Потом фокус сместился на председателя горисполкома, который говорил, как было трудно, но они справились, и теперь в Михайловске есть самый лучший в стране стадион. Затем заговорил Самойлов, наш «спонсор», ведь клуб «Титан» прикреплен к заводу, где он начальствует.
Увидел его — и будто время отмоталось назад, в точку, когда мы только пришли знакомиться с голубым начальником команды, который оказался три-два-расом и в плохом смысле слова. Нас все освистывали, никто нам руки не подавал, а лиловское «Динамо» заслуженно презирало «Титан».
Прошло несколько лет — и мы на гребне волны. Это поистине фантастический взлет!
Пока мы ехали в автобусе, нам сигналили машины, прохожие махали руками, улыбались девушки. Чем ближе к стадиону, тем больше народа было на дороге. Похоже, весь город на открытие пришел, и на трибуны все желающие не влезли. Потому неподалеку в парке установили огромные экраны.
А вот и статуя Прометея с факелом — поистине исполинская. Интересно, как Димидко будет зажигать огонь? Наверное, его поднимет машина монтажников.
Народ не смотрел выступление Самойлова, всех интересовал наш автобус. Он остановился в начале парка, полного людей. Тола была разделена надвое омоновцами. Нам предстояло пройти к статуе по узкому коридору, совершить ритуал зажжения огня, а дальше — через центральный вход, и на поле.
Увидев нас, толпа взревела и стала стягиваться к оцеплению, в нас полетели букеты цветов. У Клыкова на голове, как шлем танкиста, повис лифчик большого размера — Рома его брезгливо скинул.
Димидко, как боксер, выставил руки перед собой и скомандовал:
— Голову защищаем! Она нам пригодится!
Заглушая свист и крики, из динамиков грянул сочиненный Микробом гимн «Титана». Погосян, шагающий рядом со мной и посылающий воздушные поцелуи кружащим над нами дронам, запел, его глаза сияли, как у религиозного фанатика во время свершения таинства.
Парк я видел и раньше. Он был исполнен в античном стиле со статуями богов, нимф, фонтанами и каскадными водопадами, сейчас всю красоты закрывали люди. Возле статуи Прометея нас ждали две женщины в серебристо-белых греческих платьях, пеплосах. Как известные всем рабочий и крестьянка, они вдвоем держали факел в вытянутых руках.
Только сейчас я заметил, что на статуе смонтировали подъемный механизм на четырех канатах, двое мужчин встали справа и слева от статуи, принялись крутить лебедки — платформа оторвалась от земли. Димидко взял факел у девушек, воздел над головой и встал на платформу. Его окружили операторские дроны, два взмыли ввысь, третий пролетел над нами.
Омоновцы опустили щиты, чтобы людям было лучше видно, что происходит. Погосян красовался, крутился, махал собравшимся. Видимо, симпатичных девушек заметил, перья распушил, заулыбался.
Я перевел взгляд на Димидко, который поднимался на платформе, одной рукой держась за ограждение, другой поднимая факел над головой.
И вдруг грохот музыки и крики болельщиков перекрыл отчаянный крик Мики:
— Саня! Саня, на землю!
Я обернулся, увидел летящего ко мне Погосяна с выпученными глазами и какое-то движение за спинами омоновцев. На мгновение Мика закрыл обзор.
— Падай, сука! — крикнул он, странно дернулся и сбил меня с ног.
Одновременно грянул выстрел. Завизжали девушки, донеслись крики ужаса. Мика лежал на мне, и на его губах пузырилась розовая пена.
— Скорую! Немедленно скорую! — заорал Тирликас.
— Держись, брат! — хрипнул я, боясь шевельнуться, Мика кивнул.
Как здорово, если бы с нами была Рина! Она бы помогла ему, хоть кровотечение остановила бы. Единственное, что я видел, как Димидко, растерянно глядя вниз, зажег факел, и над Прометеем взметнулось пламя.
Глава 36
Роковая женщина
Мика еще был в сознании, но встать не мог. Над нами завис дрон. Платформа с Сан Санычем начала спускаться, а я все лежал и терялся в догадках, глядя на бледнеющего Мику, который тщетно порывался подняться, успокаивал его, просил не делать резких движений. Кто стрелял? В кого? Опять в меня? Зачем?
На фоне синего неба мелькнуло перекошенное лицо Микроба, потом мелькнул Сэм. Появились омоновцы, один отошел и что-то крикнул в рацию — в поднявшемся переполохе было не разобрать.
На массовых мероприятиях должны дежурить медики. Где «скорые»?
— Лизка… — шепнул Мика. — Думал, шутит, гадит… А нет.
— Что — Лизка? — спросил я. — Стреляла — она?
Погосян еле заметно качнул головой и повалился на меня, изо рта мне на шею побежала то ли кровь, то ли пена — я не видел.
— Где медики? — заорал я столпившимся над нами растерянным «титанам».
К нам пробился Лев Витаутыч, сел на корточки и отчитался:
— Стрелявшего взяли. Медики идут.
— Мика тяжело ранен? Он выживет?
— Выживет! — твердо сказал Тирликас, но я уловил сомнения в его голосе. — Два пулевых, но должен выжить.
Наконец спустился Димидко, сел рядом с Тирликасом, коснулся беспамятного Погосяна:
Эй, держись, боец! — сказал он, словно Мика мог его слышать. — Подмога близко…
Растолкав «титанов», прибежали медики, две дежурные бригады, оттеснили нас, сняли с меня Погосяна и переложили на носилки.
— Расступиться! — заорал омоновец, и часть оцепления вклинилась в толпу, давая проход медикам с носилками.
Чуть дальше менты надевали наручники на стрелявшего, который валялся на земле лицом вниз с заведенными за спину руками.
Что больше всего удивило… нет — до отвращения шокировало: сотни рук с телефонами, снимающими сенсацию. Каждый зевака напирал на оцепление, хотел поучаствовать в событиях. И некоторые телефоны были направлены на меня, потому что моя светлая футболка вся в крови, вытекшей из Мики.
И тут меня накрыло яростью. Сжав кулаки, я устремился в толпу, сдерживаемую омоновцами. Поскольку они должны
