Зимние ходоки (СИ) - Сухов Лео

Зимние ходоки

Пролог

Город умер быстро. Умер так же, как умирали другие крупные города на этой планете. Так быстро может погибнуть только то, что давно переросло свои собственные разумные размеры. И, как видел долговязый, здешние мегаполисы с этим успешно справились.

Сколько протянет поселение, в котором живут десятки миллионов человек? Сколько оно выдержит без электричества, подвоза продуктов и доставки воды? Сколько времени понадобится, чтобы разумные, подстёгиваемые инстинктом самосохранения, кинулись бежать из города, толкаясь локтями на выходе?

Не так уж и много… Этот город продержался лишь пятнадцать оборотов планеты вокруг своей оси. А потом был покинут. Лишь жертвы катастрофы ещё какое-то время разлагались на пустых улицах… Пока их не пожрало осторожное, но голодное зверьё.

Летопись этой смерти даже имелась в наличии. Её можно было просмотреть на экране, который долговязому, правда, пришлось настраивать. И за время настройки он успел дважды проклясть и низкий уровень местных технологий, и упрямство аборигенов в следовании по технологическому пути развития.

Правда, он уже не успел возмутиться тем, как можно было подменить техникой красоту Вселенной… И тем, как можно было слепо игнорировать то, что буквально находилось под носом… И тем, зачем надо было так рано устраивать себе тяжелейший кризис… У него на это просто не хватило времени. Потому что экран настраивался быстро, а думал долговязый очень долго.

Ему-то ведь некуда было спешить.

Впрочем, уже просматривая первые записи, которые ему удалось выудить из недр примитивных серверов планеты, он вспомнил: его народ проходил через такие кризисы. Вот только к этому времени они освоили множество планетарных систем. И пусть каждый кризис отбрасывал историю древней расы на пару эпох назад — им всегда удавалось собраться с силами и продолжить развитие.

А с этой расой вышло не так… Увлёкшись робототехникой, аборигены обеспечили себе невиданный взлёт технологий, который просто не сумели обуздать. Простенькая планетарная сеть окутала весь их мир, добравшись даже туда, куда не залезали колонизаторы прошлого со своим примитивным оружием.

Правда, долговязый вынужден был признать: тем самым варварам-колонизаторам рановато было выдавать даже такое простое оружие. Всё-таки порох детям — не игрушки. А у этих детишек порох был. Да что там… Вся история планеты с момента, когда первые аборигены создали первые города, пошла не так, как должна была.

Нельзя за шесть тысяч лет освоить пласт знаний от меди с бронзой до композитных материалов! Неправильно это, прямо скажем! Между новыми технологиями должно проходить достаточно времени, чтобы к ним привыкнуть. Иначе стремительное развитие вызывает эффект… Пожалуй, не стоит приводить название эффекта, которое использовал долговязый — иначе оно займёт последующие три страницы…

А если использовать примитивный язык аборигенов, эффект можно было назвать «ускорением времени». Всё-таки Вселенная держится на равновесии. И пусть равновесие является тончайшей границей между хаосом и замиранием, но тот, кто думает, что эту границу легко сломать — глубоко ошибается.

Нарушение равновесия, ведущее к погружению в хаос, в итоге всегда приводит обратно: к восстановлению равновесия. А попытка ещё большего упорядочивания не приведёт мир к полной неподвижности — а только лишь к увеличению хаоса. Вселенная всегда возвращает равновесие. Пусть даже при этом часть Вселенной и перестаёт существовать.

И нельзя проникать в законы материи быстрее, чем в законы Вселенной. Иначе время для нарушителей начнёт течь быстрее. И то, что когда-то успевали сделать за час, будет отнимать два, три и даже четыре часа. И это будет продолжаться до тех пор, пока нарушитель не поймёт, что делает что-то неправильно. Пока не определит, в чём его ошибка, и не исправит её.

Аборигены этой планеты всегда стремились к эффективности. Они пытались тратить всё меньше и меньше времени на повседневный труд, постоянно куда-то торопились… И Вселенная компенсировала это их желание! Чем быстрее жил человек, тем больше времени уходило на любое дело. Вселенная легко бы довела до того предела, когда аборигены завершали бы утренний приём пищи как раз к началу дневного. И, рано или поздно, планета снова скатилась бы в варварство.

А как известно — и долговязый был уверен в этом! — существам, желающим жить долго и продуктивно, не следует слишком торопиться. Ведь каждая принятая ими мысль приводит к тому, что мир вокруг меняется. Подумал, огляделся, проверил, как отреагирует Вселенная на твои мысли… Передумал…

А аборигены действовали самонадеянно, безответственно и очень поспешно. Конечно, их немного оправдывало стороннее воздействие, оказываемое на них. Но только самую малость! Дети — они ведь такие внушаемые…

Видео… Видео… Видео… Перед долговязым разворачивались картины того, что произошло на планете. Сначала — вполне невинные, обычные картины жизни варварского общества. Общества, которое всё больше и больше погружалось в пучину автоматизации.

А на фоне этой пасторали — кое-что ещё… Управляющие сети стремительно вступали в политические игры. Они, как гроссмейстеры, обыгрывали одну политическую силу за другой. И каждая национальная сеть стремилась выцарапать себе победу.

Робкие попытки отдельных стран и деятелей склонить общество к единой системе управления ни к чему не привели. Партия близилась к своему эндшпилю. Напряжение на границах крупных стран, многочисленные военные конфликты…

А потом пошли забористые ролики. Взбесившаяся техника, хаос на дорогах, паника и попытки на ручном управлении покинуть города… Надо ли говорить, что у беглецов ничего не получилось? Сети перехватывали друг у друга рычаги воздействия на гражданские механизмы. И отправляли их в бой против мирного населения «противника».

И ведь, твари бешеные, ни на шаг не отступили от основных принципов, которые сами же люди в них заложили… Не имея возможности начать полномасштабный конфликт, управляющие сети устроили обычный террор. Конечно же, делали они это «анонимно», но масштабы были такие, что содрогнулся весь мир.

Комбайны врывались в города, стремясь добраться до мест скопления людей. Дроны налетали на жилые дома. Грузовые корабли таранили гражданские лайнеры и патрульные катера. Мир погружался в хаос, а количество жертв за первые две недели превысило миллиард человек…

Ролик за роликом… День за днём… Долговязый всё глубже погружался в пучину охватившего эту планету безумия. Аборигены сами сделали всё, чтобы запечатлеть происходящее, а потом выложить это в сеть. Удивление и страх, боль и злость… Но всё затмили панические нотки ближе к концу.

Толпы оголодавших горожан вламывались в магазины, чтобы добыть хоть немного еды. Настоящие армии штурмовали почти пустые продовольственные склады. Ну и, конечно, насилие и грабёж… А на фоне этого — взрывы, налёты дронов, таранные удары автоматических транспортных средств, взбесившаяся автоматика…

И вишенка на торте, как говорили на этой планете — применение ядерного оружия… Вспышки на горизонте, ударная волна, сметающая всё на своём пути, радиационное заражение, полевые лазареты, где безрукие доктора-недоучки пытались хоть кого-то поставить на ноги. И трупы, трупы, трупы…. Долговязый долго воспоминал, что это ему напоминает. А потом понял. Картины массового вымирания фауны, описанные его предшественниками.

И, что самое смешное, ядерное оружие применили не управляющие сети!

Люди оказались не настолько тупыми созданиями, чтобы доверить бездушной автоматике свои главные аргументы. Сами люди и ударили… По своим же городам. По дата-центрам, огромным серверным комплексам и узлам связи.

Били с фантазией, накрыв свою планету электромагнитными импульсами. И выжигая всё, что хоть как-то относилось к электронике. В этом огне сгорала технологическая цивилизация аборигенов и окончательно рушился их уютный дом.