Режиссер Советского Союза 8 (СИ) - Александр Яманов
— Но ведь могут закрыть артели, вернее, поставить их в очень жёсткие условия. А наших поставщиков заставят гнать продукцию другим предприятиям, и мы не сможем выполнять обязательства. И концов здесь не найдёшь. Аграриев задушат по партийной линии, и даже Демичев не поможет. Уж слишком многим ваши независимые крестьяне перешли дорогу, — усмехнулся Вячеслав, — Дело же не в том, что они продают продукцию вне государственных структур или просто на рынках. Кстати, сами колхозные рынки во многих городах построены артелями и являются их собственностью. Но вы знаете это лучше меня. Речь идёт о том, что аграрии независимы де факто и отодвинули в сторону партию с местными начальниками. Для последних такая ситуация страшнее недавних протестов. Свершилось то, чего начальство не могло видеть даже в страшном сне. Народ сам стал распоряжаться своим трудом, и у него это прекрасно получается. Наш концерн у них тоже, как кость в горле. Ни тебе митингов с собраниями и прочей мути, даже на овощи мы принципиально сотрудников не отправляем. Люди поработали, выполнив контракт, и занялись своими делами. Вся общественная жизнь, включая демонстрации и прочие товарищеские суды — строго добровольно. Вот народ и ходит только на субботники и концерты нашей самодеятельности. Недавно даже на партсобрание пришло процентов десять коммунистов, что вызвало истерику приехавшего товарища из райкома. Наш-то парторг из работяг и на всё давно смотрит сквозь пальцы.
Постепенно тональность речи Андреева снижалась, пока он не перешёл на шёпот.
— А теперь представьте, как народ потребует настоящей власти советов, — отвечаю также тихо, в ответ директор замахал руками, намекая, что о таком лучше даже не думать.
Наверное, в этом случае не будет церемониться даже добренький генсек. Здесь уже речь пойдёт о посягательстве на главное. Нет, не на идеалы коммунизма. А на их личную власть и комфорт. В этом случае кровь никого не остановит.
Уже в столовой, где мы обедали из общего котла, но за отдельным столом, я закончил разговор.
— Оба варианта бесперспективны для наших противников. Ведь во втором случае они могут получить очередную порцию народных выступлений. И здесь власти придётся столкнуться с новым форматом недовольных. Взбунтуются вполне себе успешные и ранее довольные жизнью крестьяне. Это уже попахивает глубоким нокаутом всей нынешней системе. Сначала выступил пролетариат, а за ним крестьяне. На фоне проблем с продовольствием возмущённых поддержат предприятия. Получается, что сама власть препятствует работе аграриев. Номенклатура ещё не поняла, что народ почувствовал силу, и у неё просто нет выхода. Надо либо закручивать гайки, начав массовые репрессии. Или возглавить процесс, для чего нужно подкинуть людям кость в виде обещаний, провести косметические реформы, отстранить и демонстративно посадить некоторых зарвавшихся товарищей. Те же узбеки с хлопковыми махинациями совсем обнаглели. Но параллельно объявленным реформам я бы закрутил и гайки. С одной стороны, дал бы даже право выбирать своих депутатов. А с другой, любые посягательства на строй карал очень жестоко, — судя по ужасу, промелькнувшему в глазах Андреева, я малость переборщил с откровениями.
Ну не привыкли здесь люди ещё мыслить подобными категориями. Общество крайне патриархальное и людей, рассуждающих подобным образом, я пока не встречал. Ну, кроме всякой сволочи вроде либералов и местечковых националистов. Беседу же надо окончить на мажорной ноте.
— Предлагаю следующий путь. Предложите в качестве эксперимента создать пару предприятий в БССР. Мотивация элементарная — близость к действующим СП и одновременно границе. Плюс похожий климат, местные условия, в общем, придумаете чего-нибудь. А с другой стороны, максимально затягиваем переговорный процесс со стороны иностранцев. Если республиканские власти или их лоббисты в Кремле решат выходить на Запад сами, то перекроем им кислород. Нет, с кем-то они договорятся, но реального эффекта это не даст. За нами масштаб и тонкий расчёт, когда западные корпорации заинтересованы в дешёвой продукции, — увидев кивок собеседника, резко меняю тему, — Я жду вас через неделю в ресторане, как договаривались?
* * *
Хотел ограничиться небольшими посиделками в кругу своих. Только наивный Лёша не учёл, что за столько лет круг разросся неимоверно. И многих людей нельзя не пригласить. В результате их набралось более сотни, включая вторые половинки.
Ресторан «Арбат» — место проверенное, поэтому в воскресенье седьмого января 1979 года наша часть зала забилась под завязку. Ещё и народ повёл себя организованно, и опоздавших особо не было. Знакомые знают, что я терпеть не могу разгильдяйства, и в такой день со мной лучше не ссориться.
Я приехал пораньше, дабы проконтролировать подготовку. Жена должна подъехать чуть позже, благо от дома здесь минут семь на машине. Но зря я сомневался в персонале ресторана — всё было идеально.
Зато раньше всех прибыл Гена с музыкантами. По традиции он старался не пропускать ни одного связанного со мной мероприятия. Появление звезды, известной за пределами СССР и даже за океаном, всполошило работников и редких гостей. А когда музыканты начали устанавливать оборудование, у некоторых товарищей на лицах проступило озарение, и они куда-то исчезли. Чую, что побежали обзванивать друзей-знакомых. Кто же упустит бесплатный концерт, чуть ли не мирового уровня. Ха-ха!
А пока мы переговаривались с Ясным, наблюдая за входом.
— Мы открыли уже три музыкальные студии — в Горьком, Казани и Куйбышеве. Это, не считая московской и ленинградской. Ищем таланты, помогаем с обучением и продвижением. В этом году замахнулись на Ростов и Свердловск, — хвалился музыкант, но был вынужден прерваться на очередной автограф.
Кстати, в этом плане Гена просто образец звезды. Может, за простоту и искренность народ его и боготворит. На моей памяти я не слышал ни про один скандал, связанный с «Рассветом», а автограф-сессии и прямое общение со зрителями, стало их фишкой. Наверное, сложно найти более открытую группу. Вернувшийся Ясный чему-то улыбнулся и вдруг сменил тему.
— Объясни как? Ведь это невероятно! Музыка — простейшая, а слова дворовые. А вместе получается шедевр и даже песня, которая уйдёт в народ. Мы тут бьёмся, ищем новых поэтов и музыкантов, химичим с аранжировкой. Вдруг появляется Мещерский и говорит вот вам новый хит, — с нотками обиды воскликнул Гена, — Ещё и наш гений дарит песню «Рассвету» с барского плеча. Пусть и отчисления за неё надо переводить в фонд помощи детдомам. Но это достойное дело!
Ну не рассказывать же, что я в очередной раз заимствовал идею из своего времени. Правда, для себя я решил, что это последний плагиат, кроме парочки песен для «Викингов», над которыми уже начал
