Ямата-но Орочи - Олег Георгиевич Чудинов
Да и требовалось освободить побольше шиноби от небоевых задач, чтобы организовать эту самую оборону деревни и прочих пунктов, которые могли подвергнуться нападению. В период больших войн бывало такое, что Коноху вообще обороняли лишь домохозяйки да дети. Сейчас конфликт не настолько масштабный, но зато защищать приходилось не одну лишь Коноху. Поэтому учителя Школы и Академии ниндзя тоже встали в строй, как и ученики Академии и мобилизованные гражданские. Глупо было бы, если бы кто-то уровня Хьюга Нами остался в стороне.
— Это она? — заметив вышедшую из аэроплана Кушину, которая, почти точь-в-точь как дочь, уставилась на огни города, спросила Сальма.
— Узумаки Кушина, джинчурики Кьюби, — кивнул я, хотя королева на меня сейчас не смотрела.
— Сколько ей лет?
— Она родилась в двадцать шестом.
— Всего на шесть лет старше Сары...
— Да.
Пауза.
— Я хотела бы многое тебе сказать.
— Выслушаю все, когда ты будешь готова это сделать.
Кушина, к ее чести, недолго стояла с распахнутым ртом. Все-таки она не совсем ребенок и успела многое повидать в этой жизни. Пусть устремленные высоко в небеса башни и огни Роурана пока для этого мира в диковинку, подобного нет даже в Отомуре, но не настолько, чтобы надолго сбить с толку куноичи. Не заметить толпу вооруженных самураев — так даже Кушина не сможет. Прикрикнув на Тацуко, Узумаки повела детей в нашу сторону.
— Узумаки Кушина прибыла, знаете ли! — вместо приветствия заявила куноичи при приближении.
Сальма удивленно вскинула брови, покосившись на меня.
— Она волнуется, — негромко пояснил я королеве и уже нормальным тоном и без лишнего официоза представил гостью Страны Песка: — Знакомься, это Узумаки Кушина, Алый Лотос Конохи, вместе с названным сыном, Учиха Саске, и родной дочерью, Узумаки Тацуко.
Саске и в самом деле был кем-то вроде крестника для Кушины, только в местных традициях. Была такая традиция в некоторых кланах — связывать родственника или близкого друга узами некровного родства со своими детьми. Обычай этот, как правило, используется для укрепления связей внутри больших кланов, а таких совсем не много, поэтому традиция не особо распространенная. Но и Узумаки и Учиха о ней помнили, так что Микото — названная мать для Тацуко, а Кушина — названная мать для Итачи и Саске. Подруги не сочли нужным делить меня и тем более не делят детей.
— Перед вами императрица Сераму, королева Роурана, дайме Страны Песка, владыка Корьюзана и Страны Рек, — представил я Сальму Кушине и детям. — Меня вы тоже не знаете — я, Рюсей Омушимару, принц-консорт Роурана.
— Рюсей! — глаза Кушины зажглись нездоровым светом, мгновение она пожирала меня глазами, быстро сообразив, кто перед ней, и оценивая мою новую внешность, после чего все же догадалась уважительно поклониться вслед за детьми и поздороваться: — Приветствую, дзёко-сама, кохай-сама.
Дзёко, императрица — это титул Сальмы, который она приняла после появления Страны Песка. Дзёо — королева, такой титул она носила, будучи правительницей лишь Роурана. После расширения подвластных ей территорий, титулование Сальмы стало более объемным, с нехарактерными для местных традиций уточнениями. Но вполне нормальными для старой империи, родом из которой были предки королевского рода Роурана. Для Сальмы то, что все знают под Страной Песка, собственно, и есть та самая старая империя. Пусть на новых землях, с другой культурой, но это ее империя Запада. В то время, как Уния Дракона — империя Востока, наследница царства Кагуи. Такой нарратив, по настоянию Сальмы, постепенно продвигается по крайней мере в образованной среде.
Две женщины перекинулись еще несколькими ничего не значащими фразами, подключились дети. Обычный этикет. В понимании шиноби, конечно. Но я не смог прислушаться к их словам, потому что именно в этот момент все внимание переключилось к событиям, происходящим далеко за пределами Роурана.
— Мне нужно отлучиться, — уже начав складывать печати для техники, быстро сказал я.
Когда тело начала разрывать неистовая рей-чакра, уносящая молекулы моего организма, кажется, до моих ушей еще успели долететь полные гнева и возмущения слова Кушины:
— Да ты издеваешься, что ли?!
К сожалению, я не издевался и не шутил. Для шутки я бы никогда не стал использовать Тенсо.
Вспышка молнии за мгновения перенесла меня в иное место. Здесь была уже глубокая ночь. Чистейшее черное небо было усеяно мириадами звезд. Но на земле было светло. Свет пожаров и взрывов был виден в проломанном куполе здания, в котором я оказался. Черный дым стелился меж зданий, воняло гарью, кровью, паленым мясом и содержимым кишок. Отвратительно знакомый запах, которого не должно было быть в Сунагакуре.
— Хей, да ты ж не Орочимару! — раздался неподалеку громкий голос.
Я только успел активировать Бьякуган. Мир окрасился в серый. Взгляд охватил все вокруг. Разрушенные здания, языки огня, которые как будто силились пожрать сам песок. И множество мельтешащих, очерченных сияющими линиями меридиан, человеческих силуэтов.
На Суну напали — это и к гадалке не ходи. Кто напал, тоже понятно. Мне видна паутина Нитей Чакры, связывающая сотню марионеток, кошмарящих простых шиноби и самого Казекаге с его братом. В небе мелькал еще один шиноби, он парил, оседлав массивную глиняную птицу, осыпая какурезато бомбами. Дейдара и
