Серафима спешит на помощь - Салма Кальк
Хьюго полюбил быть лучшим, нужным, незаменимым. И был так горд своими успехами и похвалой отца, что… что всё вышло так, как вышло.
И после того, как проклятье несомненно дало о себе знать, ещё можно было сразу же улететь в Туманный лес на крыльях верного Каэдвалара. А к отцу просто послать гонца с вестью, чтобы не терял и не оплакивал. Но Хьюго зачем-то отправился в родное гнездо, чтобы сделать всё честь по чести и снять с себя все обязанности. Ну вот и снял…
Эдрик твердит, что дело с поганцем дядей Годриком нечисто, и нужно досконально разобраться, что там и как. Но на взгляд Хьюго, нечего там разбираться. Да, по-хорошему бы помочь Стефану вернуть титул, который сейчас у Годрика, но чем может помочь опозоренный, проклятый, отвергнутый всеми отщепенец?
Ладно, что теперь горевать, всё, что случилось, уже случилось. И перед ним стоит девица, которая утверждает, что он поцеловал её прошлой ночью в лесу. Так и было? Или не было? Да нет же, было. Откуда ей тут взяться? В долину не так просто попасть.
И по её виду никак не догадаешься, кто она такова, к какому сословию принадлежала дома, чем занимались её родители. Разговаривает она скорее как парень из его отряда, из его бывшего отряда, чем как девица. Девицы обычно скромны, смотрят в пол, и разве что украдкой поглядывают на мужчин, хоть знатные, хоть простолюдинки. Это замужние дамы бывает что и сами готовы соблазнить понравившегося мужчину, тут уж будут и смотреть в глаза, и завлекать по-всякому.
А эта стоит… устойчиво она стоит, на обеих ногах, вес распределён грамотно, балансирует хорошо. Как воин она стоит, а вовсе не как девица, дошло до Хьюго. И движения у неё точные, ни одного лишнего. Шла сейчас к нему немного скованно — но если за этой девицей всю ночь гонялись другие маги и нежить, и она не пострадала совершенно, то, наверное, быстро бегала? И явно у неё всё тело болит после такой пробежки по лесу.
Да и вообще она ему не понравилась. Что за волосы сосульками, серые какие-то, что за плоская фигура? Его всегда привлекали пышечки. Ладно, не плоская, но такая, как будто девица посвящает своё время не женским занятиям, а тренировкам силы, ловкости и выносливости.
И имя-то у неё какое-то не тако — Серафима!
И что теперь ему с ней делать?
Глава 6. Откровенный разговор
Информация про какое-то там проклятье мне совсем не понравилась. Но мало ли, что человек с похмелья скажет? В общем, сейчас будем разбираться.
— Иди, водички попей, что ли. Полегчает. И раз ты тут хозяин, скажи — там на кухне чуток еды лежит, это все запасы? Или где-то есть ещё? Потому что если это всё, то нам на двоих на один зуб, надо где-то добывать. Ужин уже не из чего готовить.
— Что? А, припасы… Если не принесут, слетаем.
— Куда?
— В деревню.
— А они будут рады нас видеть, в той деревне?
Доведись до меня, если бы ко мне с неба свалился похмельный мужик верхом на скелете скотины, я б не то, что еды не дала, а по башке треснула да послала туда, откуда взялся.
— Что значит — не будут рады видеть? — не понял он. — Это моя деревня, я защищаю их от нежити Туманного леса, который здесь недалеко!
Ну хоть защищает кого-то, не только квасит, это уже хорошо.
— А что, нежить приходит? Это вот те скелеты бродячие, и ещё всякая фигня, которая пахнет падалью, да? Типа сдохли, но не до конца?
— Верно, миледи Серафима, — сказал он с поклоном.
— И как, часто приходят? — может быть, тут нужен ещё один охранник от нежити?
— Раз в седьмицу — непременно. Иногда чаще. Но в ночь Чёрной луны их основательно проредили, наверное, пока будет потише. А потом новые народятся. Не бойтесь, миледи Серафима, сюда не придут.
— Да я не боюсь, — пожала я плечами. — Ну неприятно, но много же что неприятно. Если объяснишь, как их бить, я помогу.
И вот тут он вытаращился на меня ещё сильнее, чем когда понял, что я как-то там не так замешалась в его жизнь.
— Поможете? Бить нежить? Вы вообще о чём, миледи Серафима?
— Я о том, что мне тут нужно будет как-то оправдывать своё существование. Ну, что-то делать, за что меня кормить и поить. Я умею охранять и защищать.
И смотрю на него, внимательно так смотрю.
— Вы? — прямо можно представить, как там у него в голове шестерёнки вращаются.
— Я. Я дома в охране работала, — что, пусть знает. — Если здесь нужно научиться бить нежить — я готова.
— С ума сошли, миледи? — о, а вот и призрачный Эдрик нарисовался. — Какая вам нежить, скажите? Что за глупости?
— Почему это глупости? Нужно же мне что-то делать?
— Вам нужно спасти Хьюго!
— От кого? Ему угрожают? — я в натуре ничего не понимала. — Так, дорогие хозяева, настоящие и призрачные, пойдёмте-ка внутрь, и вы мне всё расскажете. Или сядем поесть, и расскажете, хорошо? Не знаю, как у вас, а у меня уже живот к спине прилип!
— Прошу вас, миледи, — не стал спорить Хьюго. — Или — оставайтесь здесь, — он кивнул на ступеньки, — я всё принесу. Там… не слишком хорошо.
— Правильно, потому что убираться нужно хоть иногда, — сообщила я. — Пошли, покажешь, как печка работает, омлет сделаю.
Я не бог весть какой кулинар, умею готовить только самое простое. Кашу там варю, могу курицу сварить и вермишелью заправить, или картошку поджарить. Но когда были деньги, конечно, предпочитала заказать готовое и не морочиться. А когда денег совсем мало — ну так есть доширак с майонезом, еда на все времена. У них-то тут однозначно нет никакого доширака, но чем-то же они питаются! Все мужики, которых я встретила ночью в лесу, были вполне так в силе, заморенными не выглядели. Значит, не пропадём.
Мы отправились с ним на кухню, и оказалось, что возле огромной
