Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви - Ярослав Маратович Васильев
— А ты бы Мише сразу всё донесла? — Оля смутилась ещё сильнее. — Парней это не касается…
— Если я правильно понимаю, то сейчас касается, — отрезала Алиса. — И нечего мне тут смущаться, как воспитанница монастырского приюта на пляже нудистов. Нормальный процесс организма.
— Вообще-то, это для вас, врачей, и не такое нормально. А в семье медиков растут не все, и у нас некоторые вещи не принято напоказ выставлять, — голос прозвучал совсем обиженно, Оля стала вообще красная как варёный рак.
— Юлька, ты умная, но иногда меня твои заморочки в гроб вгонят, — рявкнула Алиса. — Ладно, я вежливо не замечала, что вы в лаборатории спите друг с другом. — Оля на этом покраснела ещё сильнее, хотя казалось дальше некуда. Михаил понял, что и у него горят уши. — Ваше дело, оба люди взрослые и подкованные, раз решили, что вам хочется и надо, не моё дело. Ты про остальное подумала? Про откат? Сколько у нас времени?
— Ч-часа четыре, н-не меньше… — с чего-то уже робко пролепетала Оля.
— Значит, хорошо, если три, а лучше уложиться в два с половиной. Надеюсь, вонять на расстоянии в километр будет несильно и падальщики тут не сильно агрессивные, — чего-то высчитывая, уже себе под нос буркнула Алиса.
— А мне объяснить можете? — не выдержал Михаил. И с беспокойством добавил: — У нас проблема. Это я понял. Теперь объясняйте, чтобы мы успели её решить. До холмика нам в таком состоянии идти с полчаса, дальше ставим лагерь у озера. Надолго? Аптечку распаковывать?
— Аптечку не надо, — вздохнула Алиса. — И раз Юлька у нас такая стеснительная, за неё объясню я. Её отец как знал, когда меня в это дело посветил. И вообще, меня и мою маму просил приглядывать за ней и за её сестрой по женской части, у меня мама как раз гинеколог. В общем, насколько вижу — у Оли проснулась родовая магия рода Рюриковичей, причём не как обычно, какими-то отдельными гранями, а по полной. Не знаю уж с чего так рано и не после коронации. Говорят, такое и раньше было, если магия какую-то угрозу для рода чувствует. Для магии все наши венчания, договорённости и остальное — фиолетово. Раз вы совместимы по наследственности и занимались сексом долго и по обоюдному согласию, она вас признаёт мужем и женой. Если у Оли месячные пошли не как обычно легко, а с болью, жаром и остальным сразу после извините за медицинский термин дефлорации, то это самый верный признак. Сейчас идёт окончательная настройка вашей магии друг на друга. У Оли откат уже идёт, скоро начнётся и у тебя.
— У нас два с половиной часа… — задумчиво прикинул Михаил. — В каком виде будет откат у меня? Как долго он будет действовать на обоих? Бугор возле озера не самое удачное место для лагеря, но подойдёт. Вопрос: насколько серьёзно нам располагаться? Если я тебя правильно понял насчёт дохлых туш, нам стоять не меньше половины суток?
— Дольше, — вздохнула Алиса. — До конца светового дня точно не закончится, так что лучше ночевать, — дальше её голос неожиданно приобрёл какие-то мстительные нотки: — На время отката у тебя будет просто уникальная для мужчины возможность ощутить всё то, чего ощущает девушка во время месячных.
Оценка Алисы по времени оказалась почти верной. Они как раз более-менее успели обустроить лагерь, кроме обычных сторожевых плетений решив пожертвовать частью взятых у альвов сигнальных датчиков. Михаил вместе с подругой пилил несколько наспех сваленных берёз — обеспечить костёр дровами хотя бы на первое время, когда ощутил первый приступ головной боли. Дальше стало хуже: бросало то в жар, то в холод, полный упадок сил и странная тянущая боль внизу живота. И самое неприятное — хотя бы первые шесть часов Алиса категорически не рекомендовала пить обезболивающее, так как в этом случае процесс рискует затянуться, и застрянут они не до утра, а легко на весь следующий день. Всё, чего оставалось Михаилу — это с мрачным видом сидеть вместе с Олей возле костра, непривычно бездельничать и глядеть на хлопотавшую по лагерю Алису.
Лишь когда пришла долгая ночь, всё наконец-то затянула чёрная темь, а в самом верху неба тускло проглянули первые звёзды, неприятные ощущения стали утихать. Пускай слабость пока ещё осталась. Михаил сидел возле костра, приобняв прикорнувшую на его плече Олю, наслаждаясь искрами внутри ровно горящего пламени и жаром огня. И так хорошо от того, что больше ничего не болит, кажется — нет вокруг никакого иного мира, кроме вот этой вот полянки, костра, любимой девушки, уютно сопящей под боком и Алисы напротив с другой стороны костра. Берёзы тут росли просто огромные, тёмное ночное небо виднелось сквозь чёрную сетку ветвей, а внизу, в густом, почти осязательном мраке, серовато-белые, толстые, мудрено искривлённые игрой теней от костра стволы и корни деревьев…
— Ну как? Пришли в себя? Голова работает?
Голос Алисы заставил Михаила аж вздрогнуть. До этого задремавшая Оля проснулась, села прямо и недовольно прокомментировала:
— Тьфу на тебя, Алиска. Такая идиллия была и так всё хорошо. И надо было всё испортить? Что у тебя там такого срочного?
Михаил промолчал, но с невестой сейчас был полностью согласен.
— Во! Я не зря тогда сказала, что у влюблённых мозги отключаются, потому думать за вас буду я. Вы подумали, что мы говорить будем, когда к людям выйдем?
— Предлагаешь всё утаить, а про вещи, которые тащим с собой сказать — по дороге валялись, подобрали и жалко выбрасывать было? — язвительно ответил Михаил.
— Нет, когда мы с Полигона выберемся, там понятно: императору и кому он разрешит всё рассказываем как есть. Миша тоже сам разберётся, кому из своих он доверяет настолько, что готов рассказать вообще всё. А вы подумали, что насчёт Храма — не мы одни такие умные? И что даже если все, как мы поначалу, решат — вокруг другая планета, то самая логичная точка сбора — это Храм истины? Тем более с самого начала амулеты связи и компасы на него указывают.
Алиса гордо посмотрела на растерянные лица друзей. Михаил задумчиво подтвердил:
— Согласен. Не сообразил, что действительно, там могут быть люди, много, а сходу, как я рассчитывал, в Храм
