Аристократы улиц 2 - Александр Майерс
— Всё в порядке, — сказал я. — Так далеко я не заглядываю. Сейчас для меня важно переехать в княжества. Здесь больше возможностей для развития, и помогать Владиславу будет проще.
— Понимаю. А ваш брат готов отменить изгнание?
— Если вы согласитесь принять меня — то да. Сказал, что подыщет повод.
— Тогда предлагаю обсудить всё более детально, — сказал Грушецкий.
Обсуждение затянулось, но в итоге мы сумели прийти к решению, которое обоих устраивало. Мне пришлось согласиться на несколько завышенные налоги и ограничения по размеру гвардии. Впрочем, у всех вассалов были такие ограничения.
Взамен Илья Романович собирался даровать мне землю, где уже стояло неплохое поместье, которое даже не требовало ремонта. Заезжай и живи. Плюс субсидии на открытие алхимического предприятия, если Белослава готова будет этим заняться.
Этот мой бизнес, как выяснилось, произвёл настоящий фурор в большой России. Странно, что люди раньше не додумались до чего-то подобного. С другой стороны, в этом мире не существовало США с их развитой коммерцией, вот и до развития маркетинга как-то не дошло.
Теперь же, оказывается, подобные моему предприятия открывались по всей России. Но дела шли успешно разве что у нескольких. Конкуренты пока не понимали, как правильно работать, и вслепую копировали мои приёмы.
Но люди быстро учатся, и скоро у меня могут появиться сильные соперники. Надо ловить момент и развиваться, чтобы застолбить место на вершине рекламного Олимпа.
Как жаль, что делать это мне приходится на фоне разборок с Рязанью. Я бы предпочёл спокойно зарабатывать деньги, а не заниматься этим параллельно с подготовкой к войне.
Мы с Грушецким составили предварительный документ, где записали все условия. Он не имел никакой юридической силы, поскольку официально я всё ещё был изгоем. Но закрепить договорённость на бумаге было всё-таки необходимо.
— Вечереет, — сказал Илья Романович, сворачивая свою копию документа в трубочку. — Оставайтесь у меня на ночь, Эспер. Буду рад принять будущего вассала.
— Благодарю за гостеприимство, княже. Я хочу как можно скорее увидеться с братом.
— Понимаю, конечно, — вздохнул Грушецкий. — Но, может, вам лучше перед этим как следует отдохнуть и выспаться? Сами знаете, утро вечера мудренее. Ещё наломаете дров… Оставайтесь. Буду рад принять вас, заодно познакомитесь с моей дочерью.
Ага. Понятно.
Я окончательно уверился в том, что Илья Романович намерен протолкнуть меня на московский трон. А перед этим, видимо, женить на своей дочери. Тогда он останется править в Смоленске, а после него власть примет его сын. На московском троне тоже будут править его потомки.
Со временем даже появится возможность провести объединение…
Одним словом, я решил согласиться на ужин и ночёвку. Мне просто ужасно хотелось убедиться в своих предположениях. Конечно, Грушецкий вряд ли расскажет мне всё прямо сегодня. Но по его поведению можно будет сделать выводы.
— Вот и славно, Эспер, верное решение, — сказал князь, по-отечески хлопая меня по плечу. — Оставайтесь, покушайте с нами. Выспитесь на хорошей кровати, а завтра спокойно побеседуете с братом.
— Хорошо, ваше сиятельство. Мне только нужно предупредить семью, что я останусь у вас. Где я могу поговорить по телевоксу?
— Прямо здесь! — Илья Романович обвёл руками свой кабинет. — Артефакт тишины работает. Я подожду вас внизу, в машине, и поедем в поместье.
— Договорились, — кивнул я.
Грушецкий вышел, а я призвал магию и оценил фон вокруг. Да, артефакт действительно работает. И не один. Есть охранные и сигнальные, родниковый кристалл в соседней комнате, артефакты света… и, похоже, звукозаписывающий артефакт тоже.
М-да. Снаружи-то нас никто не слышал. Но если князь захочет, наш разговор всё-таки может попасть в чужие уши.
Хорошо, что я был осторожен, и не сказал ничего компрометирующего себя или брата.
Да и сейчас никакие тайны выдавать не собираюсь.
Я достал телевокс и связался с казармой. Сказал дежурному, чтобы передали в дом: всё хорошо, задержусь в большой России до завтра. Вассальный вопрос пока что не решён, но начало положено.
После этого я отключил связь и спустился. Гвардейцы князя помогли мне сесть в машину, и уже скоро мы были у него в поместье.
— Прошу вас, не упоминайте при моей семье насчёт Молотова и всей этой истории, — предупредил Грушецкий, прежде чем мы вышли из машины. — Они ничего не знают.
— Это не те вещи, о которых говорят за ужином, — сказал я.
— Конечно. Я на всякий случай.
«Может, я и молод, но не дурак», — подумал я. — 'А вот ваше высочество, кажется, таковым меня считает. Неужели он думает, что я не понимаю, к чему всё это клонится? История про Влада, знакомство с дочерью… Ха.
Но я подыграю. Пока что. Почему бы и нет'.
Жена и все три сына Грушецкого оказались в отъезде. Так что ужин должен был пройти втроём — я, Илья Романович и его дочь Снежана.
Не удивлюсь, если это тоже было сделано специально. И даже не удивлюсь, если Грушецкий найдёт повод, чтобы оставить нас со Снежаной наедине.
Уже даже не терпится её увидеть.
Дом у князя был просто шикарным. Даже поместье Тарковских рядом с ним выглядело бы довольно уныло. С другой стороны, кричащая отовсюду роскошь казалась приторной и особо не впечатляла.
