Первый из рода: Калибан, Проклятый зверь - Виктор Крыс
— Кхм, — судорожно сглотнул я, отводя взор от обнажённой женщины обратно на кисти. Пожалуй, впредь буду стараться смотреть лишь на них. — Тень. Это он передал мне эту технику, у вас я лишь тренируюсь. И неизвестно, справлюсь ли я. Вы рано разделись, госпожа Саири, я еще не готов, прошу вас оде…
— Ха-ха-ха, да ты смущен! — рассмеялась женщина. И куда только делась та сомневающаяся глава клана, что сидела со мной в паланкине? Обнаженная женщина легкой походкой подошла ко мне, сидящему на мраморе, со спины. — Что, даже не рассмотришь меня хорошенько? А я рассмотрела тебя там, на арене, и с наслаждением наблюдала, как ты рвешь императорскую семью на мелкие ошметки. И знаешь, я немного возбуждена от увиденного.
Её руки легли мне на шею, она, не сгибаясь, коснулась губами моего уха, а затем аккуратно укусила. Её спелые груди прижались к моей шее и спине.
— Вас так возбуждает ситуация, при которой над вами попотеет раб? — спокойно проговорил я, хоть во мне и кипели эмоции. Зубы сразу отпустили мое ухо, и обиженно засопел на меня носик женщины.
— Не нравлюсь? Хуже твоей торговки? И я, кажется, жениться на мне не просила, — ухмыльнулась женщина. — И твое происхождение ни разу не упоминала…
— Вы прекрасны, но я в первый раз, когда выходил на арену, имел разговор кое с кем про вашу войну с кланом Тойгу. Мой собеседник настоятельно рекомендовал не сближаться с вами, — спокойно проговорил я, хоть все еще и чувствовал жар теплого женского тела.
— Что еще он сказал? — холодно спросила Саири, медленно возвращаясь к кимоно за моей спиной. — Холодно тут, я пока оденусь…
— Он сказал, что если я вмешаюсь, вы сотрете с лица земли Тойгу за ночь, а моя работа… — спокойно проговорил я, перекладывая кисти и открывая книгу со словами клана Саири, которые стоит внести в зал до заката ночи. — Позволит вам поставить точку в вашей войне за год. Как же он там говорил… Ах да, империи плевать на смерть бедняка, а вот один высокородный клановый аристократ ценнее чем десятка тысяч солдат, и если я вмешаюсь в войну аристо, то самую большую цену заплачу я, как простой воин.
— Хороший у тебя собеседник, но не отвлекайся на разговоры, работа сама себя не сделает. Как я вижу, ты больше не потеешь, — усмехнулась Саири. — Когда ты снимешь осколки печати со своего лба, бывший раб?
— Скоро, госпожа Саири, очень скоро… — проговорил я, поднимаясь и подходя к первому слову с краской, при этом стараясь не смотреть на Саири, что сидела на мраморном полу в распахнутом кимоно. — Рина, уехавшая из города на семь дней, это ваша работа?
— Не понимаю о чем ты.
— Странно, — задумчиво проговорил я и обратился к полуобнаженной Саири. — Вы так напористы. Вам страшно перед болью?
— Нет, мальчишка, — ухмыльнулась Сари, трогая свою грудь. — Боли я не боюсь, а вот обнажиться перед мужчиной, было тяжело решиться…
— Мне так не показалось, у вас несомненно есть опыт,
— Ты не я, — проговорила Саири, запахнув кимоно. — Мне было девятнадцать, когда мужа не стало. Я приняла статус главы клана и мне не нужна была тень презрения, что непременно опустится на мой клан, как только у меня появится любовник.
— Было сложно?
— Первые двадцать лет, — рассмеялась Саири. — Но клан Кейю перешел мне дорогу, ведь именно он прикончили мужа…
— Что с ним стало?
— Нет больше этого клана, а вот Тойгу не дает твой собеседник уничтожить… — улыбнулась Саири, смотря, как я начал чертить круг. — Забавно, ты меня совсем не боишься.
— Я вырос там, где не было аристократов, потому и не боюсь всех этих могущественных кланов…
— Так не бывает…
— Не вижу я в вас, Саири, страшного главу, — улыбнулся я, чертя в центре идеальный круг, куда я должен буду внести финальный штрих. — А вижу очень красивую женщину. Я прошу вас не мучить меня, работа и без того не простая.
— За красивую спасибо, а вот… — улыбнулась мне Саири, снимая кимоно и прекрасно зная, что я сейчас начну работать с ней. — Перестать мучать не обещаю.
— Вы готовы? — проигнорировал я последние слова. — И даете согласие на нанесение символов в зале и на ваше тело?
— Приступай, — обожгла меня ледяным тоном женщина и я обнажил свой нож. Лезвие сверкнуло, и на белоснежный пол пролилась кровь.
Лезвие ножа чертило символы на коже женщины, красивой и приятно пахнущей, а моя кисть окуналась в раны и собирала кровь, рисуя на остальном теле то, что будет отпечатано на белом мраморе. Нельзя было совершить ни единой ошибки, ни единый порез, ни единый мазок кисти не должен быть некрасивым или лишним.
— Ой, мой животик, — воскликнула Саири, смотря на меня сверху вниз, когда я спустился с ее шеи и груди ниже. Девушка была страшно смущена, хоть и не издала ни единого звука, когда нож вгрызался в ее мышцы. — Не дыши на мой животик, Рык, пожалуйста, не то я сбегу!
— Госпожа Саири, я не специально.
— Еще раз и клянусь богам, я на тебя наброшусь, — прошептала Саири, и прикрыла рот ладошкой, кажется, вырвалось что-то, что не должно было быть озвучено. — Ты слышал, да?
— Я ничего не понял и ничего не слышал, — спокойно проговорил я и продолжил работать. — Я весь в работе, госпожа Саири.
— Ну и слава богам, — выдохнула обнаженная женщина.
Время шло быстро, и вот уже отпечаток на белом мраморе сиял красной кровью в центре зала, силуэт был идеален, и надписи отпечатались на мраморном полу как надо.
— Все ради клана, — с придыханием прочла слова глава клана на отпечатке руки. — Моя жизнь принадлежит вам, я умру ради вашего счастья.
— Прошу вас, — поморщился я. — Не читайте символы вслух при мне, они работают, но в моих венах нет вашей крови.
— Они работают лишь на тех, в ком есть узы крови кровь?
— Да, но также и немного на тех, что вступили в ваш клан даже в первый день. Зал единения готов, и более тут не должен появляться ни единый человек вне клана. Это запрещено даже императору.
— Я изображена тут голая! Конечно, запрещено, — воскликнула Саири и вдруг налилась краской. — И сейчас голая! Все, до утра топай домой! Расскажешь кому — отомщу! Утром я жду тебя живой, если буду мертвой, то не жду, порыдаешь над моим прекрасным трупиком.
