Вильмонтейльн и все, все, все - Ава Сурина
— Это кого ты «ледями» тут обозвал! — закатила рукава Шильда, намереваясь влепить оплеуху свалившемуся ему на голову франту и расчехлить из надушенных наволочек.
— Не трогай меня, чудовище! Я представитель белой крови! Живым не дамся! Лучше смерть, чем позор! Благородные леди, спасите меня!
— Так это ты, погорелец? Сейчас получишь у меня, чертов маньяк!
Вильмонтейльн с трудом уклонился от размашистого удара Шильды, которая умудрилась схватить его за один из множества рукавов, и, ахнув, провалился куда-то в подпол, снова исчезнув, будто его никогда и не было.
В руках у девушки остался белый кусок ткани, похожий на оторванное крыло огромного мотылька.
Внезапно тишину гостиной разорвал заунывный клекот кукушки — кто-то позвонил во входную дверь, а затем громко забарабанил в нее кулаками.
Глава 8
— Джилиана, с днем рождения! Выглядишь на все сто! Даже не дашь тебе триста лет, дорогуша!
— Старость тебе к лицу, моя красавица!
— Поздравляю, ты на год ближе к смерти, хотя о чем я говорю? Ты же бессмертная. Вот же ведьма!
Ковен Зеленого Плюща добродушно скалился Джилиане Ван Де Блейк, которой сегодня как раз исполнилось ровно триста лет и которая в последний раз посещала собрание ведьм ровно двадцать девять лет назад.
Тогда она выглядела, как очень старая женщина в черном капоте и грязном кружевном чепчике, не то, что сейчас.
Как только она пересекла порог заколдованной аулы, маскировочные чары спали с нее, обнажив ее во всей красе, свойственной только обитателям волшебного мира.
Джилиана вздохнула и поправила копну рыжих волос, не тронутых ни сединой, ни краской, ни временем, которое так нещадно потрепало ее коллег по магическому цеху — обученных колдовству женщин из числа смертных.
За круглым белом столом, застеленным черной кружевной скатертью, сидело пять старых, стареющих и откровенно дряхлых женщин, с которых также спал морок, как только они переступили зачарованный порог аулы.
Для людей они были роковыми красавицами, а на деле от них разило нафталином, и выглядели они, как прокисший квас, ведь последствия неизбежного хода времени не могло остановить ни черное запретное колдовство, ни купание в крови юных девственниц.
— Истинные ведьмы не стареют, многоуважаемые дамы, — парировала Джилиана и ехидно улыбнулась, затем поставила метлу в угол и повесила серую шаль на чугунный крючок, торчащий из каменной стены.
Она обошла стол против часовой стрелки согласно ведьмовском этикету и остановилась перед самой дряхлой и безобразной на вид старухой в коричневом засаленном платье.
— Здравствуй, Марта. Двадцать девять лет не виделись и столько же мои глаза тебя бы не видели, но так как я ненавижу тебя меньше всех, то сразу же перейду к делу: мне нужна помощь в одном пикантном семейном деле. Плачу годами жизни, которых, как ты знаешь, у меня вагон и маленькая тележка. Так ты протянешь еще десяток-другой, прежде чем тебя понесут на погост под радостное улюлюканье местных жителей.
Марта Лемурье заинтересованно приподняла бровь.
Ее специализацией было яснознание и магические сделки, которые она всегда проворачивала в свою пользу.
Связываться с Джилианой Ван Де Блейк у нее не было никакого желания, ведь по молодости они разругались из-за одного мужчины, которого эльфийская ведьма отказалась приворожить, поэтому Марта осталась без потомства, но разбитое сердце не идет в счет, когда дело касается вечной жизни или хотя бы пары десятков лет за исчерпывающую информацию.
Тонкие, словно ниточки, губы престарелой ведьмы раздвинулись в неком подобии улыбки, обнажив абсолютно беззубый рот.
— Батис, подними свой трухлявый зад и уступи место гостье. И завари молодильный чай. И ничего на этот раз не перепутай: тот, что мне нужен, лежит в банке с биркой «Старая рухлядь». Запомни: несмотря на свое здоровье, молодость и раздражающую красоту, наша гостья все-таки фактически не бессмертная. Если мне не изменяет память ее можно отравить смешанной в равной пропорции полынью и вербеной. Не так ли, моя дорогая? — прошепелявила Марта и жестом указала Джилиане на стул на трех ножках справа от себя, который нехотя покинула старая женщина с подведенными черным карандашом бровями, словно она была всему и всегда бесконечно удивлена.
— Ты как всегда прекрасно информирована, Марта, — ухмыльнулась Джилиана и брезгливо отодвинула от себя треснувшую чашку с каким-то вонючим пойлом, — твой дар яснознания все такой же мощный и сильный, не то, что твои старые кости.
Женщины за столом натужно улыбнулись, из-за чего их лица исказили жуткие гримасы, словно их медленно и изощренно пытали в подвале ордена Желтой Галки.
Батис загремела посудой на примыкавшей к ауле кухоньке, а прочие ведьмы нехотя удалились в соседний зал, чтобы с удовольствием посплетничать о бессмертной Ван Де Блейк, которая предусмотрительно поставила защищающий от прослушки магический барьер.
— Итак, моя дорогая, что ты хочешь узнать? — неспешно начала разговор Марта Лемурье, когда Батис наполнила молодильным чаем ее кружку и с удивленным лицом покинула аулу, присоединившись к своим подругам по ковену.
— А что тебе уже известно о моей проблеме? — вопросом на вопрос ответила Джилиана, от которой не скрылась легкая дрема транса, которая время от времени укутывала дряхлую старуху.
— Так-так. Все твои мужья по-прежнему тихо гниют в гробах, а дочь и внучка — прозябают в змеиных телах, — монотонно начала перечислять Марта, закатив белесые глаза к потолку, — дерево твое сгорело, старая личина твоя умерла, правнучка твоя встретила принца. Я ничего не упустила? — прокряхтела старуха, которой сеансы яснознания давались все трудней и трудней.
Джилиана кивнула головой и скрестила руки.
Все это она знала, как и все в ковене Зеленого Плюща — новости среди ведьм разносятся быстрее, чем порча на ветер, а сплетни разбухают сильнее, чем дрожжи, брошенные в туалет.
— Но это тебе неинтересно, — краем беззубого рта улыбнулась Марта, — это я для настройки говорю. Семья твоя скоро сгинет, знаешь сама. Часто гадаешь на Молоте Ведьм, а там все одно да потому — надо снимать венец безбрачия и в жертву троих смертных приносить. Сама-то ты справилась, потому что тварь бездушная из волшебного мира, а наследницы твои — нет, потому что в них живая человеческая кровь течет, не повезло им, вот и стали змеюками погаными, как и проклял тебя твой муженек-королек… Да и он скоро помрет от головной боли какой-то. Там в его волшебной стране дворцовый переворот зреет, вижу одного принца с луком и стрелами, а другого — с иглой. Он все шьет, да шьет, а
