Ванька 12 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич
— Днями поступил к нам в отделение пациент, — начала издалека врач-психиатр. — Человек в городе известный, заслуженный. Преподавал ещё с прошлого века в мужской гимназии. Страстью всей жизни имел астрономию, не получив ученых степеней и званий в сей области, публиковался даже за границами России в высшей степени серьезных периодических изданиях…
Аркадий Иванович налил мне не в чайную чашку и мы с ним выпили. Людмила Константиновна нас с самого начала не поддерживала и сейчас тоже себе не изменила.
— Так вот, госпитализировали мы N. по настоятельной просьбе его родственников. Он де третьего дня после своих ночных наблюдений за звездным небом начал очень странно себя вести. Кричал, что со стороны Марса к Земле огромное количество объектов разного размера приближается. Утверждал, что жители этой планеты хотят нас захватить и прочее тому подобное. В отличие от самого N., его родственники не могут похвастать полученным образованием, а слова его передали очень приблизительно и в своей интерпретации. Сам же пациент через несколько часов самовольно сбежал из отделения и поговорить с ним я не имела возможности. Принимал его фельдшер, причем — не из лучших…
Людмила Константиновна тяжело вздохнула. Про кадровые проблемы в её лечебнице я уже слышал, про то, что пациенты распоясались — знал на собственной шкуре. Сам под их молотки чуть не попал, даже полечить они меня хотели, ум мой к жизни вернуть.
— Таким образом. — Громозова устало улыбнулась. — Напали на нас марсиане. Не больше и не меньше по мнению моего сбежавшего пациента.
Людмила Константиновна, судя по всему, хотела меня и Аркадия Ивановича чуть развеселить. В отношении Сычева у неё это даже получилось.
— Алексея Николаевича он начитался. Вон как приключения Мстислава Сергеевича Лося и Алексея Ивановича Гусева на хрупкую учительскую душу подействовали. Такую литературу только после предварительной подготовки надо читать.
Мне же после рассказа дамы-психиатра что-то стало тревожно. Конечно, быть такого не может, но вот химический анализ металла осколков бы провести. Очень уж они необычные.
— А нет ли сейчас среди пациентов губбольницы специалистов в области металлургии? — задал я вопрос местным докторам.
— Завтра узнаем, — как должное восприняла сказанное мною Громозова.
Я ещё в перевязочной заметил, как она один из извлеченных осколков в руках вертела. Вероятно, чем-то он тоже привлек её внимание.
Глава 15
Глава 15 В Белохолуницкий
Ночью я спал плохо. Несколько раз просыпался, да и — спал-не спал. Что-то нехорошее всё снилось. Что конкретно, я утром точно вспомнить не мог, но куда-то я в своем сне всё опаздывал, не успевал сделать что-то важное.
Когда встал, ещё и спина болела, во всем теле чувствовалась какая-то разбитость.
Не заболел ли я? Да вроде и нет, а так просто что-то плохо себя чувствую и настроение неважное.
На ночь меня оставили в ординаторской. Ну, мне к такому не привыкать, а кроме того всё равно идти мне на ночлег было некуда. Не снова же Спиридона Спиридоновича стеснять.
Так и получилась у меня после нынешнего приезда сюда второй раз поспать в Вятке на территории губернской больницы. Сначала в каморке её бывшего смотрителя, а затем — в здании лечебного корпуса. Однако — тенденция.
Утренняя визитация вчерашних прооперированных мною затянулась почти до обеда. Требовалось не только по палатам пройтись, но и перевязать многих. Перед этим я даже не позавтракал — аппетита совсем не было, а было — предчувствие большой беды. Вроде, куда уж и так хуже — кто-то уже бомбит наши города, а нет… Думалось мне, что скоро начнется ещё более плохое.
— Ну что, имеется ли на лечении в больнице кто-то связанный с металлургией? — напомнил я Людмиле Константиновне за обедом.
— Нет никого, Нинель Иванович. Тоже осколки Вас заинтересовали?
Ишь — тоже… Она-то, докторша по душевным хворям, почему ими заинтересовалась?
Задать этот вопрос я не успел. Громозова меня опередила.
— Чем-то нездешним от них тянет… — повертела пальчиками в воздухе доктор. — Чужим…
Вот ведь как! Целители душ гораздо тоньше мужланов-хирургов всё чувствуют.
Чужим от осколков тянет… Нездешним.
— Однако, могу я Вам, Нинель Иванович, порекомендовать такого специалиста. Только, в поселок Белохолуницкий на завод придется ехать. Они, правда, сейчас всё больше сельскохозяйственные орудия труда выпускают, но Павел Павлович мне как-то рассказывал, что у них отлично оборудованная физико-химическая лаборатория со старых времен осталась. Они же там ещё в прошлом веке броневые плиты какие-то особенные придумали… — продолжила Громозова. — Вспомнила — с химико-термическим упрочением поверхности.
Провинция… Иначе и не скажешь. Тут все социально значимые личности друг друга знают, знакомства водят и умные разговоры ведут о химико-термическом упрочении поверхности каких-то особенных броневых плит. О чем ещё инженеру-металлургу с врачом-психиатром разговаривать?
Оказалось, что Павла Павловича Громозова знает по рабочим вопросам. Завод что-то там изготавливал для больницы, когда она у себя водопровод устраивала, а потом систему водоотопления и механическую прачечную. Это всё уже после того было как я в больнице недолго работал. Вот как-то и зашел у них разговор, что не только трубы и прочее подобное на заводе могут произвести, но если потребуется — много и чего другое. Имеется для этого специальная лаборатория, а не только они металл варят для печного литья или для жуков с рогами для снятия обуви.
— Кстати, можно даже ему позвонить. Телефонная связь с заводом в Белохолуницком имеется. Узнать, на месте ли он. — Людмиле Константиновне самой не терпелось тайну осколков раскрыть.
— У всех вещей есть аура. Надо только уметь её чувствовать. Детские вещи, например, притягивают теплотой. У осколков же аура нехорошая, чужая.
Тут разговор про ауры пошел. Вернее — монолог. Я сам в эти ауры — не очень…
— Даже написанное или нарисованное на бумаге человеком с психическими проблемами свою ауру имеет… Она… — тут Людмила Константиновна на миг запнулась. — Больная… Впрочем, это сейчас не важно.
Звонок на завод оказался удачным. Павел Павлович был на месте, мог меня даже сегодня принять и сделать предварительное заключение по металлу. Для более точных выводов понадобится время на исследование.
Тяжелых пациентов после моих вчерашних операций не было, до вечера я вполне мог отлучиться.
— Поезжайте, — отпустила меня Громозова.
Ну, в штате больницы я не состоял, а что поработал вчера — так я же врач. Как я мог не помочь? Почему бы меня и не отпустить теперь?
Семьдесят верст на лошадке… Погорячился я к вечеру вернуться. Уже темнело когда я только до Белохолуницкого добрался. Однозначно, ночевать здесь придется. Теперь надо Павла Павловича ещё найти — в этом поселке я первый раз.
Язык и до Киева доведет. Через пол часа я уже в кабинете инженера был приглашен откушать с дороги.
— Посмотрите осколки, Павел Павлович, — попытался я сразу перейти к делу.
— Успеем, Нинель Иванович, извольте сначала за стол. Чуть-чуть перекусим, а основательно — уже у меня дома…
Весь вид инженера говорил о том, что регулярно и обильно посидеть за накрытым столом он не забывает. Ну, не осуждать же его за это?
Глава 16
Глава 16 Нулевой результат
Может быть, это — факт, а может — мне только так кажется.
Время тут течет… не одинаково. После попадания сюда приходилось мне жить и в столицах, и в губернских городах, и в уездах — в том же селе у Федора.
Наиболее быстро время движется в Москве и Санкт-Петербурге, теперь — Петрограде. Не успеешь моргнуть — неделя и пролетела. В Вятке время уже течет медленнее и без суеты — почти как местная река-кисельные берега. Я не беру во внимание позавчерашний день с бомбардировкой города и работой в операционной. Это — исключение из правила. В уезде время как прудик тиной заросший — стоит и почти не двигается.
