Сказки старого дома - Андрей Николаевич Басов
– Эй, болваны, освободите дорогу! – слышится окрик с козел.
– Сейчас, сейчас, ваша милость, – слышится подобострастный ответ.
Один из рабочих, как бы освобождая дорогу, отступает на противоположную от ворот сторону улицы и оказывается слева от кареты. Другой, как бы намереваясь закрыть створку ворот, оказывается справа от кареты.
– Живее! Что вы там…, – только и успевает в очередной раз прокричать слуга с козел.
И действительно, ведь очень трудно не то, что кричать, но и просто говорить, когда тебе в лоб с двух сторон направлены четыре дула мгновенно извлечённых из-за пояса «инструментов» рабочих. Оба на козлах оцепенели от неожиданности. Из дома и сада выскакивают вооружённые группы и вмиг оказываются у кареты. Гийом выхватывает мушкет из рук слуги на козлах. Двое рывком распахивают дверцы кареты, а Арман и Пьер с двух сторон вонзают свои шпаги во что-то внутри. Быстро что-то проделывают там и отскакивают прочь. Дверцы кареты захлопываются, створка ворот закрывается, освобождая путь, Гийом бросает отобранный мушкет в карету. Один из нападавших хлещет лошадей, и карета, убыстряя движение, уходит по улице всё дальше и дальше.
Нападавшие прячут оружие, расходятся в разные стороны и словно растворяются среди окружающих домов. Сколько всё это заняло времени? Минуту? Полторы? Арман подходит к двери и снизу кричит:
– Серж, уходим!
Я скатываюсь вниз, и мы быстро, но без спешки тоже растворяемся в ближайшую поперечную улочку.
– Вы, Серж, ещё можете успеть выехать из города до закрытия городских ворот, – говорит Арман. – Пасквильную бумагу мы сунули в портфель Жозефа.
На постоялом дворе уже ждёт Гийом с осёдланными лошадьми.
– Мы с Пьером будем к завтраку, как и договаривались, – оставаясь в городе, напутствует нас Арман, и мы отправляемся в замок.
Камилла де Буа, оказывается, ещё достаточно молодая, ещё не утратившая своеобразной красоты женщина. Живая хохотушка, совсем не похожая на какую-то заговорщицу. Говорят, что и довольно остроумная за столом, к какому мы, приехав, присоединяемся с Гийомом. Аманда вопросительно взглядывает на меня, на что я успокаивающе киваю. Она облегчённо вздыхает, не прерывая разговора с Камиллой об орлеанских сплетнях. Луиза и Катрин, перехватив наш молчаливый обмен взглядами, тоже заметно расслабляются.
– С тех пор как мы с Гастоном расстались, – продолжает Камилла прерванный нашим появлением разговор, – он стал каким-то пугливым и рассеянным. Уже не тот, что в молодости.
– Все мы в молодости другие, – уточняет Луиза. – Вот и я уже не могу пировать целыми ночами. Извини, Аманда, пойду к себе, – и Луиза поднялась, с доброжелательной улыбкой кивнув остальным сотрапезникам.
Поняв её уловку, всего минуту назад присев, поднялся и Гийом.
– Мы с Сержем тоже подустали, да и поздновато уже. Мы недавно по дороге перекусили. Так что до завтрака переживём.
Вся компания разбрелась по своим апартаментам. Но буквально через несколько минут опять собралась в покоях Аманды. Без Камиллы, разумеется.
– Удалось, удалось! – чуть не прыгая от возбуждения, восторженно восклицает Луиза. – Ну, мальчики, будь я королём – все бы вы ходили в орденах.
– Дело ещё не закончено, – напоминает ей Катрин. – Да и некоторые из возможных кавалеров твоих орденов прибудут только завтра. Не спеши раздавать награды.
– Да, – соглашаюсь я, – сейчас, возможно, начнётся охота за убийцами, и если мы не направим кардинала и Гастона в нужную сторону, то охота может привести и к нам. Хотя это и было бы не очень логичным. Жозеф не связан с беспокоящими нас арестами, и поиск убийц среди нас был бы странным. Хотя как циркулируют мысли в голове Ришелье, нам неведомо. Завтра начнём обрабатывать Камиллу.
– Начнём, – согласилась Аманда, – но ты как-то обещал объяснить, почему убийц не будут искать, только пока жив и свободен Гастон Орлеанский.
– Если будет вестись розыск, то это будет означать, что Ришелье не подозревает Гастона Орлеанского в причастности к убийству Жозефа. Гастон поймёт, что ему лично со стороны Ришелье угрозы нет, и продолжит свои заговоры и интриги. У кардинала государственный склад ума. Он не объявит розыск по любой из двух причин. Либо он будет уверен в вине Гастона, либо, догадываясь о страхах Гастона, будет держать того под постоянной угрозой расплаты за не совершенное тем убийство. Для второго нужно создать у Гастона впечатление, что под подозрением только он.
В первом случае в розыске нет смысла. Во втором случае розыск просто нельзя проводить. В обоих случаях Ришелье нейтрализует Гастона как заговорщика. Либо смертью от яда или кинжала подосланного кардиналом убийцы, либо постоянным страхом смерти от этого. Но первое не исключает поиска убийц Жозефа уже после смерти Гастона, а второе исключает розыск при жизни Гастона. Поэтому Гастон нам больше выгоден живой, чем мёртвый.
– Серж, – польстила мне Луиза, – пожалуй, по части интриг вы, если захотите, сможете переплюнуть и меня, и Ришелье вместе взятых.
– Не захочу. Тяги к интригам у меня нет никакой.
Посидели, помолчали и опять разошлись.
Внешне словно чем-то возбуждённые, Арман и Пьер прибыли на следующий день чуть ли не к концу завтрака. Поздоровались со всеми, уселись за стол и набросились на еду.
– Что это вы так поздно? – как бы с досадой спросила Катрин. – Аманда говорила, что вы составите нам компанию пораньше. Мы же на охоту вроде собирались. Вот и Камилла для этого приехала. А теперь зайцы Аманды опять по норам спать разбегутся.
– Не получилось, – пережёвывая кусок сочного окорока, ответил Арман. – Случайно встретились мои приятели из роты гвардейцев кардинала. Пока мы выпили с ними за встречу, пока выпытали за стаканом вина всё, что им известно…
– Что можно выпытать за стаканом вина, кроме завиральных историй?
– Париж возбуждён, – пояснил Пьер. – Сверху донизу и справа налево. Вчера вечером по дороге домой убили отца Жозефа. Как говорят кучер и слуга Жозефа, на них напало не меньше полусотни человек. Ришелье в бешенстве.
– Что?! – поразилась Луиза. – Жозефа? Ну и дела! Впрочем, он сам к этому напрашивался. Мне, например, его нисколечко не жалко. Хотя и интересное событие. Вот теперь у кого-то полетят головы! Камилла, а вы, похоже, в восторге от этого известия.
– В восторге не в восторге, но причин печалиться не вижу, так же, как и вы. Гнуснейший тип, хоть и дворянин хорошего рода! И что рассказали ваши знакомые гвардейцы? Кто убил? Поймали ли? Или ещё только ищут?
– Найдут, – хмыкнул Арман. – Оказывается, существует заговор против кардинала и его окружения. Открылось это буквально вчера или позавчера, когда арестовали какого-то поэтишку. За то, что он в пьяном виде распространял слухи, порочащие кардинала и близких ему людей.
– Что за поэтишка? Вроде бы поэты в Париже политикой не увлекаются.
– Мне говорили имя, но что мне до него. Не запомнил.
