Зимние ходоки - Лео Сухов

— Ладно… — Кукушкин покивал. — Тогда ты просто скажи мне, прав я или нет, после моего рассказа. Согласен?

Парню понадобилось подумать над ответом секунд двадцать. Что, как я видел, вызвало полное одобрение Кукушкина. И только потом Тору кивнул.

А Иваныч хитро улыбнулся, словно большой лис, и снова заговорил:

— Этот ваш Муряма узнал про ваши мирные планы. И решил действовать на опережение. И поэтому сейчас к нам двигаются не только желающие мира японцы, но и ваша армия. И положение у вас совершенно безвыходное. Тебя отправили сюда вести переговоры, рассказав, как это важно и нужно. Тебя настропалили на победу. Наверняка ещё публично это сделали! Так, парень?

— Всё так, — угрюмо кивнул Тору и поклонился.

— Во-первых, ты и твой друг приняты в Алтарное… — Кукушкин усмехнулся. — Я понимаю, что тебя подставили. И понимаю, что ты сейчас окажешься крайним. И самое главное — я ценю, что ты отказался совсем уж нагло предавать своих. Теперь уже бывших.

Пока Иваныч говорил, взгляды Тору Яна и переводчика на миг остекленели. Видимо, СИПИН как раз предложил им сменить группу.

— И во-вторых… — продолжил Кукушкин. — Я беру вас обоих в свою группу. Ты талантливый парень, Тору, и далеко пойдёшь. Но сейчас, перед тем как соглашаться, ты должен знать одну очень важную вещь! Ты же понимаешь, что после таких выкрутасов я твоим не помогу? Просто дождусь конца ваших разборок, а потом — ударю сам. Кто выживет и согласится к нам присоединиться — тот молодец. Кто не выживет — скатертью дорога. Понимаешь?

Иваныч дождался, когда переводчик закончит, и внимательно посмотрел на Тору. А тот качнул головой и ответил очень просто:

— Вы в своём праве. Прошу только пощадить тех, кого сможете.

— Договорились, парень, — Кукушкин двинулся прочь, а потом обернулся, на секунду нахмурился…

И торжественно провозгласил:

— Добро пожаловать в Алтарное!

Дневник Листова И. А.

Триста восемьдесят девятый день. Карты на стол.

На этот раз со мной не было Кукушкина. Только Мелкий. И мы снова шли на переговоры. Армия Алтарного постепенно стягивалась к месту возможной битвы. Чтобы сделать это незаметно, нам пришлось фактически проложить новую дорогу — параллельно первой.

Сейчас солдаты занимали позиции вдоль реки, чтобы в нужный момент выйти на поверхность снегов и вступить в бой. Для этого были подготовлены и снегоступы, и специальные настилы для «слонобоев».

Японцы скапливались на другом берегу реки, но переходить пока не решались. Они опасались двух сотен бойцов с огнестрелом, которых мы разместили около вышки — прямо на виду. Остальная наша армия старательно пряталась за снежными заносами. Им предстояло пережить не самую приятную ночь, почти без костров и обогрева.

А вот японцы, чтобы согреться, вызвали сотни капсул на берег реки, де-факто сформировав новый лагерь прямо тут.

С севера в нашу сторону приближалась новая армия. И это уже были не беженцы, а именно армия. Они тоже использовали снегоступы, а ещё тащили шесты с какими-то тряпками, которые, видимо, должны были символизировать знамёна.

Надо сказать, первая группа японцев тоже пыталась сформировать какой-то строй. Но сразу было видно, что они — не самые опытные бойцы. И в этой ситуации руководство беженцев снова запросило переговоры. Вот только Кукушкин отказался с ними говорить.

А я — нет. И, получив кучу инструкций, вышел навстречу парламентёрам.

— Я хотел бы поговорить с господином Кукушкиным! — при моём приближении выкрикнул один японцев, а его слова старательно прокричал переводчик.

Я не ответил. Не хотел глотку рвать. Мы с Мелким сначала подошли ближе, и только потом я заговорил:

— Как вас зовут?

— Я господин Аоки! Глава крупнейшей группы в нашем сообществе! — с какой-то затаённой гордостью ответил тот.

— Я уполномочен вести переговоры со стороны Алтарного, господин Аоки, — ответил я.

— Я буду говорить с вашим мэром! — покачал головой японец, и мне даже стало его жалко…

— Господин мэр — глава всего нашего города, — ответил я. — А я глава одной из самых больших групп в нашем сообществе. Вы, господин Аоки, по рангу не доросли говорить с нашим мэром. Но это ладно!..

Я дождался, когда переводчик передаст мои слова своему патрону. А затем продолжил, не дожидаясь возражений:

— Вы посчитали себя вправе отправить на переговоры с господином Кукушкиным молодого парня, который даже не знал, о чём с нами договариваться! И тем самым вы сильно обидели нашего мэра. Так что общаться вам придётся со мной и моим помощником. Меня зовут Вано, а моего помощника — Мелкий.

— Со мной, на! — важно кивнул Мелкий, указав себе на грудь.

Удар был жестокий. Я видел, как господина Аоки совершенно не по-господински перекосило от моих слов. Но формально я имел полное право вести переговоры! И да, господину Аоки, чтобы он о себе ни думал, действительно было не по рангу общаться с главой Алтарного.

— Мы хотим пройти на юг! — взяв себя в руки, проговорил господин Аоки и указал на северный берег реки. — Посмотрите туда, Вано! Посмотрите… Там нет воинов! Там наши ремесленники и другие мирные жители. Мы готовы стать вассалами вашего города. Просто дайте нам пройти! Иначе войска господина Мураямы уничтожат нас прямо на ваших глазах. А потом доберутся и до вас. Он страшный человек, этот господин Мураяма! Он придумает, как это сделать!

— Ваще не трогает… — покачал головой Мелкий, а я согласно покивал.

— Вам стоило раньше начать эти переговоры, господин Аоки! — ответил я. — И стоило предложить лучшие условия в предыдущие встречи с мэром. Возможно, тогда этого бы не случилось. Ваш народ, двигаясь на запад, оставил за собой кровавый след. Обездоленные вами люди до сих пор приходят в наш город.

Вообще-то в Алтарное за последние дни никто не приходил… Похоже, на новых жителей в ближайшее время можно было не рассчитывать. Если кто и выжил, то раньше весны не выдвинется. Но я тоже умею сгущать краски и давить на эмоции! И на совесть. Особенно, если эта совесть грязновата.

— Лишённые капсул! Чудом спасшиеся! Они говорили, что вы брали людей в рабство. И где эти рабы, господин Аоки? С вами ли они?