Дипломатия фронтира - Вадим Владимирович Денисов
— Мы далеко от шахты? — голос у Дино был хриплый, ломающийся.
— Скоро доберёмся! — ответил я, стараясь сохранить в голосе прежнюю уверенность.
Глава 21
Крест
Впереди слева показался широкий, но не очень глубокий распадок, что угадывалось по очертанию горных хребтов. Тропа решительно вильнула в ту сторону. Ручей Эллис-Крик что-то бормотал за кормой пикапа, унося в тихие омуты где-то возле Мичигана свои безымянные истории, а возле старицы, под переливами воды, череп старателя продолжал смеяться беззвучным смехом,
«Апач» обогнул скалу, и нам открылась боковая долина распадка, которую наискосок перерезал почти невидимый ручеёк. Деревьев в этом ущелье было совсем немного — ближе к ручью жались низкие, приглаженные ветрами искривлённые кусты, а остальное пространство распадка занимали альпийские травы и разноцветье.
А полянка-то вполне зачётная, хоть накрывай! Горный курорт! И посреди этой дикой красоты чернело огромное пятно пожарища.
Приехали…
— Вот, Дино, это и есть объект «Счастливая локалка», некогда битком набитый дефицитными лакокрасочными материалами, — сказал я, открывая дверь и собираясь выходить из кабины.
— Других вариантов нет, — согласился отрок. — Кто-то специально устроил этот пожар?
— Ты же не думаешь, что где-то здесь бродит Хранитель Ущелья? — ухмыльнулся я. — Не могу поверить, что абсолютно добротное строение, срубленное из толстенных стволов вековых сосен, после отъезда Дария Квачина оставалось бесхозным. Ушлый Полковник какое-то время наверняка продолжал вывозить отсюда драгоценные банки и канистры.
— Но полностью вывезти не успел! — уверенно добавил Бернадино.
— Да, кто-то из его людей баловался со спичками, злостно не отключал утюг, воровал огнетушители и вообще грубо и неоднократно нарушал правила пожарной безопасности. Эх, ребята… Инспектора Повалихиной из Пожарно-спасательной части № 76 славного города Енисейска на них не было!
Горело здесь страшно. От пакгауза не осталось ничего, ни обгоревших бревен стен, ни содержимого, температура в эпицентре была адская.
По сути, перед нами предстали последствия техногенной экологической катастрофы. Может быть, пока что самой крупной в этом секторе Платформы-5. Даже хорошо, что горючие вещества сполна обеспечили энергией этот филиал ада. В диоксиновых клубах над Чёрными Горами, которые люди наблюдали за много километров отсюда, рассеялась в атмосфере практически вся ядовитая химия. Иначе бы эта гадость надолго отравила ручей и реку.
— Осматривать будем?
— Не знаю… В таких местах могут греться на солнце ядовитые змеи, — ответил сын.
— Да ты что! — нервно крикнул я, быстро втягивая уже почти опущенную на траву ногу и захлопывая дверь. — Ненавижу змей! Наши енисейские края, знаешь ли, этими мерзкими тварями не богаты. Гадюка изредка встречается, и та не ядовитая. Говорят… Знаешь, давай просто объедем это пожарище по кругу!
— Только близко не прижимайся, чтобы не пробить шины каким-нибудь куском железа, — рассудительно посоветовал Дино.
— Поучи ещё.
Смотреть, в общем-то, было не на что. Надежды на, что на пожарище можно будет поживиться чем-нибудь ценным, быстро улетучились. Нам попались две изогнутые стальные пластины, пруты арматуры, которые врезают в окна при сборке сруба для защиты от медведей, и почти бесполезный мелкий металлолом.
— Какое-то приспособление! — Дино на ходу спрыгнул с подножки и поднял из пепелища не сразу мной опознанный реечный домкрат с погнутым штоком. Я остановился. Присмотрелся.
— Похоже, здесь было что-то вроде гаража, ты понял, Бернадино?
— Что?
Не понял.
— Ну как же? Именно здесь группа Квачина и нашла наш олдскульный светло-бежевый пикап «Шеви, вождь апачей»! Узнаёшь родное стойло, железяка американская?
Под капотом что-то сухо треснуло. Всё-таки узнал.
— Не унывай, индеец, — я ободряюще похлопал ладонью по торпеде. — Вспомни, что ты здесь делал? Стоял в полутьме среди презренных банок и пылился! Ни тебе ухода, ни заправки… А сейчас у тебя яркая жизнь, полная головокружительных приключений!
На это раз пикап ничего не ответил.
— Папа, ну, долго ещё? — отрок уже извёлся. Ещё бы, у меня тоже все кости болят.
Я не стал открывать карту, сколько можно на неё смотреть — наизусть помню каждую линию и штрих.
— Километра полтора или два. Но расстояние сейчас не самое главное.
— Почему?
— Скоро узнаем.
«Апач» свернул за большой скальный выступ и остановился — перед нами опять появилась речушка Эллис-Крик. И сразу кое-что стало ясно.
— Странная она какая-то, Шахта № 12, — задумчиво пробормотал Дино. — Ведь в шахте есть специальное оборудование, материалы, инструменты, лебёдки, тачки… А здесь даже дорогу для транспорта не пробили. Не в рюкзаках же…
Действительно, проезжая грунтовка заканчивалась возле сгоревшего пакгауза, дальше дороги не было.
— В тепловизор посмотри, — приказал я. А сам взял в руки обычный бинокль.
Как ни крути, первооткрыватели и остальные авантюристы, что здесь побывали, постепенно двигались вверх не по руслу ручья, где в резиновых сапогах можно поломать ноги на мокрых, покрытых скользким илом камнях, а по правой береговой террасе — широкой зелёной полосе вдоль подошвы. Сейчас там не пройдёт даже квадроцикл. Но тропу пробить можно. Вполне.
— Эх, где мой «харлей»… Что будем делать, падре? Оставим «Апач» здесь и пойдём пешком? — спросил сынуля с досадой.
— Ещё чего! — я даже возмутился. — Ты прирождённого автобусника с техасским скаутом не путай! Ноги на камнях ломать? Нет уж. Колёса надо держать при себе, мало ли что там может случиться.
— Но как мы…
— Встанем в русло и поедем прямо по ручью, — перебил я отрока.
— Как, прямо по воде⁈ — удивился Дино.
— Нормальная практика! Практически весь правый берег Енисея — это Средне-Сибирское плоскогорье, поэтому большинство речек имеют горный характер, быстрое течение и каменистое дно. Как и сам Енисей, впрочем. И только северные реки бассейна, выходя на Северо-Сибирскую низменность, превращаются в равнинные. А вот левый… Это уже Западно-Сибирская равнина, страна разливающихся рек и топей! Там такой фокус опасен, дно чаще всего топкое, увязнуть на машине легко.
— А ты сам так ездил?
— Сто раз! — легко соврал я. — Ну… не сто, конечно, но десяток подобных рейсов на «камазах» имею точно.
— Подожди. А если мы всё-таки застрянем среди камней? — продолжал волноваться adottato.
— Если, если… Вытащим! Лебёдка и трос есть, домкрат и лопата тоже. Есть такое русское правило: «Глаза боятся, руки делают». Что увидел в теплаке?
— Три зайца. Большие, но в Альпах они ещё больше. Наверное, здесь для
