Андрей Дай - Андреевский крест
Жены щебетали о чем-то своем, дети обсуждали совершенные за время похода открытия и хвастались находками. А мы, четыре здоровых мужика, изображали оскорбленную невинность. Честно говоря, обидно было. Столько труда, столько приготовлений, азарта, ожиданий чуда, и все это вышло пшиком.
— Красиво здесь, — отодвигая опустевшую тарелку, вдруг заявил Леха. И тяжело вздохнул. — Суровое место.
Миха хмыкнул сунул в рот зависшую было на полпути ложку. Он, как и все мы, ждали совсем других слов. Чего-то этакого, что вернуло бы нам… Ну не знаю. Надежда еще оставалась, еще теплилась. Нужно было нечто, не давшее бы ей умереть окончательно.
— Похвастались бы, мужички, находками-то, — саркастично выговорила жестокая Ирка.
— А и правда, — всплеснула руками моя Натаха. — Че воды в рот набрали? Чего отрыли-то, гномы?
— Ничего, — поморщился Егор. — Пусто там. Ничего нет.
— Совсем? — удивилась Любка. — А зачем древним был нужен весь этот тюнинг? Что-то же они прятали!
— Материковая скала и какие-то борозды, — средний на пальцах показал ширину углублений в камне.
— А в них? — решила-таки уточнить Натаха? Им, бабам, просто необходимо расковырять все до дна. Век помнить буду, как она мне в ране ковырялась. Кабы не ее коротенький халатик, столько бы о себе нового узнала…
— Нет там нихрена, — скривился Поц. — Борозды эти, мать их! И глина.
— Уйди старушка, я в печали, — хихикнула, поддразнивая нас, Ирка. — Горе археологи! Пошли девочки, посмотрим, чего там предки от нас прятали.
Мужчины, все как один, посмотрели на меня. А я пожал плечами. Пусть идут, обчем базар. Может и правда увидят что-то, чего мы не заметили.
— Пиво? — тихонько поинтересовался Миха, когда бабы переоделись в то, что не жаль было испачкать или испортить, и скрылись под здоровенным шатром, а дети, выпросив прежде нож, толпой ломанулись в тальниковые заросли за палками для луков.
— Не-не, я не буду, — сразу отказался Егор. — Хочу вечерком спиннинг покидать. Говорят, на Катуни знатных тайменей тянут.
— Говорят, — не стал спорить я. Тем более что именно у нашего среднего был реальный шанс поймать хоть что-то в этих ледяных водах. Дед-покойничек рыбаком был знатным и охотником. И нас, внуков, премудростям учить пытался. Со стрельбой ладно все вышло, а вот к вылавливанию холодных скользких рыбин только у Егорки талант нашелся. Ни мне, ни Лехе тупое разглядывание бултыхающегося поплавка было не в кайф. Энерджайзеры в задницах свербели, не давали сидеть на месте.
— Можно и по пиву, — улыбнулся Леха. — Глядишь, где на трезвяк в голове пусто, со смазкой что и прояснится.
Поц подорвался и, как натуральный конь, ускакал к "газельке". Открыли, чокнулись в миг запотевшими на жаре банками, отхлебнули. Егор, явно с завистью поглядывавший на нас, не поленился сходить сам. Пили молча. Говорить не хотелось.
Потом прибежали пацаны со своими палками. Хозяйственный Миха выдал шпане моток капронового шнура на тетиву, а мы, отцы, строго наказали в людей не стрелять. Пятеро новых индейцев, от четырнадцати до десяти лет от роду, с шумом, гамом и хвастливыми обещаниями снабдить племя мясом, вышли на тропу войны.
Вяло обсудили таланты детей. Вспомнили наши походы на болотистый пустырь, что начинался за последними городскими постройками. Летом, в малюсеньких озерцах, там было полно уток, а у нас, туземных обитателей закоулков, вдосталь фантазии, времени и желания добыть дичь. За годы и поколения было перепробовано все, от рогаток из медицинской резины, до поджигов из медных трубочек. О луках и всяческих арбалетах можно и не говорить. Этого добра там переломано во множестве.
Банка кончилась как всегда неожиданно. Отправили опытного гонца к холодильнику, а он по одной и принес. Ну как так можно? В общем, когда верные боевые подруги Индиан Джонсов явились в столовую беседку, у каждого из нас под стулом валялось по паре пустых алюминиевых емкостей.
— По какому поводу бухаете? — процедила Лехина супруга. — С горя или с радости?
— Исключительно от охренения окружающими природными видами, Любочка, — глупо улыбаясь, выдал Егорка. — Присоединитесь?
— Тю, алкоголики, — засмеялась дочь дальневосточных казаков. — Некогда нам. Мы идем находки мыть. Все в глине уханькано…
— Чего? В натуре? Надыбали че-то, дамочки? — вскинулся Поц. — Те томи душу, чернобровая, дай позырить!
— Да на, нам не жалко. Правда девочки? Нат, покажи этим…
Суженая ласково мне улыбнулась, заставив сердце учащенно биться, и выложила на стол платок, в который было завернуты три прямоугольных, сантиметров шесть на двадцать, прямоугольных уляпанных знакомой синей глиной пластин.
— Рыжье! — выдохнул Миха, разглядев золотистый блеск. — В натуре!
— Или медь, — осторожно, двумя пальцами приподнимая прямоугольник, поделился сомнениями Леха. — Легкая…
— Медь бы окислилась и позеленела, — заспорил Егор, принявшись прямо о штаны, и без того грязные, оттирать пластинку. — Зарисовать-то догадались, как они лежали?
— А у нас в семье художников немае, — уперла руки в боки разочарованная нашей реакцией Любка. — Скажи спасибо, что вообще не поленились эти ваши канавки проверить.
Вроде всего по паре банок на нос высосали, а мозг как в вату укутан был. Подержал в руке находку, подивился ее необычайной для металла легкости, но пока Егор не подскочил, не сгреб все три пластинки и не убежал в шатер, и в голову не пришло что-либо предпринять.
— Ирина! Тащи бегом фотоаппарат! — орал на бегу наш ученый брат. — Наталья, иди сюда. Не стой! Показывай, как они лежали…
И тут вдруг все засуетились, задвигались. Миха, а за ним следом и Леха рванули к неряшливо раскопанной шишке, по пути подхватывая лопаты. Откуда только силы взялись?! Заполошеными курицами брызнули в разные стороны женщины.
— Прикрывать бы надо на ночь, — вопила во все горло Ирина так, что ее наверняка даже на другом берегу Катуни было слышно. — Не дай Бог кто хлебало свое любопытное сунет! Санька, Ванька! А ну бегом в фургон. Там у дяди Миши тент валялся…
— Не валяется, а лежит, — донеслось из шатра. И сразу следом:
— Михаил, не отвлекайся! И не дави ты, бестолочь. Поцарапаешь!
Вот тогда я встал, потянулся, хрустнув суставами, зачем-то посмотрел на любопытно склонившие к лагерю головы горы, и улыбнулся. Вечер обещал быть томным.
Пластинок было тринадцать. Причем в двух из трех подковообразных, как выдал Егор — со все увеличивающимся радиусом кривизны, не нашли вообще ничего. И только в самой кривой, внутренней, в специально вырубленных по размеру углублениях покоилось то, ради чего тысячи лет назад древние жители этих мест нанесли карту-подсказку на кожу своей принцессе.
Изготовлены были артефакты из какого-то невообразимого, похожего на металл материала, который невозможно было поцарапать, и, как случайно выяснилось когда на одну из них уронили камень, разбить. На обеих поверхностях прямоугольников малюсенькими пупырышками был выбит какой-то чудной узор. Причем, на каждой свой, ни с одной другой не повторяющийся.
А еще, к огромному нашему сожалению, предки забыли положить в канавку инструкцию по применению этой хрени. Без которой о способе применения находки мы могли только гадать.
— Типа, в солнечный день, отражение, мать их, лучей собирается в центре, и освещает корону бабы, которая, типо на понтах, режет глотку барану, — разглагольствовал Миха. После целого дня переживаний, он наконец успокоился, и перестал переживать, что золота под щитом нет.
— Барана-то за что? — удивился Леха, удивленный полетом фантазии моего механика-водителя.
— Типа хавчик для Бога, — авторитетно пояснил Поц. — Баш на баш, в натуре. Типо папуасы ему бебеку, а тот им победу в бою. Ну и поповке этой, доляху малую. Чиста на шурпу с пельменями. Че ей, за труды тяжкие, от реальных пацанов не впадлу. Вкурил?
— Внатуре, — кивнул мичман. — А за каким на них эти пимпочки? Не проще ли с одного шаблона накатать одинаковых?
— Мне представляется это чем-то вроде перфокарт, — вступил в наш высоконаучный спор со своим видением проблемы Егор. — Только наоборот. У тех дырочки были, а на этих выпуклости.
— И что это за зверь? В какого банка банкомат засовывать? — тоном полным сарказма ринулся в бой Миха.
— Это такие старые картонные карточки для управления компьютером, — пояснил средний. — Я, правда, в институте такие ЭВМ уже не застал. При мне первые АйБиэМки пошли. Но перфокарты видел своими глазами.
— Ури, Ури! Где у него кнопка!? — взвыл бывший матрос и заржал, как конь. — Куда совать карты мы знаем! А как включить твою ЭВМ?
— Может это просто игра? — не слишком уверенно предположил Леха. Все утро он проиграл с шайкой малолетних шулеров в карты, и был слегка… в расстроенных чувствах, проиграв все карманные деньги. — Вроде домино. Тут вот две шишки, и тут две. Их складываем вместе…
