Цивилизатор в СССР 1980 - Игорь Евгеньевич Кулаков
«Советские рудименты»… «советский человек — фикция»… Слова царапали душу. Никакой он не фантазёр. Такое то и не каждый антисоветчик, особенно в разговоре с ней и Андроповым, вслух произнесёт. Такое… это надо прожить?
Всё таки «Свидетель»…
— СССР сейчас вокруг нас. Он — в нас! Вы живёте в СССР. И, если предположить… — она делает над собой усилие и выговаривает вслух то, чего даже не хочется произносить: — … предположить, что все ваши слова — правда, то этого пока не случилось. И сейчас — может и не случиться.
— Но один раз это уже всё произошло. Инерция истории — страшная штука! И я именно об этом вам говорю, вот прямо сейчас! О том, что СССР может не стать, я первый раз задумался… ну наверное, где-то в 90-м. И даже тогда, когда я видел всё происходящее, в годы этой… — его перекосило… так называемой «перестройки», не хотел в это верить. А затем… — он фыркнул, щелкнул пальцами обеих рук — … раз, и СССР не стало! Все по нацреспубликами разбежались, никто за СССР сражаться не вышел. Количество перешло в качество. Вот так, Елена Борисовна, вот так!
«Перестройка»? Какие процессы он так обозначает, сознательно выделяя интонацию? Вроде бы слово «перестройка» не несёт отрицательного негатива, обозначая улучшения и изменения?
— И вы, Иван снова, откажетесь пояснять, даже вкратце, что такое… «Перестройка»?
— Нет! А даже если и да, то толку то! Да пожалуйста, если коротко… — бездарная попытка успеть всё исправить в последний момент… — вот одно из возможных объяснений. Что, легче стало?
— Иван, давайте без вашей… регулируемой агрессии, пожалуйста, хорошо? Вы же играете с интонациями, в попытке воздействовать на меня.
— Только отчасти… — смеётся «Свидетель». Невесело смеётся. Она это видит.
— Сейчас, здесь — только мы вдвоём. Ладно, я вижу, что вы, Иван, сегодня не в духе. Расскажите, что вы подразумеваете под фразой «я бы предпочёл область ИТ»?
Нахмурившись, он думает.
— А тут… два варианта есть. Плохой и хороший. И выбирать между ними буду не я.
— А кто?
— Дорогое советское государство, точнее — Ка-Гэ-Бэ в лице его Председателя, многоуважаемого товарища Андропова.
Скепсисом в интонации «ребёнка», сидящего рядом, можно было резать хлеб.
— Поясните, пожалуйста…
— Вам не очень нравится… моя непочтительность. Я же вижу.
— И всё же…
— Пожалуйста! Первый вариант — если, выдавив всё из моей памяти, ваш начальник, подразумевая что-то типа «будь доволен и этим!» выпнет меня обратно на Урал и Комитет будет контролировать на будущее каждый мой шаг… доступными ему возможностями. Сунув в зубы, в лучшем случае, ежемесячную степешку, «как одарённому ребёнку»! То тогда я рассчитываю только на себя, и реально жду середины 80-х, когда можно будет надеяться заиметь, тем или иным способом, простейший домашний комп. Дальше я знаю, что делать. Это — плохой вариант. Минимально терпимый. Ну… as is… как есть.
Она оценила сказанное. Прямоту, насмешку и «план». Что он такое видит в «будущем с компами»? Секундой спустя она вспомнила те его слова, которыми он описывал третье десятилетие следующего века и всеобщую… как он там называл? цифровизацию! — проникновение вычислительной техники во все сферы жизнедеятельности.
Трудно поверить в это прямо сейчас.
— А предпочтительный вариант?
— С компом… мне пусть государство поможет. И не абы каким. Там много хотелок будет. И, снова напоминаю… ради блага СССР же! Вам нужно допускать до меня кого-то, кто волокёт… соображает в ИТ и имеет достаточный аппаратный вес для влияния на тенденции развития микроэлектроники и программного обеспечения в СССР, чтобы прислушаться… к некоторым полезным вещам, которые сейчас неочевидны, но я их озвучу, обладая «послезнанием». Я про это ещё в Перми говорил. Мимо ушей все пропустили, подавай шпионов. Да тьфу на них на фоне развала то страны! Ладно, преувеличиваю, это конечно важно, и моим словам доверия больше. Но… — считайте, полгода эти прошли зря. Меня всё… проверяют и… консервируют.
Перед её глазами пролетели моменты тех ситуаций, когда она хоть как-то касалась работающей в МГУ и научно-академической среде вычислительной техники.
— Что вы, Иван, с личной ЭВМ делать то будете? Зачем она вам? — она окатила его ответной иронией.
— Для начала — восстанавливать ретронавыки работы с командной строкой вместо графических интерфейсов… и снова привыкать к объёмам ОЗУ в десятки килобайт вместо десятков гигабайт… вам эти слова о чём-то говорят? Если нет, то дальше на сию тему говорить мало смысла — невежливо огрызнулся он.
Иван сейчас был абсолютно серьёзен.
* * *
Там же. 18.05. Андропов Ю. В.
В помещении госдачи, где его возвращения дожидались Козельцева и вновь привезённый с Пермской области «Свидетель», работал телевизор.
Осторожно приоткрыв дверь, Юрий Владимирович мимоходом отметил, что Козельцева и Вяткин-младший молча смотрят на экране что-то наподобие «Весёлых стартов».
— Добрый вечер! — поздоровался первым хозяин дачи.
Выслушав ответные приветствия, Председатель распорядился:
— Елена Борисовна, на пару минут… а затем, Иван Юрьевич, мы с вами продолжим общение. А то, два месяца не виделись…
* * *
Там же, через некоторое время. Андропов Ю. В.
«Похоже, не наигранная потеря интереса к сотрудничеству. Разочарование.»
Именно так, хотя и кратко, описала настроение Вяткина Козельцева.
Что же, с этим придётся разбираться самому, хотя куратор уже и идентифицировала главные, по её мнению, причины недовольства «Свидетеля».
Неопределённость личного положения.
И недовольство «темпом и реакции» на его информацию.
Но сначала — показать участие…
— Вам действительно была интересна эта спортивная передача… гэ-дэ-эровская кажется?
— Ностальгия напала. «Делай с
