Большой мир. Книга 1 - Дмитрий Олегович Беляков
Правильно ли таком случае называть этот процесс магией огня? Что если бы я захотел воссоздать в своей структуре жар солнца?
Возможно, начало магии огня берется в создании молекулярной структуры вещества, которое и должно гореть. Затем поджигается созданное и можно наслаждаться шоу. В таком случае свиток огня, который я выучил, должен был быть основан на горении какого-то вещества, но с повышением уровня, мой огонь стал жарче без моего влияния. Чисто из-за изменившейся маны.
В каком-то смысле огонь можно охарактеризовать как промежуточное состояние между газом и плазмой, но даже если так все равно не ясно, как моя мана разрушает не существующую рабочую структуру молекул.
Я поднялся с кровати и нарезал круги по комнате.
– Может быть, огонь создаваемый маной, это другой огонь, как и остальные виды чар? И он имеет какую-то структуру, на которую можно воздействовать как на целостное вещество.
Когда мне все это объясняла Леа и целитель, не удержавшийся в стороне, я перевел слово "сину’кш", как "имитация", копия. Вероятно, я даже слишком хорошо угадал.
Что ж, если мой Сосуд согласился с представлением его формы и маны, значит может получиться так, что и строение структур может быть принято за аксиому для контроля над процессами. И если нож, который я вырисовал нитями как трехлетний ребенок сформировался в нормальном виде основываясь на моей памяти, если это так, возможно, мозг или Сосуд сделают часть работы за меня. Как работа программ в операционной системе или сама система. Ты пользуешься программами, не понимая их работы и взаимодействуешь лишь с графической оболочкой.
В мой блок памяти записано очень многое из Земных знаний. Знаний, которыми я не мог воспользоваться сознательно, но они были, где-то там. Так же как и знания о работе мира моей вселенной. По крайней мере то, что слышали мои уши, видели глаза и трогали руки.
– Что ж, попробуем, – сказал я пустоте и через секунду на ее месте сформировал багровый нож.
Я представил, что его структура состоит из миллиардов молекул, объединенных в сеть, неоднородность которой, при уменьшении воображаемой картинки становилась плотной и в итоге показывала то, что видели мои глаза.
Снова увеличив картинку, я смотрел на отдельный участок соединенных, будто тонкими нитями, синих горошин. Это была та связь, которая держала молекулы моей структуры вместе. Эту связь я должен был нарушить.
Держать картинку в голове было не просто, она то и дело пропадала и приходилось начинать сначала, проделывать весь путь. В какой-то момент я просто свалился на кровать и настолько погрузился в себя и свою идею, что потерял связь с телом, будто погрузился в медитацию. Только не в позе лотоса, а лежа почти звездочкой, как после похода по магазинам.
Нож через какое-то время исчезал и мне приходилось снова формировать умение.
Мозг то и дело подсказывал, что это бред и я пытаюсь представить то, чего нет на самом деле. Но я подбадривал себя, думая о том, что я в мире магии и уже представлял то чего нет, что позволило мне с этим взаимодействовать.
Четкая картинка молекулярной сетки давалась очень не просто, намного сложнее чем все, что я представлял в попытке понять работу маны.
Я не знал сколько времени прошло, но в один момент, после очередного воссоздания умения, мне удалось зафиксировать этот образ вместе с осознанием как общей, целостной структуры, так и внутренних элементов. Будто твое я находится в разных местах одновременно, видя и понимая оба положения.
Удерживая это состояния, я возжелал, чтобы дымка маны измельчилась до уровня соединения между молекулами и став тонким лезвием, разрезала эти нити.
Через несколько секунд я почувствовал тошноту и ощутил физическую боль в голове, как при мигрени. Словно кто-то посторонний вмешался в мою работу и начал разделять сознание еще на одну составляющую, топорно внедряя в эту пустоту образ несущейся к молекулярной сетке пыли.
В другой части картинки, где был отображен небольшой кусочек объединенных частиц, моему мысленному взору предстал дождь из сотен тонких игл, которые на огромной скорости врезались в соединяющие нити и разрывали их.
Структура распадалась вместе с хаосом, образованным в следствии нарушения заданных параметров связей.
Вместе с этим сознание плыло, голова трещала, а тошнота перешла на физический аспект чувств, вернув ощущение тела. Меня мутило и перевалив тело на бок кровати, желудок сразу же опустошил себя.
Я открыл глаза лишь на секунду, но успел заметить, что нож исчез. Вместе с этим, облегченно выдохнув и утерев губы об простынь, я довольно улыбнулся.
Получилось.
****
– Виона, Карисочка, я дома! – устало крикнул упитанный мужчина.
Стянув обувь, он сбросил пальто на вешалку и с удовольствие потянул носом запах стряпни своей любимой жены.
Никто не отзывался.
– Виона?! – громче позвал мужчина, проходя по короткому коридору. Стены были увешаны картинами цветов и маленьких зверушек, которых так любила его дочь.
Не получив ответ и в этот раз, он заволновался. Дом был двухэтажный, но не настолько огромный, чтобы голос потерялся среди толстых стен.
Мужчина вытянул короткий меч и провел рукой над лезвием. Сталь пыхнула льдом и клинок стал темно-синим. Повеяло холодом. Вокруг тела образовался прозрачный кокон, пустив рябь с головы до ног и исчез.
– Кариса! Виона! – снова гаркнул он. – Если это шутка, то плохая.
Никто не ответил. В горле застрял комок плохого предчувствия.
Часто дыша и с громко бьющимся сердцем, мужчина прошел через холл заглядывая в каждый угол и когда оказался рядом со столовой, уши уловили голоса. Говорила женщина, но точно не жена.
Он подошел к двери и хотел немного приоткрыть, чтобы заглянуть внутрь, но его попытку прервали.
– Серж Лукиш, проходите, не нужно прятаться за дверью, – сказал женский, уверенный голос. Необычный акцент царапнул уши Сержа, но сейчас было не до этого.
Мужчина медленно открыл дверь и вошел в светлую комнату.
Его ждали. Стол заставлен привычным ужином, а жена с дочерью сидели в нарядных платьях. Это было не принципиально, но по традиции восьмой день девяти дневки всегда был нарядным.
На стенах горели все магические лампы, и даже на столе стояла пара свечей.
– Кто вы, что вам нужно в моем доме? – направил холодное лезвие Серж на незнакомку.
Черноволосая девушка в такого же цвета кожаном доспехе сидела за столом как аристократка. Аккуратно нарезала мясо и медленно пережевывала. Ее будто
