Пиастры, ром и черная метка! (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович

По мере приближения к Портобело, он все чаще думал о том, что делать дальше. Денег у него не было. Те крохи, что еще оставались после покупки мест на корабле — отобрали пираты. Но главное, судя по рассказам, жизнь в испанских колониях обстояла нынче далеко не так прекрасно, как ему рассказывали в Севилье.

Колонии пришли в упадок. Еще совсем недавно Испания доминировала во всех морях. Сейчас же постепенно все шло на спад.

Франция стремительно захватывала лидерство в Европе, и Мадрид ничего не мог с этим поделать. Англичане же, как всегда, пытались стравить между собой самые сильные державы, дабы потом ударить в спину слабейшей. Подлые твари, которые совершенно не изменили свои методы и в будущем.

Так ничего и не придумав по поводу собственного будущего, Максим решил жить текущим моментом. Ганс, с которым он пытался было посоветоваться по этому вопросу, лишь неопределенно жал плечами. Мол, решай сам, хозяин, а я последую за тобой, какой бы путь ты не выбрал.

Васко де Кардос тоже оказался плохим советником. Все время он проводил на палубе с рапирой в руках, безжалостно истязая тело тренировками, словно хотел замучить себя насмерть. Его раны заживали быстро, в обмороки он больше не падал, и до седьмого пота нагружался по многу часов в день. Матросы лишь восхищенно покачивали головами, глядя на его занятия.

Максим считал, что Васко готовился к великой войне, которую он негласно объявил пиратскому сообществу. Оскорбление, которое смывается только кровью. Большой кровью.

Через несколько дней, как и обещал де Мендос, вдали показалась земля.

Погода стояла по-летнему жаркая. На небе — ни облачка, солнце беспощадно пекло, легкий ветерок нисколько не спасал от духоты. Матросы, казалось, совершенно не чувствовали эту жару, способную убить непривычного человека легко и просто. Смуглые и ловкие, они споро делали свою работу, вызывая у Макса невольное уважение.

Сам же Максим прятался в каюте от палящих лучей солнца, но по мере приближения к берегу, все же вышел на палубу, где уже находились Кардос и Мендес.

Испанцы негромко о чем-то говорили между собой, и при приближении Макса слегка поклонились ему. Он ответил тем же и встал чуть в стороне, не желая мешать беседе, но де Мендес жестом подозвал его.

Такелаж чуть поскрипывал на ветру, чайки громко кричали, кружа над кораблем. Прямо по курсу находилась Панама.

— У меня для вас хорошая новость, фон Валленштейн, — дружелюбно улыбаясь, сказал Мендес. — На пиратском бриге нашлась знатная добыча. Оказывается, корабль де Кардоса был далеко не первым, который они захватили. Конечно, у меня не было времени пересчитать все, что мы взяли в качестве приза, но несколько сундуков я велел перенести на фрегат.

— Это замечательно, кабальеро, — согласился Максим. — Поздравляю вас с удачей. Надеюсь, это хотя бы частично окупит гибель торгового корабля для Короны.

Мендес смахнул капельку пота со лба. Ему тоже было жарко, но аристократ старался не выказывать собственные слабости прилюдно.

— Вполне вероятно, — согласился он, — но хорошая новость заключается в том, что вы тоже можете претендовать на часть приза. Ведь вы сражались с мерзкими пиратами и даже убили нескольких.

— И насколько же велика моя доля? — осторожно поинтересовался Максим.

Деньги, и правда, были бы весьма кстати. Вряд ли на острове его будут кормить бесплатно, да и жить где-то надо.

— Примерно пятьдесят дублонов — это двойная офицерская доля. Ваш слуга может рассчитывать на половину от этой суммы. Конечно, мне придется вычесть одежду и оружие, что вы получили. Итого, остается двадцать дублонов для вас, и десять — для вашего слуги. Это вас устроит?

Хм, а де Мендос оказался тем еще скрягой, но Макс не стал бы критиковать его за это. Тридцать золотых дублонов на двоих — целое состояние. Память Хьюго услужливо подсказала, что даже на один дублон при изрядной экономии можно прожить месяц. Хорошая крестьянская тягловая лошадь стоила три дублона, как и месячная зарплата опытного моряка. Конечно, боевой конь вышел бы дублонов в сто, но необходимости приобретать дорогую животину Максим не видел.

Одежда и оружие имелись — это главное. На пропитание и кров тридцати дублонов хватит надолго, особенно, если не раскидывать деньги направо и налево. А дальше — поглядим.

— Благодарю вас, кабальеро, это весьма кстати.

— В конце концов, хотя бы таким образом Корона может извиниться перед вами за возникшие в пути сложности. Вы ведь сполна оплатили проезд! — пошутил Мендес.

Примерно к полудню фрегат вошел в уютную бухту, окруженную с трех сторон сушей, — отличная защита для кораблей от возможного шторма, — и бросил якорь примерно в двух кабельтовых от берега. Матросы живо спустили шлюпку на воду, готовые доставить путешественников на берег.

Помимо фрегата, в бухте находилось еще три корабля. Два из них особого интереса не представляли, но вот третий, галеон с тридцатью пушками, выделялся своими благородными очертаниями среди прочих.

— Рад был нашему знакомству, кабальеро! — попрощался с Максимом и Васко хозяин корабля. — Я обязательно расскажу о вас алькальду — он мой старый приятель.

— Буду вам премного обязан, — склонил голову в поклоне Макс.

— Мне в любом случае придется отчитаться за потерю корабля. Боюсь, на этом моя служба во флоте окончена, — понурил голову де Кардос.

— Не отчаивайтесь, друг мой. Вы смелый человек и вели себя достойно. Большего требовать от вас в подобной ситуации никто бы не стал. Так что надейтесь на лучшее. Алькальд — человек умный и не будет разбрасываться преданными людьми. А о ваших матросах я позабочусь, мне это совершенно не сложно сделать.

На том и попрощались.

Вещей у них не имелось, так что сборы не затянулись. Де Мендос пока не торопился на берег, сказав, что будет в городе ближе к вечеру.

Ганс ждал у борта, болтая с матросами. Он удивительно быстро восстановил давно забытые знания испанского и разговаривал уже довольно бегло.

Максим и Васко спустились по веревочной лестнице в шлюпку и заняли места на лавках. Следом спрыгнул и Ганс, не забыв прихватить свой страшный цеп, который он приладил за широкий пояс. Матросы уже были на местах и лишь ожидали команды к отправлению.

Через полчаса шлюпка причалила к пирсу, ткнувшись носом в скользкие бревна. Смердело морем, рыбой и гнилыми водорослями. Вонь оказалась такой сильной, что Максим даже закашлялся.

Первым выбрался Васко — ловко и легко, его ранения уже не беспокоили и он не морщился, как прежде, при каждом неловком движении. За ним следом вылез и Максим — не так умело, но в воду не упал, и на том спасибо. Последним выбрался Ганс и, чуть прищурившись, бросил взгляд вокруг.

Справа высился крупный форт, слева — еще два поменьше, а впереди начинался Портобело — городок выглядел достаточно обветшалым и запущенным, но при этом был живым, действующим и стратегически важным, в отличие от ряда других городов, которые Испания уже потеряла или оставила.

— Фортуна все же на нашей стороне, кабальеро! — выпятив подбородок вперед, сказал де Кардос. — Мы живы, слава господу, и это главное!

Максим не был столь оптимистично настроен, но промолчал, оставив собственные мысли при себе.

Что же, Портобело, встречай гостей!

Глава 5

Глава 5

Город производил удручающее впечатление. Паляще-жаркий, душный и серый. Казалось, каждый встречный уже смирился со своей участью. Лица людей были хмурые, и даже собаки, казалось, лаяли обреченно.

Таким были первые мысли Максима, когда они ступили на твердую землю. Портобело ему не понравился, хотя определенная жизнь в городе все же имелась.

Сам городок оказался относительно небольшим — полторы-две тысячи обитателей, плюс солдаты гарнизона, которых тут было еще человек пятьсот. Максима впечатлила береговая линия защиты: три форта, самым массивным из которых был форт Сант-Херонимо, несколько линий защиты, двойные каменные стены, надежно прикрывавшие городок со стороны моря, и каждые десять-двадцать шагов — пушки, пристреленные по определенным квадратам, на которые была поделена бухта. Так что тем, кто решит напасть на город, придется высаживаться на берег под залпами многочисленных орудий.