Сила Внушения (СИ) - Иванович Юрий

— Ой, Санька! А что ж так рано пришёл? Ещё целых пять минут до назначенного свидания. (И как только умудрилась подслушать?) А ведь девушке не в пример больше времени надо, чтобы прихорошиться да приукраситься.

— Ничего. Я подожду! — отвечал Шульга солидно, с достоинством. — До начала сеанса, ещё целый час. Успеем.

Но тётка и не думала успокаиваться:

— Да и положено нам бабам опаздывать, чтобы чувства мужиков проверять. Можно и на полчаса позже своим видом избранника порадовать…

— А мои чувства проверять не надо! — с особой твёрдостью и громко заявил парень. Явно для ещё одних ушек это звучало. — Я однолюб. Раз — и на всю жизнь.

— Ох, да как, каков казак! — зацокала языком соседка, то ли нахваливая такую уверенность, то ли порицая. Но тут же и участие проявила, пытаясь предупредить: — Гляди Сашка, как бы тебя сегодня не поколотили изрядно. Те два шалопая, что тут кувыркались от твоих шлепков по губам, недавно в сторону клуба прошли ещё с тремя дружками. И уж так косились по сторонам, тебя высматривая, так косились!..

Словно по заказу по улице в этот момент проходило три девушки постарше и два сопровождающих их парня. Уши у всех пятерых так и крутились словно локаторы, пытаясь расслышать каждое слово.

— Ничего! Если ума нет, то так косыми на всю жизнь и останутся! — снисходительно заулыбался стоящий возле калитки парень. — Меня недаром отец учил ухваткам фронтовых разведчиков. Могу не только губы разбить, или глаза косыми сделать, но и руки ноги поломать.

Словно испугавшись этой угрозы, на крыльцо дома живо выскользнула Анастасия. Принаряженная, с неожиданно солидной причёской, с платком на плечах, бесподобная и раскрасневшаяся. Видно стояла за дверью, слушала каждое слово и высчитывала каждую секунду, оставшуюся до семи часов. Ну и стоило вспомнить, что дядя Боря очень баловал свою племянницу, ничего для неё не жалел. Так что при желании одевалась она, если не лучше всех в посёлке. В такую красавицу и в такую модницу любой мог влюбиться без памяти.

В этом Шульга не сомневался ни минуты. Поэтому, не отрывая взгляда от возлюбленной, поспешил к крыльцу, протягивая руку для помощи и без стеснения расточая комплименты:

— Очаровательно выглядишь! Мм! А причёска вообще уникальная! Такие прекрасные картинки только в кино увидеть можно.

Стрельнув глазки в сторону почти топчущегося на месте квинтета, свернувшего шеи и оглядывающегося на неожиданно образовавшуюся парочку, Настя всё-таки протянула свою ладошку, позволяя кавалеру свести её с крыльца. После чего нервно вздохнула, дёрнула плечиками и попросила многозначительно улыбающуюся до ушей соседку:

— Тёть Фрося, я пошла в клуб. Если что, скажете дяде Боре, что ужин стоит в печи. И форму я ему на завтра уже погладила.

— Иди, милая, иди! — закивала тётка. — Всё обскажу. Не сомневайся.

Сразу понималось, что именно всё расскажет. И про Саньку, и про избиение шалопаев, и про скороспелые симпатии молодых людей. Хотя в это время сходились и женились рано, многие девчата уже в шестнадцать лет замуж выскакивали. Ещё и стремились к этому, только было бы за кого. Всё-таки представительницы слабого пола предпочитали выбирать себе мужей постарше, а вот с теми-то как раз, после такой кровавой войны, имелся немалый дефицит. Так что частенько спешили с женитьбой, опутывая цепями Гименея молодых парней. До того, как тех заберут на службу.

Нравы простые. Люди иные. Хоть и разные.

Зато в большинстве своём не в пример честнее тех, кто проживал в будущем. Например, Настя ушла из дому, не запирая его, а только и подперев наружную дверь палкой. И это несмотря на тяжкое, ещё голодное время, на наличие всяких бандитов и воровского отребья, коих хватало не только в округе, но и в самом посёлке. А вот, жили как-то без амбарных замков на домах.

Шли в клуб спокойно, не спеша, со взрослой солидностью. Но при этом Александр не умолкал, ни на минуту, рассказывая разные весёлые истории, порой переходя на анекдоты, а Настя смеялась всё громче и заразительнее. То есть ухажер прилагал все усилия, чтобы окончательно влюбить в себя юную, желанную фею.

Мало того, на пути, примерно в два километра, к парочке вначале присоединилась одна подружка, затем ещё несколько одноклассников с одноклассницами, и даже парочка парней на год младше. Так что к средоточию культурной жизни посёлка, увеличившаяся компания пришла уже огромным составом, а хохот из неё, разносился далеко и привлекал внимание всех окружающих. То есть главный рассказчик легко покорил всех слушателей да и, по мнению его знакомых, превзошёл самого себя многократно.

Как водится, нашлись и те, кому такая популярность Шульги показалась вызовом. И если раньше они планировали затеять разборки чуть позже, то сейчас не выдержали и двинулись навстречу развесёлой компании. Те самые шалопаи, с уже изрядно напухшими лицами, и три их приятеля, примерно того же возраста. Среди них выделялся ростом самый массивный, лобастый такой крепыш, ростом на голову превосходящий намеченного оппонента.

Именно он выдвинулся на острие клина своих приятелей, с презрением оглядывая фигуру Александра:

— Ха! И этот шкет ушёл от вас не битым? — хмыкал он, обращаясь к пострадавшим. — Сопля позорная!

Шульга тоже не остался в долгу, рассматривая препону, словно только что увидел:

— А-а-а, косоглазые? И чего вам дома не сидится, под мамкиной юбкой?

— Кто косоглазые? — не поверил лобастый такому неприкрытому издевательству. На что и получил обстоятельный ответ:

— Люди вас так обозвали. За то, что ходите и по сторонам коситесь, словно чего украсть хотите. Аль боитесь чего?

— Да я тебя, сучок сейчас…

Сжав кулаки, противник сделал первый шаг вперёд. Но неожиданно к намечающейся драке изготовились все парни, которые сопровождали Александра и Настю. Они подались вперёд, выстраиваясь полукругом и ни капельки не скрывая своей решительности. Это изрядно сбило с толку любителей похулиганить. Они замерли на месте, а заводила протянул:

— Да вы чо, все смертники?..

— Чо, чо! Через плечо! — продолжал дерзить Санька. При этом хорошо понимал, что если завяжется большая драка, да ещё непосредственно перед клубом, то всем достанется потом от общественности. Поэтому предложил: — Хочешь подраться один на один? Так давай, отойдём за угол.

Обычно там, с торцевой стороны здания «за экраном» и проходили личностные разборки между парнями и мужиками. И это считалось уже вполне нормальным, не сильно порицаемым действом.

Лобастый сразу на такое согласился, ни капли не сомневаясь в своём превосходстве. Так что обе компании дружно двинулись в намеченное место. А за ними, с явным интересом потянулись и некоторые зрители, как люди постарше, так и мелочь разная, блестя глазами от предвкушения. Всё-таки в это время каждое событие волновало народ, обсасывалось, мусолилось и передавалось из уст в уста. А уж побывать самому свидетелем или участником, считалось чуть ли не почётным. Так что зрителей хватало. Но вряд ли кто из них поставил на победу заведомо слабого противника. И не все успели заметить начало поединка.

Всё завязалось моментально. Широкий замах инициатора стычки, удар в пустоту. Присевший соперник, проскочив за спину, двумя руками, сжатыми в замок, ударяет по почкам лобастого. А когда тот присел, задохнувшись от неожиданной боли, Санька ему нанёс кулаком удар в лоб. Вроде и крепкая там кость, но всё равно нокаут. Массивный противник так и завалился на спину в скрюченном состоянии.

Но тут на Шульгу бросилось два подельника упавшего и один из пострадавших ранее, который с разбитыми губами.

— Так нечестно! — закричал кто-то из парней, и вторая компания колыхнулась к центру событий. Раз нарушение условий налицо, то и дальнейшие правила ни к чему.

Увы! Никто не успел помочь Александру. Он и сам справился. Причём настолько быстро, молниеносно и чётко, что когда ещё три тела упало в пыль, корчась от боли, вокруг повисла щемящая тишина. Все пребывали в кратковременном шоке от такой крутости. И только через минуту, самый старший из присутствующих, мужчина годков под тридцать, уважительно пробормотал: