Хроники падшего мира - Иван Шашков
— Быстрее! — крикнула Аэлин, прижимая раненую руку к груди. — Я не смогу долго удерживать портал!
Они бросились к Вратам. Тьма за их спинами ревела от ярости, пытаясь прорваться сквозь слабеющий барьер. Феррик первым прыгнул в портал, утягивая за собой испуганных пони. За ним последовала Киарра.
— Лайа, ты следующая! — крикнул Максим.
— Только с тобой! — она схватила его за руку.
— Идите! — прохрипела Аэлин. По её лицу струился пот, руки дрожали от напряжения. — Я… я догоню…
Максим колебался всего мгновение. Затем схватил полуэльфийку за шиворот и вместе с Лайей прыгнул в портал. В последний момент он увидел, как тьма наконец прорвала барьер, как древние арки начали рассыпаться в прах…
А потом их закружил радужный вихрь, унося прочь от заставы, от тьмы, от привычной реальности. Кристалл на груди Максима сиял как маленькое солнце, указывая путь сквозь хаос между мирами.
Они летели сквозь радужный туннель, и кристалл пел свою древнюю песню, рассказывая историю о том, как разделились миры, как была заточена тьма, и как теперь все может измениться навсегда.
Нужно было только добраться до храма. И сделать правильный выбор.
Если, конечно, у них еще оставалось на это время.
Глава 23. Воспоминания других странников
Падение сквозь радужный туннель, казалось, длилось вечность. Максим видел, как реальности проносятся мимо них разноцветными вспышками — тысячи версий Арханора, тысячи возможных судеб. Кристалл на его груди пульсировал все сильнее, словно пытаясь удержать их в потоке времени и пространства.
А потом все закончилось.
Они рухнули на каменный пол какого-то огромного зала. Максим тяжело приземлился, почувствовав, как от удара у него перехватило дыхание. Рядом застонали остальные — похоже, приземление для них тоже выдалось не из легких.
— Все живы? — прохрипел он, пытаясь подняться.
— Если это можно назвать жизнью, — проворчал Феррик, потирая ушибленный бок. — Где этих проклятых пони носит? Я же держал их за поводья, когда мы прыгали!
— Животные появятся в другом месте, — произнесла Аэлин, с трудом поднимаясь на ноги. Её лицо было бледным от потери крови, а раненая рука все еще кровоточила. — Врата… они по-разному действуют на разных существ.
Лайа уже достала из сумки целебные травы и бинты: — Дай посмотрю твою руку. Рана может быть опасной — ты использовала кровь для активации древней магии.
Пока охотница занималась раной Хранительницы Врат, Максим огляделся. Они находились в огромном круглом зале, своды которого терялись где-то во тьме. Стены были покрыты фресками и надписями на неизвестном языке, но что самое удивительное — они светились. Мягкое сияние исходило от самого камня, создавая причудливую игру света и тени.
— Где мы? — спросила Киарра, внимательно изучая ближайшую фреску.
— В Зале Памяти, — ответила Аэлин. — Это… это место существует во всех версиях реальности одновременно. Здесь хранятся воспоминания всех странников, всех, кто пересекал границы между мирами.
Максим подошел к стене. Теперь он видел, что фрески не просто нарисованы — они двигались, словно живые картины. На одной был изображен воин в странных доспехах, сражающийся с тенями. На другой — женщина с посохом, создающая портал между мирами. А на третьей…
— Это же я, — выдохнул он, узнав сцену своего появления в Арханоре.
— Да, — кивнула Аэлин. — Зал записывает истории всех странников. Всех, кто…
Она вдруг пошатнулась, и если бы Лайа не поддержала её, наверняка упала бы.
— Тебе нужно отдохнуть, — твердо сказала охотница. — Открытие Врат отняло слишком много сил.
— Нет времени, — покачала головой Аэлин. — Тьма… она найдет способ проследить за нами. Мы должны…
Но договорить она не успела. Кристалл на груди Максима вдруг вспыхнул ярким светом, и пространство вокруг них начало меняться.
Стены зала словно растаяли, превратившись в полупрозрачную дымку. А сквозь неё проступали образы — такие яркие и четкие, словно все происходило прямо сейчас.
«Смотри,» — прошептали древние голоса из кристалла. — «Смотри и помни.»
И Максим увидел их — других странников, тех, кто приходил в Арханор до него.
Первым был Архос Рендаль — могучий воин в сияющих доспехах. Максим видел, как он появился в этом мире, как сражался с древним злом, как объединил народы Арханора в первый союз против тьмы. Видел его победы и поражения, его любовь к этому миру и, наконец, его жертву — когда он отдал свою жизнь, чтобы запечатать первые разломы между реальностями.
Затем была Морна Лайтвинг — прекрасная и опасная, как лезвие отравленного кинжала. Она пришла из мира высоких технологий и поначалу презирала «примитивную» магию Арханора. Но со временем эта магия очаровала её, свела с ума своими возможностями. Она попыталась захватить власть над всеми реальностями и едва не уничтожила границы между мирами. Её собственная сила в конце концов поглотила её, превратив в одно из тех существ, что теперь скрываются в тумане.
Следующим был Корин Светлый Путь — целитель и мудрец. Он не был воином, но его знания помогли создать первые магические барьеры между мирами. Он научил народы Арханора, как защищаться от порождений тьмы, как лечить раны, нанесенные существами из других реальностей. Его жизнь была долгой и полной свершений, но даже он не смог предотвратить то, что надвигалось.
Видения сменяли друг друга — десятки странников, десятки судеб. Некоторые становились героями, другие — чудовищами. Некоторые растворялись между мирами, другие находили свой дом в Арханоре. Но все они, все без исключения, оставили свой след в истории этого мира.
А потом Максим увидел его — последнего странника перед собой. Тилана Фростглейва.
Белоснежные волосы, задумчивые голубые глаза, печальная улыбка на юном лице. Он появился в Арханоре всего пять лет назад. И он… он почти преуспел.
Максим смотрел, как Тилан путешествует по миру, собирая знания о древних артефактах. Как находит способ объединить их силу. Как пытается предотвратить возвращение древней тьмы.
А потом…
— Нет, — прошептал Максим, глядя, как разворачивается последняя сцена. — Нет, он не мог…
Но это было правдой. Тилан нашел храм. Нашел способ использовать силу кристалла. Но что-то пошло не так. В последний момент тьма добралась до него, исказила его намерения, превратила его благие цели в нечто чудовищное.
И он принял решение. Решение, которое стоило ему жизни — он разрушил собственную магию, своё собственное существование, чтобы не дать тьме использовать его как
