Куда Уехал Цирк. Дорога-3. - Елена Лоза
Паренек за руку вытащил из-за того же камня белую девчонку, в слегка перепачканной клетчатой рубашке и шароварах. Две косы, свисавшие с висков длинными кольцами, и трогательные кудряшки надо лбом делали ее совсем ребенком. Стаси рядом с ней выглядела барышней.
Паренек четко доложил местонахождение фигурантов, и стало понятно, что никакого особо сложного захвата не будет. Чего захватывать-то? Один ловит форель в ручье, двое ушли на охоту, четвертый достал заначку, выкушал бутылку виски в одно лицо и пел песни, сидя на высоком камне. Теперь, судя по тишине, наверное, заснул. Хотя нет, не заснул! Не так далеко, судя по громкости звука, хрипло, с подвывом орал зверски пытаемый кот. С душой, надо сказать, орал. А вот последний бандит остался в лагере, и Ло чувствовал, как это напрягало молоденького проводника. За рыбачком отправились цирковые, они же рассчитывали на обратной дороге снять с камня пьянь. Желчь, ставший неуловимо похожим на старого кота, решившего поднатаскать подросший выводок в ловле крыс, увел молодняк за охотниками. А Ло поторопился в цирковой лагерь. Подъехав к как будто вымершим фургонам, он на секунду придержал коня, сканируя пространство, и ахнул, закрываясь наглухо. От фургона, стоящего на отшибе, шла волна боли, ужаса и отчаянной безнадежности. А поверх этого животное наслаждение насильника и блаженство, наверное, такое удовольствие получает тигр-людоед, пожирая еще живую жертву. Дверь фургона вылетела, хрустнув вырванным крючком, Ло одним ударом вырубил рычащего, как голодный волк, мужика и отшвырнул его в сторону. Связанная и кляпом во рту девушка, смотрела, ничего не видя, расширенными до предела зрачками. Но сознания почему-то не теряла, и Ло мягко прижал артерию на шее, погружая ее в спасительную темноту. Плечи, живот, а особенно грудь жертвы были искусаны до кровавых ран. Желчь заглянул в фургон, когда Ло уже закончил оказывать помощь. Девушка лежала на постели, накрытая простыней, она спала, получив лошадиную дозу успокоительного. Индеец посмотрел на окровавленные тряпки на полу, потом на доктора и кивнул. Бледнолицый, с заткнутым ртом, корчащийся на муравейнике, вполне заслужил свое наказание.
-Этот толстячок знает толк в воздаянии по заслугам, как говаривал один знакомый христианский священник, - с уважением подумал Желчь.
ГЛАВА 26
В жилом фургоне Оле и Робина, по настоятельной просьбе, если не сказать по требованию Ника, собрались все ходоки. Из-за проходного двора, в который превратился цирк, штабную палатку ходоков свернули полностью. Палатку ящерок - частично. Все же их комп, уже официально прозванный Бантиком, иногда выдавал не только табличку с надписью: «Недостаточный уровень допуска». Правда, пришлось озаботиться защитой от нечаянного проникновения посторонних. Вход развернули в сторону ящеркового вольера, оформив как лаз в личную нору «яшпери». Должна же быть у них личная территория! Допускаются туда только личные друзья чешуйчатых, на остальных они шипят и щерятся. Причем весьма убедительно, аж дрожь пробирает. А еще бы не пробирала, если во вполне слышимый диапазон добавлялось маленько инфразвука. Эта способность прорезалась у Шена после взросления, Фен так не могла, не женское это умение.
Оле, заглянув в керосиновую лампу, решил, что, пока светло, ее стоит дозаправить. Бутылка с керосином, плотно завернутая, чтобы меньше воняла, стояла между стеной и шкафом. Спокойно достать ее не получилось, на голову наклонившегося шведа посыпалась пыль и паутина. Чертыхнувшись, он отряхнул рукой короткий ёжик волос и взглянул вверх. Со шкафа на него смотрели две чешуйчатые морды лица, излучая нарочитую виноватость. Но кто бы им поверил, с такими-то широкими зрачками! К тому же люди уже давно научились различать мимику ящерок. А вот как они вдвоем уместились на не столь и большом шкафу, было интересно.
- Да уж, ребятки, убираться вы явно не любите, - Марья помахала ладонью в воздухе, разгоняя пыль, краем зацепившую и ее.
- Чего вы вообще туда попер... залезли? - удивился Дени.
- Тес-сно... - пояснил Шен, его голос стал гораздо ниже, чем у его сестры.
- Уфорачиватца не надо, - уточнила резон высотного расположения Фен. Ящерки завозились, просыпав еще немного пыли, и их головы оказались с одной стороны шкафа. Одна над другой, причем гребень Шена уперся в потолок.
- А наверху что, не тесно?
- Сато на лапы и хвост не нас-ступают...
- А-а-а, - заявили присутствующие чуть не хором.
- А почему мы динамку не запустим? - пожал плечами Дени. - Свет будет нормальный...
- И стучать она будет на всю ивановскую... - фыркнула Эни
- Ну и что? - не понял парень. - Мы же от индейцев не прячемся...
- Дитя асфальта... - усмехнулась Марья.
- Что такое асфальт? - тут же поинтересовался Робин.
- Старинное покрытие дорог и тротуаров в городах. В нем постоянно появлялись ямы, и его все время ремонтировали, тем самым обеспечивая постоянную занятость рабочим, - отрапортовала Эни. - А еще оно воняло летом в жару, и в нем застревали каблуки.
- Не, а че? - возмутился Дени.
- Ты выйди, посмотри на эти скалы, на сосны, прислушайся... А потом ды-ды-ды движка, и ни пения птиц, ни тишины, - вздохнула Марья. - Невместно оно как-то тут... - народ молча покивал, соглашаясь.
- И где Ник, в конце-то концов? - возмутился Гари.
- Иу-дет уже, - доложил Невс, вспрыгивая на раму окна.
Ник вошел, и все собравшиеся, кроме ящерок, конечно, им такие тонкости были еще непонятны, изумленно на него уставились. Мужчина был одет в отутюженный костюм-тройку, и ходоки, одетые в походно-домашний вариант гардероба, на его фоне смотрелись бледно. Однако высказать свое удивление никто не успел. Ник обвел собравшихся взглядом недовольного начальника и заявил:
- Я просил собраться только ходоков. Почему здесь посторонние и дети?!
- Кто тут дети?! - взвились двойняшки.
- ССАА! – поддержали их ящерки.
- Кто тут посторонний? - полюбопытствовал Джонатан.
- Ник, ты чего как индюк раздулся? - округлила глаза Марья.
- Я требую, чтобы мои племянники покинули помещение, - не обращая внимания на вопросы и возгласы, гнул свое Ник. - Их имена не должны даже упоминаться в связи
