Цена Победы (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович
«Наступательная операция Русской армии… началась 17 августа, длилась по 2 (15) сентября 1914 года, но, несмотря на благоприятные предпосылки, не принесла Русской Армии решающей победы».
Что ещё? «8-й немецкой армией в начале операции командовал генерал-полковник Макс фон Притвиц унд Гаффрон…»
«…На оперативно-стратегической игре, проведённой российским военным министерством и генштабом в апреле 1914 года, отрабатывалось вторжение в Восточную Пруссию силами двух армий Северо-Западного фронта с востока и юга. Предполагалось, что сомкнувшиеся „клещи“ приведут к разгрому германской армии, устранив угрозу флангового удара при наступлении на главном направлении из Варшавского выступа через Познань на Берлин».
Ну, это слегка удивительно, если глядеть из сегодняшнего дня, но… Не только Американец, многие историки отмечали, что в Великой войне все стороны рассчитывали не просто победить, а победить быстро, за полгода, максимум за год.
«В директиве от 13 августа Верховный главнокомандующий русской армии Великий Князь Николай Николаевич поставил перед Северо-Западным фронтом задачу перейти в наступление и нанести поражение противнику. Соответствующую директиву командующим армиями направил в тот же день генерал Жилинский… А начальник германского Генерального штаба фельдмаршал Мольтке… требовал от командующего 8-й армией генерала М. Притвица выиграть время до переброски войск с французского ТВД и удерживать Нижнюю Вислу».
Алексей читал не особо внимательно, не без основания полагая, что с материалами Сети он сможет ознакомиться и позже, а вот тетрадки с мемуарами предка доступны ненадолго. Так… Бой у Шталлупёнена. «Из-за отсутствия координации наступающие русские войска открыли правый фланг, чем воспользовался командующий передовым Первым германским армейским корпусом генерал Франсуа, нанеся по нему удар. Однако, после ожесточённого боя под угрозой окружения корпус Франсуа поспешно отошёл к Гумбинену на соединение с основными силами».
О, вот это любопытно! «Существенное влияние на данные события оказали действия конницы и моторизованных соединений».
«20 августа армия Самсонова перешла российско-германскую границу, обогнув с юго-запада Мазурские озера. Сообщение о переходе границы Второй армией заставило штаб Притвица решиться на сражение с Первой армией, хотя германские корпуса не могли вступить в бой одновременно».
Потом атака корпуса Франсуа, 28-я русская дивизия понесла большие потери и была отброшена на восток. Поддерживавшая удар Франсуа ландверная дивизия атаковала 29-ю дивизию 20-го корпуса, но была отбита огнём и отступила.
Алексей достаточно бегло просматривал подробности сражения при Гумбинене, отметив, что четыре кавалерийских дивизии Хана Нахичеванского бездействовали весь день сражения. Как позже выяснилось, он просто не пускал к себе радиста с шифровальщиком, опечатав рацию и «Энигму».
Воронцов только усмехнулся. Знакомая картинка. Мало дать людям оборудование. Надо ещё приучить правильно его использовать. Иначе они обязательно будут «дурить». Не со зла, а просто потому, что так привыкли.
«Поражение центрального корпуса создавало серьёзную угрозу 8-й немецкой армии, и Притвиц отдал приказ об общем отступлении. Однако армия Ренненкампф понесла в сражении большие потери, личный состав был сильно утомлён многодневным маршем, и первоначальный приказ о преследовании был отменён».
Молодой человек удивлённо хмыкнул. Вот ведь как получается! В штабах всё спланировали, рассчитали темпы движения, даже сражение в целом выиграли. Но личный состав жалели до войны, мало гоняли, и… Люди и лошади устали. В результате была упущена инициатива.
Так, а это что же получается? «Поражение при Гумбиннене создало реальную угрозу окружения 8-й германской армии, и вечером 20 августа Притвиц сообщил в генштаб о своём решении отойти за Вислу и попросил подкрепления для удержания фронта по этой реке. Отступление было начато без соответствующей команды германского Генерального штаба, и было выявлено российской авиацией. Колонны отступающих немцев подверглись бомбардировке с воздуха и штурмовке, что привело к приказу следить за небом, маскироваться, по возможности использовать для передвижения вечернее и ночное время».
Алексей решил оторваться от чтения и вышел в залу. Там, налив себе немного «Шустовского», решил всё же задать недоумённый вопрос:
— Деда, получается, что наступление было успешным? И немцы решили отступить за Вислу? И наша разведка это подтвердила?
— Получается! — и тут старик горько усмехнулся. — Иногда, Лёша, слишком хорошо — тоже нехорошо!
Он налил коньяку и себе, сделал глоток, посмаковал, а потом продолжил:
— Германская Ставка не приняла решение Притвица. Несмотря на то, что оно было в полном соответствии с планом Шлиффена. Они сделали всё вопреки ему. Поменяли командующего на Пауля фон Гинденбурга, которому придали генерала Эриха фон Людендорфа. Отменили отступление за Вислу. И перебросили с Западного фронта дополнительные силы. А наши продолжали думать, что «немец отступает». И действовали из этого предположения. Ладно, ты лучше сам читай, что я тебе рассказываю.
Оказалось, что в Восточную Пруссию срочно направили два корпуса и одну кавалерийскую дивизию. Новое командование оставило часть войск против Первой русской армии Ренненкампфа, а затем быстро перебросило по рокадной железной дороге через Кёнигсберг главные силы 8-й армии, направив их на разгром Второй русской армии Самсонова.
А в это время командование Северо-Западным фронтом, уверенное в том, что немцы торопливо «драпают за Вислу», сочло задачу операцию выполненной и изменило для неё первоначальные задачи.
Основные силы армии Ренненкампфа были направлены не навстречу армии Самсонова, а на отсечение Кёнигсберга, где по предположению командующего фронтом укрылась часть германской 8-й армии, а также на преследование «отступавших к Висле» немцев. Самсонову же поручили перехватить «отступавших к Висле» немцев, а направление главного удара Второй армии перенесли с северного направления на северо-западное.
На экране было прекрасно видно, как стрелки из сходящихся превратились в расходящиеся, и между ними образовалась огромная брешь размером более сотни километров.
Российская Ставка, ободрённая мнимым успехом, работала над планом наступления в глубь Германии, на Познань, в связи с чем Жилинскому было отказано в усилении Второй армии гвардейским корпусом.
Немцы же, хотя почти не имели авиаразведки, тем не менее неплохо представляли себе ситуацию. В Восточной Пруссии даже сельская местность уже была неплохо телефонизирована, и «доклады местных жителей» поступали командованию Восьмой армией достаточно плотным потоком.
Разумеется, они допускали возможность дезинформации, но решили рискнуть и воспользовались образовавшимся разрывом между русскими армиями, чтоб нанести фланговые удары по армии Самсонова, окружить её и уничтожить.
При этом немцы быстро учились, да и приказ о маскировке вкупе со «стимулирующими мерами» со стороны нашей авиации помог скрыть переброску войск от пока ещё не очень опытной русской воздушной разведки.
Алексей с досады стукнул по подлокотнику кресла. Ну, надо же! И сражение наши выиграли, и «воздух» был нашим, однако получилось так, что в этот период русская Ставка и командующие фронтом и армиями принимали решения, не основанные на реальной ситуации. Более того, они позволили противнику беспрепятственно перебросить почти все войска против армии Самсонова.
«Несмотря на то, что Армиям Северо-Западного фронта было предоставлено огромное по тем временам количество раций (они имелись в Штабе каждой Армии, в штабах всех корпусов и дивизий, а у кавалеристов — и у каждого командира полка) вместе со штатом радистов и шифровальщиков, командиры не имели навыка ими пользоваться, что не позволило реализовать это преимущество в полной мере».
26 августа подошедшие германские части атаковали правофланговый 6-й корпус Второй армии и отбросили его примерно на сорок километров.
