Зарница - Сергей Александрович Милушкин
Внутри затопило горячим, почти обжигающим чувством благодарности.
— Я найду тебя… Света… найду!
— Обязательно найдешь, — шепнула она. — Беги. Иначе будет поздно.
Он выскочил по коридору, вслушиваясь, как под ударами стонет входная дверь. Краем глаза Шаров заметил, как Света скинула халат, оставшись в одной ночнушке. Всхлобучила волосы, затем медленным шагом направилась в коридор.
Он хотел было вернуться, как-то ей помочь, но страх и какое-то внутреннее, на уровне первородных инстинктов чутье гнало его вперед.
«Беги, Илюша, беги!», — заорал внутренний голос.
Справа промелькнул белый барельеф с писающим мальчиком. Он резко остановился, дернул дверь на себя, оказавшись в просторном помещении — судя по всему, это был совмещенный санузел, но каких-то невероятных, гигантских размеров. Он, конечно, знал, что в некоторых старых домах бывают подобные, но никогда сам не видел.
Наткнувшись на какой-то столик, он осторожно сдвинул его в сторону, быстро прошел к окну — оно было заклеено черной бумагой — никаких занавесок. Ручка повернулась с легким скрипом — створка отворилась и в лицо пахнул холодный октябрьский ветер.
Высунувшись из окна, Илья действительно заметил справа на расстоянии полутора-двух метров пожарную лестницу — на уровне третьего этажа достать до нее было делом не таким уж и простым. На секунду он засомневался — не вернуться ли назад, может быть, все не так уж плохо.
Но потом вспомнил, что у него нет вообще никаких документов, и это в военное время. К тому же… если тот человек, за которого его здесь принимают, куда-то исчез, значит, его могли искать. И не только для того, чтобы взять автограф, но и задать вопросы.
Адреналин клокотал в крови. Ему показалось, что он услышал приглушенные голоса в глубине квартиры. Дальше медлить было нельзя. Одним движением он взобрался на подоконник, переместился полностью на внешнюю часть и, хватаясь правой рукой за раму, на которой пальцы нащупали выемку, потянулся к лестнице. Она оказалась дальше, чем он думал. К тому же движения сковывало тяжелое пальто.
Нет. Он не дотянется. Это невозможно!
Илья почувствовал страх. Если сейчас эти парни ворвутся сюда, его схватят, будут допрашивать, наверняка с пристрастием — а дальше тюрьма — и то, в лучшем случае. Он никак не сможет объяснить некоторые вещи, например кроссовки «Адидас» за сто семьдесят рублей, спортивный костюм с буквами «СССР» — нет, как раз буквы он объяснить сможет, а вот фабрику, ГОСТ, состав ткани, год выпуска… вряд ли. А значит, вне всякого сомнения, его признают иностранным шпионом со всеми вытекающими последствиями.
Он вернулся на широкий подоконник, отчаянно ерзая руками, с трудом стянул с себя тяжелое пальто и тут же бросил его в ночную темноту — оно спланировало как огромная птица с разверзнутыми черными крыльями. Внизу послышался мягкий хлопок.
Стало гораздо легче — настолько, что в этот раз пальцы левой руки коснулись холодного проржавевшего металла и он мертвой хваткой уцепился за лестницу.
Теперь в квартире различались явные голоса и гулкие шаги — женский голос был взволновал, мужские, он различил два — гневные и нетерпеливые.
Они задавали вопросы. Она пыталась ответить, но ее почти не слушали. Быстрые шаги говорили о том, что квартиру спешно осматривают — однако свет включать было нельзя и поэтому там постоянно что-то падало и этот грохот перемежался с нецензурными выкриками.
— Быстрей! — прохрипел он самому себе. Напрягся, скользнул по шершавой стене ногой, вытянувшись почти в шпагат — левая нога, наконец, встала на лестницу. Он потянулся, спружинился и оттолкнувшись от едва выступающей опоры в виде рамы, схватился за дрожащие прутья металла.
«Есть!», — обрадовался он и что есть мочи заработал ногами и руками.
В три секунды он слетел вниз, вспомнив, что когда-то занимался в составе добровольной пожарной дружины и лазал по лестницам чуть ли не быстрее командира пожарного расчета.
В самом низу, когда до земли, по его расчетам, оставалось метра два, он прыгнул.
Ступни кольнуло, однако под ногами оказалась мягкая перерытая земля, а не асфальт. Ожидая увидеть преследователей, он резко глянул вверх. Пока никого. Но вряд ли они дадут ему фору — нужно было немедленно смываться.
Пальто… где же оно? Илья наткнулся на срезанные ветви кустов, споткнулся о какой-то камень, но устоял. Пальто, распластавшись на земле, лежало в трех метрах. Он кое-как нацепил его и, не разбирая дороги, пошел быстрым шагом прочь. Впереди маячила покосившаяся изгородь. Даже не думая, он перемахнул ее, словно заправской прыгун.
Ноги слегка дрожали и пока дом, который он только что в спешке покинул, не исчез в ночном тумане, ему казалось, что вот-вот грянет выстрел.
Но выстрел не грянул. Завернув за угол неказистого одноэтажного строения, он рискнул обернуться и посмотреть назад — но почти ничего не увидел. Чернота обволакивала Москву и город было не узнать — он словно оказался в неведомом лабиринте, где каждый взгляд назад рисует новую картинку.
Стало холоднее, адреналиновый всплеск заканчивался. Шаров поднял ворот пальто, застегнулся на все пуговицы и мысленно еще раз поблагодарил зеленоглазую девушку по имени Света.
Каково это — ощущать себя совершенно одиноким и потерянным в городе, который через много лет станет ему родным? Сейчас это был незнакомый, почти враждебный, холодный мир, в котором он оказался против своей воли и — где-то там, за рекой, лесом, дорогами с противотанковыми ежами, в серой покосившейся избушке, надеялся и ждал его возвращения отряд.
Куда идти? Он понятия не имел. Его родители приехали в Москву уже после войны. У него не было в городе родственников. Даже если и были бы… как к ним заявишься? Не скажешь ведь — здравствуйте, я ваш праправнук, можно мне перекантоваться пару дней?
Он улыбнулся своей невеселой шутке и даже слегка повеселел. В конце концов, — подумал он… Если меня тут так хорошо знают, а некоторые, он вспомнил зеленоглазку, вроде бы, даже любят… то почему бы… если нет других вариантов…
Пришедшая в голову мысль на секунду показалась дикой, почти абсурдной, но других-то не было.
Почему бы не попробовать разыскать стадион, где по словам Светы, в далеком в тридцать седьмом году, случилось нечто странное. Светлана сказала: «Стадион имени Сталина». Кажется, именно так и называли раньше арену, на котором он позорно проиграл чемпионат СССР… и в итоге… внезапная мысль молнией прострелила мозг: не проиграв там, он не поехал бы в спортроту, не оказался в отряде «Зарничников» и в конце концов…
Как же найти
