Режиссер Советского Союза 8 (СИ) - Александр Яманов
Понятно, что всё шло при полной поддержке республиканского «Совмина». Желающим даже открыли специальный кредит на покупку техники, семян и племенного фонда. А палки в колёса начали вставлять союзные ведомства.
Здесь ещё и массовые волнения, когда в Кремле изрядно перепугались. Хорошо, что у Брежнева хватило ума не давить протесты танками. Но власти оказались в трудной ситуации. Ведь манифестанты часто ставили в пример своим горе-руководителям именно СП и артельщиков. И если кто-то думает, что после снижения протестного градуса люди успокоились, то глубоко заблуждается. Собрания трудовых коллективов давно превратились в головную боль нерасторопных и слабых директоров. Властям удалось временно решить проблему с товарным дефицитом, но начавшийся кризис экономики никуда не делся. Ведь в данной ситуации пришлось изъять ресурсы у других республик, привыкших вкусно пить и сытно жрать за счёт РСФСР. Постепенно недовольство начало охватывать Прибалтику и Закавказье, являющихся самыми паразитарными регионами Советского Союза. Вернее, они получали наибольшее количество дотаций из бюджета. Народ там вполне себе трудился наравне с другими. Если не брать в расчёт многочисленные цеха и махинаторские схемы с фруктами и цветами на Кавказе. Но это проблемы ОБХСС и КГБ.
Что касается ситуации в целом, то налицо явный сговор. Произошло это за спиной «дорого Ильича» или с его одобрения — неважно. Власть решила пойти не путём разрешения накопившихся проблем в экономике, а использовать силовые методы, пусть и закамуфлированные. Началось давление как на республиканское правительство, так и на сами предприятия. Никто не говорит о закрытии производств и хозяйств, но палки в колёса начали вставлять на каждом шагу.
— А чего они хотят этим добиться? — спрашиваю директора, наблюдая за чёткой работой закройщиков.
Мы постепенно переходим из цеха в цех и ведём беседу. Народ встречает нас с улыбками и без всякой боязни большого начальства. Когда рабочий процесс выстроен правильно, то не надо никого подгонять и стимулировать. Люди знают, для чего и где они трудятся. Ведь все сотрудники концерна, фактически, его пайщики и, кроме товарных поощрений получают процент с прибыли. Пусть небольшой, но это добавляет людям гордости и желания трудиться.
А товарища Мещерского здесь вообще любят. Я регулярно устраиваю трудовому коллективу творческие вечера артистов, ассоциированных с «Прогрессом». Ну и все помнят Мару, которая шагнула от станка на мировые кинематографические и модельные подмостки. Думаю, взгляды некоторых местных чаровниц, бросаемые из-под фирменных кепи, имеют цель привлечь моё внимание. Но мне сейчас не до девушек. Да и у концерна есть собственный прекрасный театр и несколько ансамблей. Кстати, парочка человек оттуда смогли последовать по стопам Мары.
— Нам пока только намекнули, что пора делиться. Мол, сложившаяся ситуация идёт вразрез с базовыми постулатами советского общества, кодекса строителя коммунизма и задачами будущей одиннадцатой пятилетки, — с усмешкой ответил Вячеслав, когда мы вышли во двор и вдохнули морозный воздух, — Если кратко, то господь завещал делиться. Власти других республик хотят иностранных инвестиций и строительства совместных предприятий на своих территориях. Плохо, что мы-то отобьёмся. За нами стоят зарубежные корпорации, а товарищ Косыгин приструнит любого, кто покусится на валютную выручку, которую приносят СП. Мы же ещё облегчаем заключать многочисленные контракты на поставку оборудования и техники. Ведь контакты и платёжные схемы давно налажены. А вот смежники, поставщики и ваши артельщики пострадают. Косвенно это ударит и по нам.
— Что вы сами думаете о перспективах инвестиций в республики?
Я не просто так спросил Андреева. Вячеслав давно стал связующим звеном между «ММСоr», западными корпорациями и «Совмином» РСФСР. Он даже частично посвящён в то, какую роль я играю в происходящем. По идее, это готовый министр промышленности республики лет через пять. А может и премьер. Ведь ему всего сорок два, а энергия товарища просто переполняет.
— Пользу стране принесёт размещение предприятий в БССР и УССР. Хотя последние любят крутить хвостом, но дело знают. Прибалты тоже организуют и запустят всё как надо. Но продукция пойдёт строго в их магазины и за рубеж. Только излишки дойдут до других республик. При этом валюту они постараются выклянчить для себя, — директор закурил, и выпустил обильные клубы дыма вперемежку с паром, — закавказцы и среднеазиаты часть разворуют, остальное загубят. Не сразу, но постепенно всё разрушат. Доверять им подобные активы просто глупо. Может, я излишне резок, только ситуация будет напоминать прибалтийскую, но с местным колоритом.
Думаю, про молдаван лучше и не вспоминать. Хотя есть Приднестровье с близкой границей и одесским портом, что облегчит вывоз продукции. Только это выгодно для СССР. Но я точно не собираюсь делать ставку на это аморфное образование. Вся моя работа была связана строго с привязкой экономики РСФСР к Западу и создание самодостаточных производственных циклов. ВПК вне моей компетенции, но лет через пять — семь остальные российские предприятия могут стать фактически независимыми от поставок из других республик. Проблема только в хлопке и фруктах. Но она решается за счёт экспорта из других стран. Нет, всё не так просто и рвать многолетние связи будет крайне болезненно. И я об этом даже не думаю. Только вдруг случится парад суверенитетов, и ситуация выйдет из-под контроля? Тогда РСФСР избежит большинства проблем, случившихся в моё время.
А ещё на моей стороне российский «Совмин», где вслед за министром сельского хозяйства у нас появилось много соратников. Понятно, что никто из них даже не думает о гипотетическом развале страны. Только товарищи заботятся о доверенной им работе и радеют за республику. Плюс, они лучше всех знают об откровенных поборах бюджета РСФСР в пользу паразитирующих соседей. Надо сказать, что идея жить строго на свои доходы, овладевшая умами многих жителей республики, постепенно проникла в высшие сферы. Ведь это возможность сделать гораздо больше, не отдавая собственные доходы жирующим чужакам.
— Есть два варианта, — отвечаю Андрееву, направляясь в следующий цех, — Мы занимаем максимально жёсткую позицию
