Сказки старого дома - Андрей Николаевич Басов
– Я даже не знаю, что сказать…
– Уважаемая Анна Петровна, мы ввязались в интригу с рациональной основой и не сможем разрешить проблему на основе морали и эмоций. Если только попытаемся, то будем уничтожены сами и никого не спасём. Жозеф – преступник и с точки зрения морали, и с точки зрения эмоций, и с точки зрения рациональности. Но обезвредить его можно только рациональным путём. До морального не дошли ещё даже в двадцатом веке. Так что не мучайте себя.
Мне самому жутковато. Но я понимаю, что мы с вами на позициях самозащиты. Хотя со стороны может казаться, что мы готовимся к нападению. На самом деле это не так. Оружие, возможности, которые против нас, намного сильнее наших собственных. Поэтому мы вынуждены изощряться, чтобы не пропасть.
– Я подумаю, Серёжа. Наверное, вы в чем-то правы, – и она ушла.
Выезжаем вчетвером из замка в какой-то карете без гербов, как только солнце коснулось горизонта. Слуги, участвующие в спектакле, отправились раньше. До ночи далеко, и можно было бы выступить попозже, если бы городские ворота не закрывались рано.
Улица Капуцинок. Симпатичная и даже, можно сказать, уютная. Глухие деревянные ворота небольшого монастыря капуцинок с калиткой и окошечком. В нём и находится сиротский приют. Звон колоколов к вечерней молитве. Выбираемся из кареты, и та уезжает куда-то дальше. Почти полная луна начала свой путь по небу. Через несколько шагов на другой стороне улицы нас впускают в небольшой двухэтажный, каменный дом.
Слуги уже здесь и готовятся к выходу на сцену. По большой комнате первого этажа разбросаны доспехи, оружие, факелы стражников. На втором этаже в такой же комнате – стол с приготовленным выпить-закусить. Горит несколько свечей. Окна распахнуты. Ворота монастыря в неверном свете луны – как на ладони. Садимся и закусываем.
Около полуночи Гийом спускается вниз и со своей бряцающей железом командой скрывается поблизости в каких-то темных проулках. Засада готова. Где-то около часа послышался нарастающий стук колёс и лошадиных копыт. Мы насторожились, начали греметь посудой и громко переговариваться пьяными голосами так, чтобы было слышно на улице.
Карета проехала мимо. Не то? Нет, то! Остановилась метрах в двадцати дальше по улице. Правильно – зачем даже ночью афишировать объект визита? От кареты отделилась неясная фигура и пошла назад. Остановилась у ворот монастыря. Мы несколько умерили свои голоса. Тихий стук в ворота напротив. Через несколько мгновений стук повторяется громче. Мы слышим скрип открываемого окошечка ворот. Переговаривающиеся голоса. Слов, интонаций не различить. Окошко захлопывается. Мгновение тишины – и снова требовательный стук. В ответ благолепие ночи разрывается громким и пронзительным звоном колокольчика и криками: "На помощь, на помощь!"
Арман высовывается в окно и зычным голосом кричит:
– Эй, приятель, что ты там вытворяешь!?
Мы мигом скатываемся по лестнице, вылетаем на улицу и оказываемся между фигурой в плаще и каретой. Мимо нас фигуре не проскользнуть. Фигура пытается это сделать, но Арман преграждает ей путь.
– Нет, друг, – с бесцеремонностью и настойчивостью пьяного ведёт себя Арман, – ты отсюда не уйдёшь, пока не скажешь, что ты тут делаешь.
А мнимая стража с топотом и поднятыми над головой факелами уже почти подбежала. Кучер кареты поспешил на помощь хозяину и пытается обойти нас, но Пьер в момент оттирает его в сторону и прижимает к стене. Караульный начальник ещё издали кричит:
– Именем короля! Всем стоять на месте!
Фигура на месте стоять не хочет и пытается протолкнуться через нас. Арман хватает её за плащ и притягивает к себе.
– Эге, да он в маске!
Действительно, визитёр в маске, скрывающей все лицо до низа подбородка.
– Кто в маске? Что тут происходит? – выкрикивает подбежавший фальшивый караульный начальник, а его подчинённые окружают нас.
– Вот этот в маске, – и Арман встряхивает фигуру, – ломится в монастырь.
– Чёрт! – с изумлением ругаюсь я. – Арман, Пьер, немедленно обоих в дом!
– Что случилось?
– Потом, быстро их в дом!
Хоть и недоумевая, Арман и Пьер мгновенно подчинились.
– Гийом, тоже очень быстро отгоните карету чуть дальше вперёд и предупредите привратника, что будет ещё один визитёр. Пусть всё делает точно так же. И мигом в засаду! Повторяем всё с самого начала. Следующий визитёр может быть уже на подходе.
Гийом что-то сказал одному из своих, и тот устремился к карете, а сам подбежал к воротам монастыря. На условный стук окошко открылось, и Гийом сказал в него несколько слов. Буквально за полминуты улица опустела. Я рванул к дому. Оба пленника стоят, прижавшись к стене, под суровым взглядом Пьера, поигрывающего длинным кинжалом.
– В чём дело, Серж?
– Посмотрите внимательней, Арман, – и он всматривается в человека в маске.
– Вот дьявол! А борода-то где? Я как-то и внимания не обратил.
– Вот именно.
Арман подходит к визитёру вплотную, откидывает на нем капюшон и сдёргивает маску. В каскаде пышных волос открывается молодое и миловидное женское лицо, но одежда-то мужская.
– Чёрт меня дери! Женщина!
– Ладно, разбираться будем потом. Мадам, как вы видите, произошла ошибка. Нам нужны не вы. Мы завершим своё дело и вас отпустим. Вы согласны вести себя тихо и благоразумно? – Женщина промолчала и только согласно слегка повела головой сверху вниз. – Отлично. Но меры предосторожности мы на всякий случай примем. Привяжите их к стульям и побыстрее. Времени у нас нет. И я, прыгая через ступеньку, понёсся наверх. Выглянул в окно – тихо. Через минуту подоспели остальные двое.
– Вот что называется непредвиденные обстоятельства. Чуть не погорела вся наша затея. Какое дурацкое совпадение, что кому-то ещё понадобился именно этот монастырь именно сегодня и именно в это время.
– Интересно, – задумчиво произнёс Пьер, – неужели привратник хотя бы по голосу не понял, что перед ним женщина? Напрасный переполох.
– Тсс, вроде снова кто-то едет.
И действительно, опять слышится стук колёс и копыт. Только теперь карета останавливается почти напротив нашей двери. Дальше всё повторяется один в один. И наши действия, и наши реплики.
Свет высоко поднятых факелов стражи ярок, и тени от широких полей шляп скрывают лица Армана, Пьера и Гийома. На мне шляпы нет, и моя физиономия открыта обозрению.
– Вот видите, сержант, – говорит Арман, обращаясь к начальнику караула. – Этот в маске, а тот, соскочив с кареты, бросился на нас со шпагой. Они грабители. Честные люди по ночам в масках не ходят и не ломятся в чужие двери.
– Снимите маску, сударь, – с железом в голосе произносит лжесержант.
– А если не сниму?
– Вы пожалеете. Мы сами снимем.
– Да что вы там с ним разговариваете! – горячится Арман. – Сейчас я
