Имперский повар 1 - Вадим Фарг
Она окинула нашу пустую закусочную быстрым, оценивающим взглядом. Второй была их дочь, Даша. Её рыжая коса сегодня была заплетена особенно красиво, а на щеках играл румянец. Поймав мой взгляд, она смущённо улыбнулась и опустила взгляд. Но я успел заметить, как в её зелёных глазах пляшут любопытные искорки.
— Ну, здорово, повар! — прогудел Степан, шагая внутрь. — Не помешали? А то мы пораньше. Уж больно жене моей не терпелось посмотреть на твои хвалёные чудеса. Знакомься, это Наталья, моя супруга. А это дочка, Дарья.
Я вышел из-за прилавка, вытирая чистые руки. На моём лице сияла самая уверенная и гостеприимная улыбка, какую я только смог изобразить.
— Добрый вечер! Рад вас видеть, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно. — Для таких гостей и времени не жалко. Проходите, чего же вы на пороге стоите?
Степан с благодарностью кивнул и прошёл в зал, но Наталья осталась на месте. Её взгляд был острым, как мой лучший нож. Я понял — это не дружеский визит. Это инспекция.
— Мы пришли не в зале сидеть, — саркастически заметила она. — Степан сказал, хочешь доказать, что ты достойный повар. А у хорошего повара главное место — кухня. Покажешь?
Степан удивлённо крякнул. Настя испуганно посмотрел на меня. Я же ей просто ободряюще подмигнул.
— С превеликим удовольствием, — я широко улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. — Прошу за мной. Самое интересное всегда происходит за кулисами.
Наталья чуть вскинула бровь, но вызов приняла. Она вошла на кухню первой. Окинула внимательным взглядом кухню, начищенную плиту, стопку тарелок, связки моих трав.
— А у вас чисто, — как-то удивленно произнесла она.
М-да… а что она ждала то? Что мы здесь в грязи зарастаем? Хотя про прошлого Игоря можно было так сказать.
— Чистота — залог хорошего вкуса, — авторитетно заявил я, — Грязь на кухне — грязь в тарелке. Отец так всегда говорил.
— Правильные вещи говорил твой отец, — по губам Натальи проскользнула легкая улыбка, а в её глазах промелькнуло что-то похожее на уважение. — Что ж, повар, покажи на что ты способен.
И вот троица гостей стоят передо мной, превратившись в зрителей, ожидающих представления.
Вы подумаете: «Игорь, ты идиот? На кой чёрт ты провёл их на кухню, когда они пришли просто на ужин!». Но я отвечу, что именно так и задумывал. Мне необходимо завоевать их сердца, а для этого просто вкусно накормить — мало. Я желаю большего, и это большее сейчас случится «в прямом эфире».
Я обвёл их взглядом. Напряжение спало, теперь в их глазах читалось чистое любопытство. Они ждали чуда. И я был готов им его показать.
— Настюш, — обернулся я к сестре, которая от облегчения прислонилась к стене. — Будь добра, принеси нашим дорогим гостям твоего фирменного ягодного компота. Пусть немного освежатся.
Она кивнула и выскользнула из кухни.
Я глубоко вдохнул и улыбнулся.
Ну что, экзамен? Ладно, я принимаю. Для меня это не просто готовка, это целое представление. А кухня — моя сцена.
Я повернулся к раковине и начал медленно, подчёркнуто тщательно мыть руки. Специально делал это не торопясь, чтобы они видели. Семья мясника — мои незваные судьи — не спускала с меня глаз. Я буквально чувствовал, как их взгляды сверлят мне спину, но это меня совсем не смущало. Даже наоборот, это заводило, как аплодисменты зала перед выходом на сцену.
Закончив с руками, я взял с крючка белоснежный фартук. Он был накрахмален так сильно, что приятно хрустел в руках. Повязав его, я почувствовал себя в своей тарелке. Всё, теперь я готов.
Я подошёл к столу. Там лежал главный герой моего сегодняшнего шоу — шикарный кусок говяжьей вырезки, который я с утра приобрёл у самого Степана. Я мысленно поблагодарил мясо за его будущую жертву и с небольшой, чисто театральной паузой, развернул свёрток из плотной ткани, который лежал рядом. Внутри, на мягком тёмном бархате, покоились ножи.
Настя о них мне уже рассказала. Их выковал лучший кузнец города, друг того же Степана, на заказ для «отца», а он знал толк в таких делах. Идеальная балансировка, рукоятки из карельской берёзы, лежащие в ладони как влитые. А лезвия… Лезвия теперь были заточены до такой степени, что, казалось, могли разрезать не только мясо, но и сам воздух.
Представление можно было начинать.
Первым я взял в руку длинный и тонкий филейный нож. Он тут же стал продолжением моей кисти, единым целым с ней. Мясо под его остриём будто само расходилось. Я не прилагал усилий, просто вёл нож, а он делал всю работу. Одним плавным, почти гипнотическим движением я разделил всю вырезку на идеально ровные пласты, толщиной не больше сантиметра каждый. Степан, который всю свою жизнь имел дело с мясом, невольно наклонился вперёд, его глаза округлились от удивления. Он-то точно понимал, какого уровня мастерства требует такая, казалось бы, простая операция.
Затем я взял нож покороче и сделал на каждом мясном пласте сеточку из неглубоких надрезов. Это старый поварской фокус, который я подсмотрел у одного мастера. Благодаря этим надрезам начинка и маринад пропитают мясо гораздо лучше и глубже.
— Ловко, — не смог сдержать восхищения Степан, его низкий голос прозвучал на удивление громко в наступившей тишине. — Я такое только по телевизору видел. В «Битве шефов».
Я лишь скромно улыбнулся в ответ. Затем я накрыл мясо тонкой пищевой плёнкой и взял в руки специальный молоточек для отбивания. Но я не стал лупить по мясу со всей дури, как это делают многие, превращая нежную вырезку в рваную тряпку. Нет. Мои удары были лёгкими, точными и очень частыми. Я не избивал мясо, а скорее делал ему массаж, уговаривая стать ещё нежнее, ещё мягче. Это был почти танец молоточка по поверхности мяса.
Одновременно с этим я начал готовить начинку. Мои руки двигались с бешеной скоростью, словно жили своей жизнью. Вот я хватаю пучок дикой зелени, которую мне утром принёс мой друг Рат, и мой нож за несколько
