Авиатор: назад в СССР 8 (СИ) - Дорин Михаил

— Торос, 107й, к вам для работы, дайте целеуказание, — запросил авианаводчика Гнётов.

В ответ ничего. Посмотрел вперёд и вижу, что пара наших товарищей продолжает свой заход в район цели.

— Торос, торос, 107му, — повторил запрос Гнётов, но в ответ опять тишина. — 733й, 107му, — запросил Гнетов Хрекова.

— Ответил. 50 километров мне до расчётной зоны дежурства, — сказал генерал.

— Торос не отвечает.

— Запрашивай дальше. Ответит, — дал указание генерал.

— 107й, 107й, — прорывается в эфир чей-то крик.

Самолёт Валеры в этот момент слегка дернулся, и его понесло мне наперерез. Пришлось уйти ниже под него, чтоб не столкнуться. Не ожидал наверняка Валера такого появления в эфире.

— 107й, ущелье на западе от Чахардель. Повторяю, Чахардель. Их много, со всех сторон. Ориентир — горящий кишлак, — надрывался авианаводчик.

— Понял. Выход на боевой подскажу, — ответил ему Гнётов.

Пара Григория Максимовича начала заход на цель. Доклад о видимости противника прозвучал. Сейчас будет пуск.

— Выходим! Выходим! — громко сказал Гнётов.

— Есть попадание! Боевой курс прежний, ориентир — сопка с каменным укреплением, скопление духов, — продолжал наводить ПАНовец, а на заднем фоне слышна плотная стрельба.

Гнётов с Менделем сделали ещё три захода, отстреляв весь комплект. По команде Хрекова, пара ушла на аэродром.

— Торос, 117й парой в зоне ожидания, — подсказал Валера, но ему не ответили.

В эфире пошли помехи вперемешку с голосом авианаводчика.

— Если кто слышит, ориентир — крепость, место удара обозначено дымом. Как приняли? — запросил авианаводчик.

В его голосе слышалась какая-то обречённость.

— Торос, я 743й, парой двух вертикальных иду к вам, подготовьте площадку, — появились в эфире ещё два вертолёта.

Я бросил взгляд вниз и увидел, как к ущелью стремятся вертолёты. Ещё минута и они выйдут в район эвакуации.

— Справа по тебе ракета!

— Ухожу, ухожу!

В эфире друг за другом звучат женские голоса, возвестившие о пожаре левого двигателя. Внизу чёрный дым и вертолёты друг за другом уходят в сторону.

— Не могу сесть. Двигатель выключил.

— Подбит, Торос, подбит! Сесть не могу, — расстроено докладывает командир пары.

— Понял, — снова обречённо говорит в эфир авианаводчик. — Есть ещё кто в воздухе?

— Торос, 117й на связи, — быстро отозвался Валера. — Четыре большие капли с собой. По две у каждого. Готовы к работе, — доложил Валера о наших боеприпасах.

— 117й, разре…

Фраза оборвалась в самом начале. Воцарилось молчание, которое нарушал просьбами об эвакуации отряд «Каскада». И ведь неслышно Хрекова. Хоть какую-нибудь дал бы команду?

— Если кто слышит, я Карпат-1. Квадрат 40−23, по улитке 5. Мы в кольце. Повторяю, мы в кольце!

Валера пробовал докричаться до авианаводчика. Ответить, что мы его слышим и готовы отработать по целям.

— 117й, я Торос, как меня принимаете? — уставшим голосом запросил нас авианаводчик.

Наконец! Правда, голос явно не ПАНа. Будто кто-то другой взял тангенту радиостанции. И какой-то совсем не бодрый голос.

— Торос, я 117й, хорошо принимаю. Готовы к работе. Дайте целеуказание, — повторил Валера.

ОДАБами работать опасно, а вот пушкой можем атаковать. Хотя бы дать нашим возможность уйти. Прорвут кольцо и отойдут ближе к позициям наших войск или к границе, где должны быть афганцы.

— 117й, от Чахардель на север. Отдельная вершина. Отметка 689.

Валера не спешил отвечать, поскольку понимал, куда нас сейчас наводят.

— Торос, 117му. Подтвердите координаты, — переспросил Гаврюк.

— Чахардель на север. Отдельная вершина. Отметка 689.

Такого ещё у меня не было. Вызывают «огонь на себя».

Глава 4

Не могу себе представить, что творится сейчас в голове Валеры. С такой боевой зарядкой, как у нас, ничего живого в этом ущелье вокруг отметки 689 не останется. Сосчитать погибших будет невозможно.

— Эллипс, 117му, — запросил командный пункт Валера.

— 117й, я Карпат-1, сейчас! — продолжали с земли призывать нанести удар по своим позициям.

— Эллип, 117му! — крикнул в эфир Гаврюк.

— 117му, ответил Эллипс, — отозвались с борта Ан-26РТ.

— 117й, парой «весёлых» в районе Гуриана. Получили команду от Тороса на удар. Координаты 40−23, по улитке 5. Подтвердите команду на удар, — чеканя каждое слово, запросил Валера.

— 117й, я Эллипс, разрешил работу, — как ни в чём не бывало произнёс нам в ответ представитель командования с борта Ан-26РТ.

С земли продолжали передавать координаты. Просьбы о вертолётах для эвакуации уже закончились. И Хрекова нигде нет! Валера пробовал ещё раз запросить 733го, но в ответ тишина.

— 117й, как приняли. Работайте по указанию Тороса, — настойчиво повторили нам с борта Ан-26РТ. Этот голос принадлежал тому самому генерал-полковнику Пасечнику.

— Да они на себя огонь вызывают! — громко сказал в эфир Валера.

— 117й, координаты получены? — задал вопрос зам главкома ВВС, но Гаврюк не ответил. — Удар подтверждаю, — тихо сказал генерал.

И как-то на душе стало неспокойно. Ощущение, что этих ребят из «Каскада» уже нет. Будто мы уже нанесли этот удар и продолжаем крутиться, в надежде услышать от них ещё одну команду.

Валера медлил с решением. По мне, так тяжелее доли нельзя придумать.

— 118й, левый разворот, крен 45, курс 310, и… раз! — дал мне команду Гаврюк, но в каждом слове чувствовалась тяжесть принятия этого решения.

Район, куда нанесли свои удары пара Гнётова, угадывался среди гор по густому дыму. Населённый пункт Чахардель был уже на линии боевого пути. Севернее та самая отметка 689.

— Занимаем 1500. Обороты 84, — сказал Валера, и мы начали снижаться.

— Установил, — доложил я, отклонив рычаг управления двигателем в соответствующее положение.

От волнения даже спину закололо. Поглядываю на тумблер, отвечающий за работу вооружения, но рука не подымается переключить его в нужное для сброса бомб положение.

— 733й, 117му на связь! — ещё раз запросил Хрекова Валера, но и здесь они нам не ответил.

Необходимую высоту заняли. Перед точкой сброса нужно снизиться до 800 метров. Для надёжности применения этих бомб.

— «Главный» включаем, — дал команду Валера, но я не стал тянуться к тумблеру вооружения.

Ну не могу я так! На головы своих парней скинуть две бомбы. В тротиловом эквиваленте взрыв от одной бомбы равен больше чем тонна. Сплошное облако в радиусе 300 метров убьёт, разрушит, спалит всё.

— 118й, включаем «главный», — повторил Валера.

Дальномер отсчитывает до цели 10 километров. Нужно решать.

— Включил, цель наблюдаю, — ответил я, переставив тумблер в нужное положение.

На прицеле уже загорелась лампа «пуск разрешён», но мы ещё не подошли к точке сброса.

— Занимаем 1000, разгон 900, — дал команду Валера, и я добавил оборотов двигателя.

Валера вышел вперёд, как мы и договаривались на земле перед вылетом. Перед глазами уже те самые укрепления, откуда идёт стрельба. Духи окружили эти разбитые строения, пытаясь выбить оттуда наших бойцов. После сброса бомб все в округе погибнут. Надеюсь, что жизни наших ребят того стоили. И это тот самый момент, когда нельзя про нашу работу сказать, что она самая лучшая в мире.

— До цели 5. Готов к сбросу, — доложил Валера.

— Готов, — подтверждаю я.

Скорость на приборе расчётная, цель всё ближе. Дыхание становится чаще, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Палец уже на кнопке сброса. Как же так…

— Вывод! Вывод, вашу мать! Отбой! — прокричал кто-то в эфир.

— 118й, в набор! — командует Гаврюк, но я раньше него уже набираю 2000 метров, увернувшись от самолёта своего ведущего.

Чуть не сошлись мы с ним в воздухе во время выхода из атаки. Только, что за ерунда происходит?

— Торос, 733й, наблюдаю вас. Готов забрать, — звучит в эфире бодрый голос Хрекова.

Валера дал команду развернуться на цель ещё раз, чтобы посмотреть на это чудо. Снова вышли на боевой курс, а впереди выполняет заход на возвышенность Ми-8, отстреливающий ловушки от ракет.